Несущий смерть (СИ) - Редаро Николас. Страница 48

— Пойдёмте, перекусим. Вы такого точно не пробовали… — слабо улыбаюсь, и остальные обитатели замка зеркалят эту слабую, слегка фальшивую улыбку.

Сегодня мы взяли на свои души серьёзный грех. Вернее… До конца этот грех ещё не лёг, но процесс определённо начался. И осознание причастности к подобному бедствию, к вестнику окончательной смерти в моём лице, бередил души присутствующих.

Мы все делаем правое дело. Мы спасаем материк. Нет, этот материк уже не спасти… Мы спасаем… весь этот мир и сам Мир нас поддерживает.

«Тогда отчего так паршиво на душе?» — задумчиво ковыряясь в своей тарелке с «приветом из прошлого» — салатом с огурцами, помидорами и луком, думал я.

Контакты того самого повара, чьи блюда пробовал в первые дни становления Стражем, появились у меня после первых успешно завершённых Миссий. Нашёл мужика и заказал большую партию привычных блюд. Оливье, селёдка под шубой, гуляш, шашлык, различные салаты, первые и вторые блюда. Даже цистерна с компотом из сухофруктов есть, правда, не здесь.

Содержимое моей тарелки — остатки того, что притащил с собой в этот мир. Остальное лежит в стазисе, на складах Системы. Полезно и приятно. Помогает иногда вспомнить, кем я был в прошлой жизни. Да и в целом напоминает мне о моей человеческой природе.

Гном посоветовал. Сказал, мол, держись за то, что делает тебя человеком, напоминает о прошлом. Вспоминать его может быть трудно и даже больно, но откажешься от прошлого — и останется только Страж Пси. А Алексей Воронов исчезнет. Навсегда.

Он, в общем-то, и так почти исчез. В погоне за силой, за признанием другими Стражами и Системой, в попытках найти место в новом мире и с комфортом устроиться я потихоньку, капля за каплей, терял себя прежнего.

«Хотя зря я, наверно, так радикально…» — задумчиво покачивая в руках стакан с лимонадом, я наблюдал за Розой, которая присосалась к бутылке с дюшесом. Дея, которой тоже понравился напиток, ревностно наблюдала, как заветная жидкость потихоньку исчезает из стеклянной тары. Молча достаю ещё несколько бутылок, на радость присутствующим и отдельной ликующей Жрицы. Крышки срывать не надо — неизвестный миру сплав мгновенно растворяется без следа.

Странная она. Видно же, что мы для неё разменные монеты. Правда, тут ещё вопрос — кто кого в итоге переиграет. А гляди же ты — вполне искренне радуется диковинке, едва ли не соревнуясь с Розой в скорости опустошения бутылки. И ведь видно, что эмоции искренние. Ну или играет она просто божественно, в чём я сомневаюсь.

Хотя всё это — лирика. Попытки как-то скоротать время. Нужно пойти к себе, да медитировать до утра. В ближайшее время сон мне точно не светит.

Так и поступлю. А на рассвете… Вернусь к своим обязанностям.

Вперёд, Страж. Твоя служба ещё не окончена.

Глава 25

Столица рухнувшего государства, город Тео, томилась в ночи. До рассветных сумерек оставалось пару часов. Впрочем, вечно бушующий ливень и чёрные тучи всё сильнее размывали грань между днём и ночью.

Город, который покинули боги, в это время обычно погружался во тьму. Лишь редкие фонари и магические светляки, используемые патрулями, разгоняли тьму, стремясь обнаружить нарушителя, что мог бы попытаться нарушить покой Короля.

Но не сегодня. Да и не вчера. Вот уже две недели ночью город пытается сиять также, как днём. И всё из-за бедствия, что опустилось на столицу.

Враг. Две недели резни. Практически круглые сутки неизвестный до этого воин опустошал ряды армии Генерала. Убивал окончательно, безвозвратно, поглощая самое ценное и отправляя обрывки сути на перерождение.

Механизм, возглавляемый спящим в данный момент Генералом, начал адаптироваться — обдумывал происходящее, запоминал тактику противника, его способности и силы. Обрывки тысяч личностей, образовавшие единую систему, меняли патрули, выстраивали новые формации, пытались разработать новые тактики.

И ненавидели. Вернее, ненавидел. Механизм, созданный божественной силой, всей душой ненавидел Врага. Предателя. Чудовище, что кромсает роевый разум на куски. Угрозу существующему порядку.

Впрочем… Всё эти титулы бы справедливы, если бы его противниками были люди. Но Пустые, чья истерзанная личность была заключена в управляющий конструкт роевого разума, в глубине души радовались происходящему.

Эта радость не коснулась их лиц — те всё так же не выражали эмоций. Но те, кто к своему счастью или ужасу провёл во сне годы и ещё был способен мыслить в редкие моменты просветления, с нетерпением ждали окончания происходящего кошмара. Бывшие солдаты и члены коллегии магов, жрецы и исследователи, бандиты и мирные жители: все они жаждали лишь одного — покоя.

И тень с пылающими зелёным глазами даровала его очередному патрулю, что проявил нерасторопность и оказался в подходящем месте в подходящее время.

Проходящий по узкой улочке отряд существовал свою последнюю минуту. Идущий в середине лучник резко отскочил от летящего на голову предмета. Бутыль с неизвестным содержимым упала, разлетаясь осколками и в мгновение заполняя узкий проход густым дымом.

Противник не увидел падающий следом отряд из семи одинаковых фигур. Все Пустые за мгновение лишились жизни — несколько ударов, слившихся в один, оборвали их страдания.

Единственная фигура, что сейчас держала в руках драгоценный камень, одними губами обозначила ритуальную фразу и начала поглощать души убитых. Дым не успел рассеяться, а остальные фигуры уже растворились в пространстве.

Не дожидаясь подмоги от проходящего рядом патруля, Враг также исчез в завихрениях пространства, отправившись дальше пожинать чужие души. Пожинать, чтобы после даровать долгожданную свободу.

Седьмой отряд только за ночь. Чудовищная эффективность, если задуматься. Хотя… Тут раз на раз не приходится, и иногда вместо поглощения душ приходится отступать и перемещаться в другой район, выискивая новую возможность напасть.

Прошло уже две недели с момента, как я начал свою Жатву. Иначе я этот процесс уже и не называю. Думаю, психика решила окончательно «расчеловечить» противников и облегчить нагрузку на разум.

Первые дни были просто… ужасными. Я не спал, сомневался в выборе, на грани сознания постоянно думал о том, что творю, и убивал, убивал, убивал. Вот только… День на четвёртый я, поглотив очередной отряд, столкнулся с чем-то необычным.

Разрушив конструкт на душе очередного Пустого, я вздрогнул от промелькнувший где-то под ухом чужой мысли, что содержала лишь одно слово-образ:

— Спасибо.

Тогда я позволил себе минутную слабость, слегка покопавшись в полученных воспоминаниях. На удивление те сохранились куда лучше, чем обычно, и вскоре я понял, почему — убитый Пустой провёл почти всё время с момента проклятия в подобии сна.

Его личность попросту не успела деградировать и раствориться за годы страданий. Те воспоминания, что я видел, принадлежали ему, по крайней мере, большая часть.

Правда, все его относительно свежие воспоминания… Скажем, радости в них не было от слова совсем. Осознавать себя куклой и не иметь возможности даже закрыть глаза, чтобы отрешиться от кукол-фигур других Пустых — то ещё безумие.

Не спать неделями, урывками погружаясь в спасительную тьму. Убивать редких «чужих», безжалостно кромсая тела всех, независимо от возраста и пола. Часами вглядываться в руины того, что раньше было твоим домом.

И тем удивительнее мне было чувствовать и слышать мысли радости и робкой надежды, когда роевый разум дал всей армии знать о моём существовании.

«Неужели другие Пустые думают также?» — подумал я, но подтверждений этому так и не нашёл, да и не искал: времени попросту не было, чтобы копаться в чужой памяти.

Или, может, я просто боялся разрушить хрупкую иллюзию, что снимала огромный грех с моей души. А благодарственных слов в своей голове пока больше не слышал.

Но в тот момент я впервые улыбнулся. Улыбнулся и продолжил обрывать чужие жизни, поглощать души и бороться с целой армией в одиночку.