Бесы (Приключения блудного Дракона) - ЛетАл "Gothic &. Страница 56

— Я не уйду сегодня, лягу с тобой в твою постель, в которой перебывало столько любовников и любовниц, но сегодня это моё ложе и твое, — улыбаясь, смотришь в глаза. Как ты быстро уходишь от серьезных тем и переводишь все в шутку.

— Ну, ты же знаешь, что домой я никого не водил, и даже с тем, с другим, я жил на квартире, — в который раз оправдываюсь, пытаясь тебя поцеловать, но ты уворачиваешься и толкаешь меня в сторону душа.

— Нет, не знал. Иди мойся, мне тоже надо, — опираешься задницей о машинку, скрещивая руки на груди. — Давай быстрее.

Наскоро ополоснувшись, иду в кровать. Ты присоединяешься буквально через несколько минут. Мы лежим рядом друг с другом, я прижимаю тебя к себе, а в голове всплывет старая, давно забытая песня «Засыпай на руках«…

Засыпай, на руках у меня засыпай,

Засыпай под пенье дождя.

Далеко, там, где неба кончается край,

Ты найдешь потерянный рай.

Видя твою легкую улыбку, мечтаю: «Пусть ты отыщешь свой рай рядом со мной… Спи, мой мальчик, сладких снов». Не могу удержаться от глупого, но так мучающего меня вопроса:

— Тебе было хорошо?

— Спасибо, — ты шепчешь мне в ухо. — Было классно. Но в следующий раз я тебя победю! Побежу! Ну, кароч, ты будешь снизу.

Улыбка выползает на моё лицо. Наверное, выгляжу, как тот Иванушка-дурачок, но я счастлив. Прижимаясь к тебе сильнее, шепчу: «Люблю тебя». И потихоньку погружаюсь в сон.

***

Ну, и долго ты дрыхнуть еще собираешься? — любимый голос выдергивает меня из утренней дремы. Открываю глаза и вижу тебя сидящим на кровати рядом со мной в позе лотоса, ну, или почти. Даже не знаю, как можно так ноги запутать? Думаю, ты потом сам распутаешься, или тебе помощь понадобится? Мечтательно наблюдаю, как между твоих скрещенных конечностей шевелится и подергивается из стороны в сторону одноглазый змей.

— Ал, мне б дудочку в руки, — видя дымящуюся кружку с кофе у тебя в руках и удивленно приподнятые брови, поясняю: — Поиграем в заклинателя кобр, — поднимаю глаза выше и не совсем проснувшимся мозгом не понимаю, зачем у тебя на шее узлом завязана моя черная простыня. Может, тебе холодно, а одеться неохота? Ты немного отпиваешь горячего напитка, морщишь нос.

— Хочешь? — предлагаешь мне горькое пойло. Я забираю у тебя кружку, настороженно разглядывая возбужденного чудика в странном прикиде, лихорадочно шелестя шестеренками в поисках ответа на вопрос: что этот задохлик еще придумал?

Ты встаешь на кровати, вижу, как твой писюн качнулся, словно наконечник клюнувшей удочки. Заворачиваешься наглухо в простыню.

— Б-р-р-р… — вздрагиваешь и зябко ежишься. Улыбаюсь в кружку, пряча улыбку, когда слышу твой шутливый отчет:

Твой черный ангелок дрых без задних ног,

Нос уткнув под мышку и сопя под бок.

Силы не осталось улететь домой,

Так и спал до утра ненаглядный твой.

Уже откровенно смеюсь твоему домашнему театру, придерживая уже холодную чашку, и с архисерьезной миной интересуюсь твоим здоровьем:

— Все нормально? Ничего не натер? — ты смешно корчишь болезненную мордочку. — По-ба-ли-ва-ет. Ну, что поделать? Это все же выход, а не вход, — не могу сдержать смех, видя ахреневшую гримасу на твоем лице.

— Пипец, философ! Так, любимый, мне работать надо, я в пещеру погнал. — Вздыхаю, понимая, что тебя не удержат даже не высохшие кожанки.

— Прям так полетишь?

— Да! — ты откидываешь край черной простыни, обнажая моему взору… Да все обнажая. Вскидываешь руку с зажатым в ладони краем простыни вверх, как плащ, и декламируешь:

— Я — ужас, летящий на крыльях ночи… — счастливо улыбаюсь, наблюдая, как мечешься по комнате в поисках потерянных шмоток, развязывая простынь, одеваешься, пристегиваешь к ремню брюк свои готские цепи. - Ты, рыцарь, давай тоже дуй мыться и на работу. Страну из позы «раком» поднимать. Все, улетел! Загляну, как освобожусь.

К моему удивлению, ты снова накидываешь на себя черный шелк, взмахиваешь им, как крыльями, закрываешь лицо подобно Зорро. Над черной маской сияют два счастливых, хитро прищуренных изумруда. Разворачиваешься и стремительно покидаешь квартиру. Слышу хлопок закрываемой двери.

Встаю, плетусь по твоим следам, думая, как бы мне хотелось посадить тебя на эти самые цепи. Но с тобой этот номер точно не прокатит. Вижу на ручке висящий «черный плащ».

Я стою и прижимаю ткань к лицу, вдыхая твой запах, который остался на ткани… Как наркоман, просто улетаю. Я люблю. Улыбаюсь, как последний идиот. Нет, точно по мне клиника плачет. Иду обратно, сжимая в руках струящуюся ткань.

Спрашиваю себя, когда я успел так сильно полюбить, стать настолько зависимым от одного запаха, взгляда, слова? Ну, да, я обратил внимание на этого странного мальчишку сразу, как только увидел. Да, я был счастлив, когда и он меня заметил. Хотя, как выяснилось, заметили мы друг друга одновременно. Да, я радовался, даже когда он говорил колкости и, кажется, недолюбливал меня. Выныриваю из размышлений и понимаю, что это просто сумасшествие, безумие любви. Понимаю, стоило ждать все эти годы, чтобы найти свою любовь. И быть счастливым от мысли, что это взаимно.

Собираюсь на работу. В голове прикидываю план всех намеченных дел. Но очень трудно вообще что-либо соображать, думать, планировать, когда в голове ты. Понимаю, что уже скучаю без тебя, набираю твой номер.

— Любимый, а ты не забыл, что за тобой должок? — без лишних приветствий беру дракона за рога.

— За мной? Ты о чем вообще?

— Ты же мне боулинг задолжал, забыл? Давай на вечер закажем дорожку.

— Алекс, я долгов не делаю, а все мои дорожки сейчас ведут в адскую сеть, — ты как-то подозрительно серьезен. — Пойми, я немного занят, мне нужно работать.

— И когда ты собирался мне об этом сказать? Как долго ты будешь занят? Сколько мы не сможем видеться? — я откровенно расстроен. Ну, что за бесенок? Опять все мои планы обламывает.

— Понятия не имею. Это бездонная бочка. Одно знаю, начальство мне на горло так наступило, что пришлось хвост поджать. Давай к выходным?

— Значит, в субботу? Через два дня? — затаив дыхание, вслушиваюсь в затянувшуюся паузу.

— Да, хорошо, любимый, — это слово теплой волной отразилось в теле. — Надеюсь, что к этому времени всё разгребу.

Середина недели всегда время сложное. Да еще и мысль о том, что два дня видеть то, отчего с души воротило, и не видеть того, кого жаждет все твое существо, неприятно шкрябала по нервам. Нет, я люблю свое дело, но работать желания не было совершенно никакого. Только осознание того, что нужно отвлечься от тяжелых раздумий, подстегивало окунуться в работу.

Лечу по вечернему городу. Как доработал, сам не понимаю. Ты нужен мне как воздух, без тебя задыхаюсь. Ты нужен мне как жизнь, без тебя просто существую.

Дом. Не знаю, чем занять себя. Несколько раз порываюсь тебе позвонить, но останавливаюсь в самый последний момент. Только решаюсь, отметая угрызения, как телефон оживает. На экране высвечивается надпись «Дракон».

— Два дня… Как же выдержать эти два дня? — я слушаю твой голос в трубке телефона. — Алекс, я так хочу тебя увидеть! — На часах одиннадцатый час ночи, и я готов уже сорваться к тебе.

— Мне приехать? — на полном серьезе спрашиваю, в голове прикидывая время пути до тебя, это максимум час тридцать.

— Нет, не нужно, просто позвони мне по скайпу. — Ничего не понимая, диктую свои данные.

— Привет, любовь моя. Соскучился? — Твое лицо на грани видимости. Думаю, что ты опять сидишь в своих сумерках.

— Ты каждый раз меня так приветствовать будешь? — Твое лицо заслоняет пушистая бежевая бочина.

— Да! Кот, свали, дай нам пообщаться, — ору я полюбившемуся животному, и тот даже отвечает мне своим неизменным «мявк». Смеюсь, видя, как ты отгоняешь своего питомца. — Чем занимаешься?

— Я? Работать пытался, только плохо получается. Все мысли вокруг одного рыцаря крутятся. — Вижу, как ты отпиваешь кофе. Думаю, что жаворонкам сейчас без кофеина никак.