Мегалодон (СИ) - "СкальдЪ". Страница 31

Широкий проход, ведущий к центральному мостику, перекрывала исполинская фигура Тибероса Алого Потока. Еще не в одном Астартес я не встречал подобной тяжеловесной солидности и фатальной мрачности, делающей магистра уникальным воином. Его окружала верхушка Библиариума во главе с Те Кахуранги, старшим капелланом Иеремией, капитаном Красных Братьев Зором Мертвый Штиль и орденским чемпионом Мирриком. Часть Первой роты встала справа от магистра, а представители Третьей во главе с Бейлом Шарру и командирами Кос заняли места слева.

Воины стояли ровными рядами в полной броне, сняв лишь шлемы. Каждый держал поперек груди болтер, а над их головами в тенях угадывались орденские знамена. Было тихо и сумрачно, лишь зеленоватые отсветы когитаторов, да негромкие трели авгуров хоть как-то разбавляли обстановку.

Ордена Астартес живут традициями. Это тот раствор, что позволяет скреплять наши узы для служения Империуму, которое может длиться тысячи лет. Невозможно жить столь долго, не опираясь на что-то по-настоящему фундаментальное. Долг, честь, гордость, надежда, доверие, уважение, жертвенность, стойкость – подобные понятия неизбежно сопутствуют Астартес, даже если некоторые из нас не до конца их осознают. Сейчас закладывалась новая традиция, согласно которой убывающего в Караул Смерти Кархародона провожают его братья из роты, но само действо происходит на флагмане Кочевого Хищнического флота, в присутствии магистра и Первой роты. И традиция эта сделает нас еще сильнее и опасней.

Напротив воинов, на другой стороне внушительного свободного пространства, возвышался черный челнок модели «Темный охотник». Прибывших гостей возглавляла инквизитор Ордо Ксенос Джейд Ранник. Ее почетная свита состояла из дюжины оперативников и взвода солдат из числа простых смертных с церемониальным оружием, в черной форме и начищенных до блеска сапогах.

Судьбы ордена и инквизитора переплетались все сильнее. Верхушка Библиариума считала, что события развиваются правильно. За минувшие годы мне открылись некоторые секреты, и я стал подозревать, что библиарии определяют политику и саму жизнь Кархародон Астра. Именно они находят и ведут по пути генного возвышения рекрутов, которые потом становятся капитанами рот или даже магистрами. Они присматривают и направляют, прозревают будущее и создают наиболее благоприятные возможности.

Возраст Те Кахуранги перевалил за несколько тысяч лет, Второй Библиарий Атеа приближался к тысяче восьмисот, эпистолярий Сотти разменял тысячу. В каком еще ордене возможно подобное долголетие? Совокупность феноменального опыта, как житейского, так и боевого, помноженного на великий дар предвиденья обеспечивала необходимую стратегическую глубину для претворения в жизнь долгоиграющих планов. Так что я вполне разумно предполагал, что библиарии выступают некими серыми кардиналами, ведущими свою игру и строящими искусные планы. С 975 года и планетоида-тюрьмы Зартак частью данных планов стал и я, первый Кархародон, получивший честь отправиться в Караул Смерти.

Джейд Ранник прибыла сюда не из-за меня. Инквизитору не по чину лично отправляться даже за самими прославленными воинами. Так что причиной визита стал великий церемониальный ритуал. Она прилетела, дабы зафиксировать клятву верности, что дал магистр Тиберос от лица ордена, готового почтить службу Караула Смерти собственными воинами. Клятву он принес при свидетелях, согласно древним формулировкам, а сервочерепа и инквизиторская свита записывали каждое слово, каждый жест. Когда-то ее произнесли магистры тех орденов, что положили основу Караула Смерти, а затем ее повторяли те лидеры, чьих воинов впервые привлекали на службу в элитное подразделение. Сейчас настал и наш черед.

После того, как отзвучали слова и все положенные обеты были услышана, настало время прощаться. Я неподвижно стоял между Кархародонами и инквизитором со своей свитой. Братья прощались, а встречающая сторона принимала меня. Мои терминаторские доспехи выглядели великолепно, рабы приложили максимум усилий при их последнем осмотре и полировке. Я так же находился без шлема, сжимая правой рукой посох. Левую украшал древний археотех времен Темной Эры Технологий – чудовищной мощи силовой кулак оснащенный спаренным скоростным болтером. После победы над лордом Хаоса Жуфором Колосажателем я уже больше десятка раз использовал его в боях, но восхищаться не перестал до сих пор. Оружие казалось удивительным продуктом потерянных технологий Темной Эпохи. Сигилы и руны, что я кропотливо нанес, еще больше усилили его. Широкая бронированная лента вела за спину, к ранцу, вмещающему четыреста болтов.

История данной реликвии потерялась в невообразимом прошлом, когда Терра вышла на пик технологий. Кто ее создал, кто владел и как долго, установить не удалось, но последние тысячелетия прояснить все же получилось, считывая ментальные отпечатки прежних владельцев. После Великого Крестового Похода хозяином силового кулака являлся Темный Апостол Несущих Слова Демнос. В одном из сражений он пал от рук лорда Хаоса, Владыки Собирающих Черепов и Чемпиона Кхорна Жуфора Колосажателя из Пожирателей Миров. В невероятно тяжелом поединке мне удалось одолеть Жуфора и забрать с его тела реликвию. Долгие недели Те Кахуранги и Атеа проводили очищающие ритуалы, изгоняя из нее и прочих трофеев малейший намек на пагубную энергию Губительных Сил. Хаос держался крепко, не желая разжимать свою проклятую хватку. Я не знаю, скольким еще библиариям в Галактике подобное оказалось бы по силам. Как бы там не было, по итогу Бейл Шарр получил отремонтированный Утулу терминаторский доспех, а я стал носить на левой руке силовую перчатку со спаренными болтерами. Она получила имя «Длань».

Этот и другие трофеи мы добыли в гробнице некронов. Хаоситы полезли туда за чем-то конкретным. Обыскав там все, мы предположительно обнаружили цель их операции – сохраненные в стазис-поле чертежи корабельной пушки усиленной мощности, стреляющей дуговыми разрядами. Это не было СШК, да и технология являлась продуктом чуждой ксенорасы, но все же пушка определенную ценность имела. Кхорниты не зря хотели ее получить, для чего-то она им понадобилась. С полученными чертежами разбирался Утулу и прочие технодесантники из других рот, и никто пока не знал, что в итоге у них получится.

У меня же, с появлением «Длани», отпала необходимость таскать с собой второй болтер. «Рокот», еще одно великолепное и удивительное оружие, занял место в личном арсенале. Возможно, когда-нибудь я найду ему применение или подарю кому-нибудь достойному. «Длань» была лучше, чем любой из болтеров. Мечом же оставался старый и проверенный «Рассвет». И конечно, старый посох никуда не делся.

Мое лицо выглядело совершенно бесстрастно, хотя от волнения полностью избавиться не удалось. Для подавляющего большинства Астартес служба в Карауле является величайшей честью. Тем более, я стал первым Кархародоном, удостоившимся подобного. Следовательно, доверие и уважение приобретали еще больший масштаб. Я закладывал первый камень, от меня ждали не только верности обетам, но и возвышение орденского статуса. Нас не сильно беспокоила слава, как таковая, больший акцент делался на правильное и постепенное встраивание в Имперские структуры.

Воспринимал ли я службу в Карауле как честь? Несомненно, было приятно войти в легендарное подразделение и стать одним из немногих избранных, но куда больше меня интересовали дальнейшие перспективы, тот путь, что я открывал для себя и всего ордена. Именно в этом и состояла моя основная мотивация и планы всего Библиариума.

– Кодиций Борей, – произнес Те Кахуранги, начиная церемонию прощания. Голос Первого Библиария звучал сухо и бесстрастно, бледное лицо с чешуйками ороговевшей кожи вокруг глаз напоминало безжизненную посмертную маску, глаза не моргали и лишь тонкие губы едва заметно шевелились, озвучивая слова. – На твои плечи возложено великое служение в рядах Караула Смерти. Братья смотрят на тебя и знают, что ты не запятнаешь ни свою честь, ни честь ордена. Ты – открывающий путь и раздвигающий горизонты, в свой срок за тобой пойдут и другие. Мы не сомневаемся, что ты не затеряешься даже среди лучших воинов Галактики. Ты покажешь свой характер, волю и заслужишь уважение тех, кто будет окружать тебя. Пусть же Рангу будет с тобой!