Бесы (Приключения блудного Дракона) - ЛетАл "Gothic &. Страница 30

И все же самое главное сходство — во взгляде. В этом игривом прищуре, обещающем нескучную жизнь. В этой искре интеллекта, любопытства, что делает человека человеком. В этой лучащейся уверенности в себе, что на этой планете ты, ну, как минимум - Бог.

Ты берешь шлем и протягиваешь его мне. Надевая его на голову, слышу твой вопрос:

— Нормально, по размеру? — Ты разворачиваешь меня к себе, нагибаешься и застегиваешь ремешок под подбородком.

— Вроде норм. Откуда мне знать? На мозг не давит, — отвечаю тебе, мотая головой, пытаясь стряхнуть эту пластиковую башку.

Ты поднимаешь забрало, улыбаешься мне.

— Классно выглядишь. Берем, — ты помогаешь мне снять шлем. Я вытряхиваюсь из этого плена, мотаю головой. Непривычно держать голову в коконе. Тяну молнию вниз на куртке, решая, что с шопингом на сегодня закончено, и можно залезать в свои привычные шмотки, но ты останавливаешь меня, перехватив руку на молнии.

— Мы же на байке, так и поедешь. Сейчас еще обувь подберем. — Я держу в руках шлемак, и меня просто подмывает долбануть им этого чувака. Из последних сил сдерживаю души прекрасные порывы и просто возражаю.

— Сапоги не буду покупать, мне и в моих берцах неплохо. И, вообще, ты теперь все за меня решать будешь?

— Да. Я же тебя почти люблю. А твои берцы, конечно, хороши, но если что случится, ты раздерешь их в пух и прах, и в лучшем случае тебе снесет ступню, как по маслу срежет. Так что не будь ребенком и бери, что говорят. — На кончике языка вертелось несметное количество эпитетов разного ранга в твой адрес, а также особо страстное объяснение в любви. Но, видимо, в этот самый момент мой дьяволенок внезапно свалил, а пьяный в дупель ангелок очнулся и произнес:

— Да, сэр. — Не понял, что я сейчас сказал? Меня просто кипятком обварило от своих же слов. Чтоб я, да кого-то слушал! Щас! Ты смотришь на меня «почти влюбленными» глазами и добавляешь последнюю каплю.

— Ещё больше люблю. — Я стоял со стиснутыми кулаками буквально в шаге от убийства одного чересчур самоуверенного байкера. Чуть поразмыслив, подумал, что до кучи придется убирать и того продавца, как нежелательного свидетеля. Но в списке его не было, а это уже неправильно. Потому просто мило скалюсь тебе, подводя черту под прениями.

— Оплачу сам, — мне показалось, что ты недовольно поморщился, но возражать не стал.

Возле кассы, в ожидании приговора, вижу, что ты делаешь какой-то неоднозначный жест, пытаясь скрыть его у меня за спиной. Поворачиваюсь к тебе, ты премило улыбаешься. «Да какого хера опять происходит?» — мысленно проклинаю уже все на свете.

— Чего замыслил, рыцарь? — улыбаюсь тебе одними губами, а в глазах переполняющая меня злость.

— Я? Ты про что? Жарко очень. — Ну да, так я тебе и поверил, глаза хитрющие. Вот шельма! Весь в меня. Аж смешно стало от выплывшего сравнения. Но на словах я все тот же кремень.

— Ты тут дурку не включай, — делаю шаг вперед, наступаю тебе на ногу и что есть силы давлю. Ты корчишь рожу от боли и сквозь стиснутые зубы говоришь:

— Я ее не включал. Как только ты рядом, сразу дурею, — выдергиваешь ногу, приобнимаешь меня за плечо. Слышу голос кассира за спиной.

— С вас двенадцать тысяч рублей. — С тоской провожаю взглядом любимые шмотки, которые мне упаковывают в пакет. Вспомнив, что карточка осталась в кармане куртки, снова все перетряхиваю, достаю Визу из портмоне, расплачиваюсь. Стою и недоумеваю: как же я поеду с пакетом? Выхватываю взглядом симпатичный рюкзак с черепушкой во весь клапан и до кучи покупаю его.

Смотрю, как ты прощаешься, перекидываясь парой фраз с продавцом, и у меня начинает развиваться мания или преследования, или величия: чего на меня так уставились? Просто спиной чувствую эти прожигающие взгляды, не хочу здесь больше оставаться.

— Лет, мы едем? — поторапливаю тебя, запихивая свои шмотки в рюкзак.

— Конечно, любовь моя, конечно, — смеешься, и мы выходим из душного здания на стоянку. Ты заводишь свою зверюгу. Слушаю его урчание и понимаю, что мне нравится.

— Я бы тоже такого приручил, только белого или полностью черного, — не особо задумываясь, высказываю тебе свои фантазии.

— У меня есть зеленый, для начала самое то, — ты помогаешь мне застегнуть шлем и сам надеваешь.

— Зеленый? Да ты что? Как можно технику в такие цвета красить? — открыв забрало, кричу я, искренне возмущаясь таким кощунством.

— Ну, не я красил. Это Кавасаки, они все ядовитого цвета, — ты прыгаешь на байк, удерживаешь его, упираясь ногами в асфальт.

— Тяжелый? — спрашиваю я, усаживаясь тебе за спину. Вижу, как ты нажимаешь сбоку на шлем, и слышу твой голос совсем рядом.

— Наши шлемы оснащены блютусом, так что мы можем говорить свободно. А насчет байка, он для тебя будет тяжеловат, весит триста кило.

- Круто! — восхищаюсь я изобретательности япошек, сжимая тебя бедрами и опоясывая руками. Я прижимаюсь к тебе всем телом, и ты срываешься с места, только и успеваю вслед за тобой закрыть забрало.

Уже в первые минуты до меня доходит, что ты явно щадил меня из-за отсутствия шлема. Но теперь скорость каждый миг нарастает, и я понимаю, что значит летать. Свободное дыхание, свободный обзор и полет. В голове вдруг возникает музыка, как никакая, описывающая этот чудесный полет…

Celldweller — So Sorry To Say

Накатывает эйфория, смеюсь и спрашиваю:

— А меня не сдует? — сцепляю пальцы у тебя на животе.

— Нет, я тебя чувствую кожей, — ты чуть наклоняешься вперед, и я ощущаю новый набор скорости.

— Конечно, чувствуешь. Мы же так близко, — я слегка сжимаю твои бедра. Прижавшись плотнее, упиваюсь скоростью, ветром, тобой. Тобой — в особенности. Мое положение позади тебя так и загоняет в эротические фантазии.

— Лет, а на какой мы сейчас скорости едем? — рассматриваю проносящиеся на огромной скорости здания, машины, которые сливаются в неопределенную палитру. Слышу твой ответ.

— Мы пока едем тихо, я даю тебе привыкнуть. Пока сто шестьдесят, — ты отвечаешь кратко, видимо, сосредотачиваясь на дороге и объезде препятствий.

— Я привык, — смеюсь. — Я гонял и больше, но в коробке, а в салоне не так все ощущается. — Твоя близость и скорость пьянят лучше всякого крепленого.

— Это пока, — хмыкаешь и серьезно: — Ты готов?

— Готов! Давай, выжми! — ору в микрофон и крепче вцепляюсь в тебя. И мы летим как по взлетной полосе, все расплывается по бокам, деревья, кусты — сплошная зеленая стена. Я слышу в шлеме твой голос.

- Выезжаем на трассу. Держись крепче, — ты притормаживаешь, видно, выбирая траекторию выезда, крутишь ручку газа, и мы встаем на дыбы.

- Ебнулся? — ору на тебя. В первое мгновение просто страшно стало, и я рефлекторно крепче вцепился в твой комбез. — Как ты это сделал? — уже смеюсь. Вот сцикло я!

— На пониженной передаче добавляю резко газу и-и-и…

И снова этот фокус. Сердце бешено колотится, разгоняя адреналин. От переизбытка чувств чуть не слетел с байка. Из легких вырывается то ли вздох, то ли всхлип.

— Поиграем в шахматы? — слышу твой вопрос. Не вижу, но ощущаю, что ты прокручиваешь ручку газа. Скорость увеличивается. Дорога как серая лента, все сливается в одно сплошное мельтешение.

— Шахматы? И кем же ты будешь в этой игре? — выкрикиваю в шлем, снова забавляясь нашими словесными баталиями.

— Могу быть ферзем, или королем. Тебе решать. — Мы начинаем вилять по трассе, обходим на максимуме одну машину за другой.

— Круть! — делюсь своими впечатлениями. — Никакие пробки не преграда!

— Игра на дороге в шахматы — это хоть и опасно, но очень весело. И потом, я опытный и тобой дорожу. — Скорость тем временем уже явно за двести.

— Пипец! Как стоячих, всех делаем, — не скрываю свои эмоции, слышу твое сбивчивое дыхание и не могу удержаться от подкола. - Лет, игра — это всегда весело, и в твоей опытности никто не сомневается.

— Может, съедем на федеральную трассу? Там машин поменьше. А хочешь, рванем в Сочи, Крым или в Астрахань? У тебя там есть друзья? — ты явно пропускаешь мимо ушей все мои подъебы, а может, у тебя тактика такая, с расчетом на стратегию.