Очень Большой Лес. Том 2 - Головачев Василий. Страница 10

Самолёт спикировал вслед за воздушными мотоциклами.

Ударная волна взрыва накрыла Лес через несколько секунд…

Глава 6

Заговор изгоев

Впервые в жизни Дорохов попал в положение изгоя, когда ему отказали в помощи один за другим не только бывшие сослуживцы, с которыми он проработал в системе Федеральной службы безопасности много лет, но и друзья, которым он не раз оказывал содействие и поддержку, не дожидаясь ответной благодарности. Последней каплей в чашу недоумения по поводу отсутствия сочувствия стала для него встреча с директором ФСБ.

Шарий посоветовал не «будить медведя», имея в виду президента страны, который с большим облегчением воспринял исчезновение под Тюменью «пробоя между вселенными», несмотря на то что по ту сторону «пробоя», в иной вселенной, остались бойцы отряда ГРУ под командованием майора Реброва и трое некомбатантов: ботаник Константин Ливеровский, физик Егор Левонович Карапетян и археолог Вероника Соловьёва, племянница главы государства.

Какие резоны преследовал президент, закрывая тему контакта со вселенной Большого Леса, понять было сложно. Как сказал Шарий, президент беспокоился прежде всего о благополучии граждан России, число жертв среди которых могло быть огромным, и судьба попаданцев в другие миры имела не слишком большое значение по сравнению с возможной гибелью миллионов. Но Дорохов понимал, что эта гибель являлась лишь виртуальной причиной отсутствия у высшего эшелона власти России политической воли не соглашаться с вмешательством в дела государства западных институтов «истинной демократии».

Просидев в горестной задумчивости в своей спальне два часа после разговора с Шарием, Дорохов сделал усилие и набрал номер телефона начальника Африканского управления ГРУ Скоря.

Генерал выслушал его с непроницаемым лицом. Голову он с недавнего времени брить перестал, и она заросла серебристым пухом, вызывая в памяти ассоциации с новорождёнными цыплятами, тельца которых обычно обрастают пушком. Хотя выглядел Скорь брутальным качком (вижн-система показывала только лица абонентов) и при личной встрече с ним Дорохов всегда чувствовал себя малоросликом.

– Линия ка-зэт? – поинтересовался Скорь.

Дорохов кивнул: имелась в виду криптозащита канала связи.

– Что вы предлагаете, Андрей Тарасович?

– Поискать иномериану.

Скорь озадаченно мигнул.

– Зачем это вам? Насколько я в курсе, вы вне игры.

– Я вне служебной игры, – слабо улыбнулся Дорохов. – Но если существует возможность вернуть наших парней…

– Кто с вами? – перебил его Скорь.

– Платов… и один мой давний друг, айтишник.

– Мало, вы не справитесь.

– Потому я и звоню вам, Геннадий Дмитриевич.

Скорь исчез, но через две секунды возник в глубине поля обзора очков.

– Звоните полковнику Савельеву.

– Но он же… в таком же положении…

– У него остались кое-какие резервы, связи и люди, и если он согласится…

– Вы возражать не будете?

– Звоните, до свидания, желаю удачи. – Лицо генерала в линзах очков растаяло.

Дорохов снял очки.

Настроение слегка поднялось.

Андрей Тарасович сварил себе кофе, позвонил Савельеву, испытывая неуверенность в правильности своих действий, однако надежда на осуществление планов справилась с колебаниями.

Полковник выслушал речь Дорохова молча.

– Если я неубедителен, забудьте обо всём, – закончил генерал.

– Подъезжайте ко мне, – сдержанно сказал Сергей Макарович. – Могу и я к вам.

– Нет-нет, я подъеду, это моя инициатива. Диктуйте адрес.

Савельев продиктовал адрес места жительства.

– Ждите через час.

– Хорошо.

Дорохов принялся торопливо переодеваться, размышляя, понял ли его бывший командующий Силами специального назначения ГРУ и стоит ли брать с собой Платова, но в это время в ухе раздался писк вызова.

Андрей Тарасович нашёл глазами вижн-очки, на ободке которых загорелся номер Шария.

Недоумевая, что ещё может сказать ему директор после недавнего разговора, он нацепил очки.

– К сожалению, генерал, – произнёс Шарий, – беда, как говорится, не приходит одна. Вы знаете, кто такой Точилин?

Дорохов вспомнил, что в команде генерала Плащинина, вернувшегося «из-за вселенской границы» на Землю, был лейтенант по фамилии Точилин.

– Лейтенант… э-э… из нашего контингента «Альфы»…

– Его папаша замначальника генштаба Министерства обороны. Почувствуйте разницу. Так вот поскольку его сына вы не вернули из… – Шарий поискал слово, – из-за «червоточины», он требует отдать вас под трибунал.

Дорохов с недоверием вгляделся в каменное лицо директора.

– Но ведь я объяснил ситуацию в докладе, дайте ему почитать.

Шарий мигнул. Глаза у него были бледно-голубые, и когда он моргал, словно закрывались и открывались два ледяных окошечка.

– Точилин ознакомлен с вашим докладом и с отчётом Плащинина, однако требует, во‐первых, чтобы вас наказали, кстати, вместе с Плащининым, а во‐вторых, собирается идти к президенту на приём.

– Круто! – качнул головой Дорохов.

– Подъезжайте в контору к двенадцати, Точилин согласился выслушать наши доводы. Подъедет и Виктор Викторович.

– Хорошо, – буркнул Андрей Тарасович. – Вещи с собой брать?

– Что? – не понял Шарий. – Какие вещи?

– На случай если меня арестуют, – усмехнулся Дорохов.

Шарий закрыл и открыл «ледяные оконца».

– Жду.

Дорохов расслабился, снял очки, но вспомнил, что обещал Савельеву подъехать через час, и надел снова.

Полковник выслушал его, не задав ни одного вопроса.

– Хорошо, подъезжайте ко мне после рандеву с Точилиным. Кстати, будьте осторожны в разговоре с этим человеком. Генерал невероятно обидчив и амбициозен, метит в начальники Штаба и у него хорошие связи в правительстве.

– Спасибо за совет. Буду предельно вежлив, – пообещал Дорохов.

В половине двенадцатого он заехал на служебную стоянку здания на Лубянке, оставил свой серый «Лексус» с буквами ЕКХ среди машин высокопоставленных функционеров ФСБ (пропустили его, не останавливая, зная автомобиль заместителя директора «в лицо»), оставил куртку в раздевалке первого этажа и поднялся на второй.

В приёмной Шария уже сидел генерал Плащинин в обычном гражданском костюме, в чёрной рубашке и без галстука. По его лицу бродили тени, и было видно, что настроение бывшего начальника информационного Управления ГРУ в миноре.

Они поздоровались.

– Он уже там, – кивнул Плащинин на обитую кожей дверь кабинета. – Вы знаете Точилина?

– Видел мельком пару раз, – ответил Дорохов, присаживаясь рядом.

Плащинин понизил голос, мельком глянув на секретаря директора, молодого капитана:

– Про таких говорят: молодец среди овец, а для коров не здоров.

– Увидим, – улыбнулся Дорохов.

Вызвали их только через четверть часа.

Как оказалось, собеседников в кабинете Шария было трое: кроме него и Точилина, здесь присутствовал ещё один гость – советник президента по обороне, бывший секретарь Совбеза Круглов. Пока Шарий возился на столе с какими-то бумагами, гости директора рассматривали вошедших, ответив кивками на их приветствия.

Точилин был могуч телом и мрачен лицом, на котором выделялись «брежневские» брови и крупные, «надутые», как у девицы, губы, словно генерал-полковник специально накачивал их силиконом.

Круглолицый, румяный, с редкими выцветшими волосиками и лысиной на полчерепа, советник президента имел вид барина, только что вылезшего из-за стола, и казался добрым и приветливым, словно повар из рекламы сосисок. Но слухи о нём ходили как о жёстком «ястребе», не способном на компромиссы, и присутствие этого деятеля, юриста по образованию, в кабинете директора говорило о многом.

– Присаживайтесь, товарищи генералы, – сказал Шарий.

Плащинин и Дорохов примостились с другой стороны Т-образного стола, напротив пришедших ранее, продолжавших рассматривать приглашённых.

– Генерал Дорохов, извольте подробно рассказать о том, почему мой сын не вернулся из… – Точилин выпятил губы, – командировки.