Пойманная в ловушку (ЛП) - Робертс Тиффани. Страница 50

Ансет стояла твердо, хотя в ее глазах появился печальный огонек.

— Зурваши тоже сражалась. Она истекала кровью. Всем нам пришлось жертвовать, Кетан.

— Не потому, что это было необходимо, а потому, что она этого потребовала. Потому что это служило ее жадности и стремлению к власти. Ее правление принесло только страдания.

— Ты действительно веришь, что все это так ужасно?

Жвала Кетана обвисли, и он медленно опустился в свою обычную позу.

— Да. Ты всегда видела вещи такими, какими они должны быть, Ансет, а не такими, какие они есть.

— Я не так слепа, как ты думаешь. Я вижу. Я знаю, что она не добрая, я знаю, что она не бескорыстна. Но Такарал в безопасности благодаря ее силе.

— Она развязала эту войну, Ансет, и все это было напрасно. Страдания сейчас… все напрасно.

Ансет положил руку на плечо Кетана.

— Если это правда, брат по выводку, это только еще одна причина согласиться. Как пара королевы, ты мог бы многое изменить для всех. Ты не можешь сделать этого как охотник, прячущийся в джунглях.

Эти слова задели его, но он не позволил себе показать этого. Даже если бы Зурваши удалось склонить на свою сторону, Кетан знала, что цена этого была бы огромной, и она, вероятно, превратила бы благонамеренное предложение во что-то, что принесло бы пользу только ей.

— Я не могу изменить жизнь ни для кого, кроме себя. Вот почему я здесь.

— Она хочет тебя, Кетан, как не хотела ничего другого все годы, что я служу ей.

Кетан взял Ансет за запястье и снял ее руку со своего плеча.

— Но я не хочу ее, Ансет.

Он всегда знал это, даже до того, как Зурваши обратила на него свой взор. Да, королева была сильной, смелой и уверенной в себе. Она была умна, поразительна и красива. Она даже была способна на юмор. Но эти качества всегда затмевались двумя другими — ее ненасытными амбициями и жестокостью.

Зурваши была совсем не похож на Айви. Айви была мягкой, теплой как телом, так и поведением. Ее глаза были голубыми, ярче, чем небо в самые ясные дни, ее волосы были тонкими, как шелк, и блестящими, как бледное золото. Ее смех был высоким и музыкальным, услаждал слух, а улыбка затмевала солнце.

Но различия выходили далеко за рамки физических. В юморе Айви не было ни капли злонамеренности, к которой был склонна Зурваши. Ее поддразнивания были добродушными, напоминая Кетану о том, как он и его друзья подшучивали друг над другом. Хотя Айви была не чужда гнева, она никогда не склонялась к жестокости и злобности, и у нее хватало смирения в конце концов извиниться, когда она понимала, что неправа.

Как он мог не восхищаться силой Айви, ее решимостью и силой воли? На Кетана Айви производила гораздо большее впечатление своей настойчивостью, потому что ей не хватало размеров и мощи.

И он хотел ее. Несмотря на их различия, он хотел Айви. Он хотел своего маленького человечка.

У него возникло странное, внезапное ощущение, что он брел по жизни, запутавшись в липкой паутине, которая ослепляла его и сковывала движения, — и что паутину только что срезали.

Ансет смотрела на него с нескрываемым беспокойством в глазах, ее жвалы беспорядочно двигались.

— Ты была в Лунном Закате, когда она позвала меня в логово нашей матери, — сказал он. — Ты была прямо снаружи, Ансет. Ты, конечно, знала, что произошло.

Она отвела взгляд, застыв в напряженной позе.

— У нее всегда были свои капризы. Не так ли у всех нас? И с Высокими Намерениями, что так близко, и городом, которым нужно править…

— Ты знаешь мои причины, Ансет. Ты всегда знала, — он скользнул рукой по внутренней стороне ее запястья и опустил его вниз, так что их ладони соприкоснулись. — Мой ответ не изменится.

Но его желания возникли совершенно помимо его воли, и он не мог их игнорировать.

Его единственный интерес — весь его интерес — был к Айви.

***

Айви до сих пор не осознавала, как медленно Кетан говорил с ней на своем языке, пока она сидела и слушала его разговор с прищельцем. Но с течением недель ее познания в языке вриксов росли в геометрической прогрессии, и хотя она никогда не могла говорить на нем хорошо, она многое понимала.

Этот другой врикс, которого Кетан назвал Ансет, пытался убедить его спариться с королевой.

Заправив за уши влажные от пота волосы на виске, Айви опустилась на руки и медленно поползла ко входу. Оказавшись там, она ухватилась за уголок ткани и отодвинула его в сторону, ровно настолько, чтобы выглянуть наружу.

Сперва она увидела Кетана. Он стоял к ней спиной, демонстрируя знакомые фиолетово-белые отметины на спине и задних конечностях. А перед ним… Глаза Айви расширились. Когда она впервые увидела Кетана, он показался ей большим и чудовищным, но другой врикс был огромным. По сравнению с Ансет Кетан выглядел ребенком. Айви прикинула, что рост Кетана в его обычном положении стоя составляет около семи футов, а это означало, что Ансет должен быть по меньшей мере девяти с половиной футов ростом и намного тяжелее.

Тело пришельца было украшено бусами, крашеным шелком и золотыми украшениями — браслетами, кольцами, нарукавными повязками, заколками, даже шейным украшением, которое выглядело как сложенные золотые ленты, прикрепленные к толстой кожаной основе, как горжет прямо из средневековья. Врикс носил широкий пояс вокруг талии, с которого свисал кусок ткани, прикрывавший его таз — не то чтобы его вид обязательно помог Айви определить, мужчина это существо или женщина. У Кетана тоже там ничего не болталось.

Но между Кетаном и Ансетом было несколько других различий, помимо размера, которые сразу бросались в глаза. У более крупного врикса было всего четыре ноги, но очень толстые и мощные, и на его черной шкуре нигде не было видно никаких отметин.

Айви ничего не знала о культуре вриксов или об их доме, Такарале, но этот врикс казался важным, а также что-то значил для Кетана.

Ансет накрыл своей рукой руку Кетана; изгиб его пальцев мог бы полностью охватить всю его кисть.

— Ты знаешь, что будет дальше, Кетан, — сказал Ансет. Его голос был более хриплым, но в нем был намек на мягкость — как будто он каким-то образом звучал в более высоком регистре, хотя Айви клялась, что он был немного глубже, чем голос Кетана. Каким бы странным это ни было, это качество казалось… женственным.

Был ли этот врикс женщиной?

— Со мной все будет в порядке, Ансет, — ответил Кетан.

Ансет действительно накрыла своей рукой руку Кетан.

— Я не хочу, чтобы ее гнев был обращен на тебя. Я не хочу видеть, как она причинит тебе боль, или быть крешаном, который сам причинит тебе боль.

— Я найду свой собственный путь, окари’кийя.

— Так не должно быть. Ты сможешь защитить себя, если будешь ее салтирином.

— Я никогда не буду салтирином, — твердо сказал Кетан.

— Я не могу защитить тебя от королевы, окари’оджа, — . Ансет опустила руку и наклонилась, коснувшись головным гребнем головы Кетана. — Я не хочу выбирать. Не заставляй меня.

— Я тебя об этом не прошу, — Кетан задел передней ногой Ансет.

Айви нахмурила брови, и ее пальцы сжали свисающую ткань. Горький жар поднялся из ее живота, отчего грудь и горло сжались. Взаимодействие между двумя вриксами наполнено близостью и интимностью.

Но почему женщина, у которой были сексуальные отношения с Кетаном, хотела, чтобы он спарился с кем-то другим? Возможно, они были любовниками, вынужденными держать свою связь в секрете от королевы?

Нет врикса, которого я жаждал бы взять в качестве своей Найлии.

Айви отбросила свою ревность в сторону. Кетан сказал ей, что у него нет пары.

Но что, если бы была?

Какое… какое ей до этого дело? Какое это имело бы значение для нее?

Глубоко внутри она знала, что это будет важно. Это действительно имело значение.

— Я… должна вернуться в Такарал, — сказала Ансет, выпрямляясь и отстраняясь от Кетана. Она соединила предплечья и склонила голову. — Мне жаль, что я пришла не по приятным причинам.