Пойманная в ловушку (ЛП) - Робертс Тиффани. Страница 45

Что я могу сделать?

Кетан взревел. У нее не было лучшего слова, чтобы описать этот многослойный звук в его свирепости и доминировании, он не был похож ни на один рев, который она когда-либо слышала. Руки Кетана яростно работали, обматывая обманчиво тонкую шелковую нить вокруг ног чудовища и туго натягивая ее. От напряжения голова существа откинулась назад, обнажив шею.

Голова Кетана дернулась вниз. Его жвалы сомкнулись на горле зверя. Зверь рычал и фыркал, брыкаясь еще сильнее.

Кетан откинул голову назад.

Влажный звук разрываемой плоти был таким кратким по сравнению со всеми другими звуками в джунглях в тот момент, но он запомнится Айви надолго, надолго. Жвала Кетана вырвались, разбрызгивая кровь в воздух. Между ними был зажат большой оторванный кусок горла зверя. Кетан откинул голову в сторону и выпустил кусок, бросив его в кусты поблизости.

С последним рывком зверь затих.

Айви уставилась на Кетана. Несмотря на жару и влажность джунглей, ей было холодно, и она дрожала. Она подняла руки и обхватила ими грудь. Только тогда она поняла, что ее полотенце упало и лежит на земле под ней, испачканное кровью.

Кетан отпустил зверя, позволив его безвольному телу упасть. В его груди раздался тревожный рокот. Он в несколько быстрых шагов оказался перед Айви, вытянув передние ноги по обе стороны от нее и низко пригнувшись.

Все четыре его руки обхватили ее, прижимая к своей твердой груди, когда он поднялся. Даже его застежки, обычно надежно прижатые к тазу, искали ее, слегка касаясь ее кожи, как будто каждая частичка его тела искала подтверждения, что она здесь, что она жива. Его дыхание было резким и тяжелым, когда он зарылся лицом в ее волосы.

— Айви, — прохрипел он.

Айви обвила руками его шею и прижалась к нему, пока его тепло окружало ее, прогоняя холод.

— Я в порядке. Я в порядке.

Его объятия усилились, но биение его сердец не ослабевало. Она сосредоточилась на их быстром, устойчивом ритме, находя в нем только утешение, хотя когда-то считала его таким странным. Из-за этого и жара его тела она почти забыла о том, что только что произошло, почти не обращая внимания на пульсирующее жжение в ноге.

Кетан поднял голову и провел рукой по ее взъерошенным волосам. Он снова произнес ее имя и глубоко вздохнул. Его рука внезапно замерла, а тело напряглось.

— Этот запах… — он переставил передние ноги, скрестил их под ней и усадил ее на них.

Айви поморщилась. Одного этого движения — всего лишь собственного веса — было достаточно, чтобы она почувствовала тупую боль, пронизывающую ее тело. Конечно, ни одна из этих ощущений не сравнится с болью в ее икре.

Издав низкий, несчастный возглас, Кетан разжал объятия, удерживая Айви парой рук за плечи, и окинул взглядом ее тело. Ее даже не волновало, что она обнажена: она просто хотела, чтобы его руки снова обняли ее.

— Нет, — прошептал Кетан, снова опускаясь, чтобы осторожно взять ее за левую лодыжку.

Айви посмотрела вниз и увидела кровь и грязь, размазанные по ее голени и ступне. Кетан осторожно приподнял ее ногу и наклонился, чтобы осмотреть раны.

— Ты не в порядке, — сказал он хриплым голосом. — Это не в порядке.

Прежде чем Айви успела ответить, он подхватил ее на руки, на этот раз прижимая к своей груди. Он просунул две руки ей под спину, одной обхватил ее задницу и бедра для поддержки, а другой обхватил ее лодыжку, удерживая раненую ногу приподнятой, чтобы ничто не касалось все еще кровоточащих порезов. Его длинная, плавная походка ни в малейшей степени не побеспокоила ее, пока он нес Айви обратно к ручью.

Он осторожно усадил ее на участок мягкого мха, растущего на вершине валуна у кромки воды. Когда он отстранился, его прищуренные глаза встретились с ее.

— Больше не ходишь одна. Ты писсаешь только со мной.

— Что?

— Айви осстается сс Кетаном, — сказал он, шипя на с, как раньше.

О, он злится.

— Кетан, я не собираюсь писать, пока ты смотришь, — сказала Айви, складывая руки на коленях.

— Тогда ты не будешь писать, — прорычал он.

— Ты ведешь себя совершенно неразумно!

— Я не знаю, что это значит, — он склонился над Айви, поставив руки по обе стороны от нее и приблизив свое лицо к ее на дюйм, широко расставив жвалы. — Но это лучше, чем твоя смерть!

— Это случилось впервые! Я все равно даже не писала. Я просто… просто пыталась сделать что-то полезное. Прости. Мне следовало быть более внимательной.

— Поэтому я буду присматривать за тобой. Я останусь с тобой, — Кетан прижался лбом к ее лбу, понизив голос. — Я не хочу, чтобы ты пострадала. Это не полезно. Это нехорошо.

Айви нахмурилась. Его голос был грубым, почти болезненным, и он проникал прямо в ее сердце, пронзая его острой болью и наполняя теплом. Не имело значения, насколько они были разными, она была уверена в одном — Кетан заботился о ней.

Слезы защипали ей глаза. Она закрыла их, обхватила его подбородок и погладила его большим пальцем.

— Я знаю. Мне жаль. Я… ненавижу, что я такая обуза для тебя. Что я такая слабая.

— Нет, — твердо сказал он, отстранился и взял ее лицо в свои верхние ладони. Его многочисленные фиалковые глаза встретились с ее. — Не слабая. Не обуза. Это моя… гордость — заботиться о тебе. Я сказал слова, которые не были правдой.

— Но ты не был неправ. Во всем… Я не сильна в этом, Кетан, и я бы давным-давно умерла сам по себе. Я бы умерла сегодня, если бы ты не был рядом и не спас меня.

Что-то дрогнуло у него в груди, этот звук проскользнул в его голос, когда он заговорил.

— Когда я был маленьким, моя мать много раз говорила, что я должен научиться раситу, прежде чем научусь ткать.

Этим словом, сит, он называл шелковые нити, которые сам делал, а сити — паутину, на которой держалось его гнездо. Но она не была уверена, что означает эта версия.

Очевидно, на ее лице было написано замешательство, потому что он сказал:

— Расит — это сплести паутину. Растянуть нити и связать их. Это просто, но… сделать это хорошо нелегко. Сделать ее сильной непросто. Сделать ее… красивой непросто.

— Как корзины, которые я делаю.

Он мягко защебетал.

— Они не очень хороши, но каждая следующая лучше. Ты становишься лучше.

Губы Айви изогнулись в легкой улыбке.

Его взгляд смягчился, и он запустил когти в ее волосы, но замер, когда его взгляд переместился на свои руки. Он издал еще одну недовольную трель. Убрав руки, он отстранился от нее. Айви только тогда заметила темную кровь, блестевшую на его руках, жвалах, лице и груди, и она знала, что часть ее, несомненно, теперь была и на ней. Но ее беспокоил только он.

Кетан отвернулся и шагнул в ручей, погрузившись по плечи. Он наклонился вперед, брызгая водой на лицо и оттирая жвалы и шкуру.

Когда он снова подошел с Айви, на нем не осталось и следа крови, только вода ручейками стекала по его скульптурной шкуре. Она осмотрела его, ища признаки ранения, но ничего не нашла.

Действительно ли он сразился с этой штукой — этим… этим велоцираптотигром — не получив ни единой царапины?

Он подошел к берегу ручья, забрал свою сумку с того места, где оставил ее ранее, и вернулся к Айви. Взобравшись на скалу, он поставил сумку рядом с Айви, открыл ее и достал оттуда лоскуток шелковой ткани. Он окунул ее в воду, тщательно прополоскал, прежде чем снова взять Айви за лодыжку. Под его нежным руководством она переместила свой вес на бедро, повернув ногу так, чтобы раненая икра была обращена наружу.

Большие руки Кетана работали быстро и решительно, используя ткань, чтобы стереть грязь и кровь вокруг порезов. Ощущение жжения вернулось десятикратно, достаточно сильное, чтобы Айви зашипела и рефлекторно попыталась вырвать ногу из его хватки. Он крепко держал ее, не давая убрать ее.

Из ран сочилась свежая кровь, смешиваясь с водой и стекая по ее коже.

— Неглубоко, — сказал он, откладывая тряпку в сторону. Повернув руку, он легонько провел тыльной стороной пальца по ее голени, вызвав у нее трепет и ненадолго притупив жжение в ране. — Такая мягкая кожа.