Воспитание чувств - Хейер Джорджетт. Страница 86

– Жаль, что ты не попытался! – быстро ответил Шерри и побелел от гнева. – Славные у меня друзья, нечего сказать! Все эти недели… Где она?

– Она живет на Кэмден-Плейс в гостях у леди Солташ, – ответил Джордж.

Шерри, во все глаза уставившись на друга, воскликнул:

– Леди Солташ! Бабка Джила? Нет, это вообще никуда… И я представить себе не мог, что узнáю, когда приеду сюда! Клянусь, это уже переходит все границы! В гостях у леди Солташ! Полагаю, заодно и развлекается весьма недурно, да? Еще бы, ведь ей не приходится зарабатывать себе на хлеб в поте лица! И никакая опасность ей тоже не грозит!

– Проклятье, да ты должен радоваться этому! – парировал Джордж.

– Радоваться! Что ж, я очень рад! Но сто́ит мне подумать, что… Ты знал обо всем! И ты, и Джил, и Ферди! Называли себя моими друзьями, а сами помогали моей жене скрыться от меня, пока я с ног сбился, разыскивая ее, и оказался настолько туп, что воображал, будто она попала в беду и пребывает в отчаянии! Клянусь богом, это уже ни в какие ворота не лезет! Меня так и подмывает выпустить тебе кишки и скормить их воронам!

– Уймись! – нетерпеливо ответил Джордж. – Или поезжай в Лондон и выпусти кишки Джилу. Это была его идея, а не моя!

Шерри, расхаживавший по комнате, не оборачиваясь, обронил:

– А она разгуливает тут с тобой под ручку, всем довольная и счастливая! Даже не подумала о том, чтобы поставить меня в известность! В гостях у леди Солташ! Да уж, вы вчетвером сделали из меня настоящего дурака!

– Ничего подобного. Правды не знает никто, кроме нас. Леди Шерингем живет здесь под именем мисс Уонтедж.

Как ни странно, эти слова привели Шерри буквально в исступление. Он хватал воздух широко раскрытым ртом, словно рыба, выброшенная на берег. А Джордж счел момент как нельзя более подходящим для того, чтобы еще раз предложить виконту освежающего. Разлив портвейн по бокалам, он протянул один своему лишившемуся дара речи другу. Шерри машинально принял его, осушил одним глотком и перевел дыхание. Вперив в Джорджа горящий взгляд, его светлость произнес:

– Насколько я понимаю, моя жена ни капельки не горюет обо мне?

– Нет, – ответил Джордж, в точности выполняя полученные инструкции. – Поначалу она, конечно, была дьявольски расстроена, но теперь, сдается мне, пребывает в отличном расположении духа. Видишь ли, ей нравится Бат. Нравятся балы и концерты. А еще она обзавелась здесь многочисленными друзьями. Очаровательная маленькая штучка, наш Котенок: в Бате она обрела бешеную популярность.

Сведения эти не доставили виконту ни малейшего удовлетворения. Он, заскрипев зубами, промолвил:

– Вот, значит, как, да? А я-то думал…

Чувства вновь захлестнули его, и Шерри возобновил свои метания по комнате. Спустя некоторое время он уже открыл было рот, чтобы заговорить, когда вдруг какофония звуков, раздражавшая виконта с тех пор, как он переступил порог комнаты, снова долетела до его слуха, на сей раз – куда сильнее, чем прежде.

– Что это за дьявольское завывание? – спросил он.

– Просто кошмар, верно? – согласился Джордж. – Это «Музыкальное общество». Оно собирается здесь каждую неделю. Я бы ни за что не приехал сюда, если бы знал о таком заранее. Они поют без музыкального аккомпанемента.

– Что? – не веря своим ушам вскричал Шерри. – Ты хочешь сказать, каждую неделю они заводят свой кошачий вой? Караул! Бат! Вот тебе и Бат!

– Кажется, уже этого было бы достаточно, чтобы обнести городишко высокой стеной, верно? – спросил Джордж. – Я чуть не спятил, когда они затянули свои напевы в первый раз, точно тебе говорю.

Оба молодых джентльмена еще пару минут предавались мрачным размышлениям по поводу состояния общества, которое допускает подобные зверства. Но тут пауза, наступившая в музыкальных упражнениях, напомнила Шерри о куда более насущных проблемах. Окинув Джорджа оценивающим взглядом, он поинтересовался:

– Насколько часто ты бывал здесь с тех пор, как Котенок бросила меня?

– Проклятье, Шерри, за кого ты меня принимаешь? – возмутился Джордж. – Я и не собирался приезжать сюда, пока не узнал, что ты сам едешь в Бат! Тогда, естественно, мне пришлось предупредить леди Шерингем. На моем месте ты сделал бы то же самое!

– Пришлось предупредить ее! – едва владея собой, повторил Шерри. – Как будто я – какая-нибудь Синяя Борода! У меня просто нет слов!

– Но ведь это же ты напугал ее так, что она решилась убежать, – безжалостно напомнил ему Джордж.

Шерри подхватил со стула шляпу с загнутыми полями и тщательно разгладил ворсовый фетр.

– Мне больше нечего сказать тебе! – провозгласил он. – Я отправляюсь к своей жене!

– Сейчас ехать туда бесполезно, – предостерег его Джордж. – Она уже уехала на какую-то вечеринку и должна вернуться не раньше полуночи.

– Уехала на вечеринку! – ошеломленно повторил виконт. – Зная о том, что я постараюсь немедленно отыскать ее, раз уж видел здесь!

– Пожалуй, так, – холодно согласился Джордж. – Полагаю, она просто не хочет видеть тебя, Шерри.

На несколько мгновений взгляд голубых глаз виконта угрожающе скрестился со взором темных очей лорда Ротема. Но потом Шерри резко развернулся на каблуках и быстрым шагом вышел из комнаты.

Он не стал проверять справедливость утверждения Джорджа, а прямиком вернулся в «Ройял-Крещент». В душе его боролись столь противоречивые чувства – гнев, облегчение, тревога, – что он не сознавал, какое из них одерживает верх. Настроение виконта отнюдь не улучшилось после того, как он обнаружил в гостиной матери двух молодых леди, а также их брата, о чем-то оживленно болтавших с мисс Милбурн. Манеры виконта казались столь недружелюбными, что мистер Чалфонт устрашился, но запугать дам оказалось не так-то легко, и они просто сочли Шерри чрезвычайно симпатичным молодым человеком и постарались бы покорить его сердце, если бы он предоставил им для этого хоть малейшую возможность. Однако Шерри почти сразу откланялся под первым же попавшимся предлогом и удалился к себе, дабы в одиночестве собственной спальни предаться невеселым размышлениям.

Результатом этого стало всепоглощающее желание как можно скорее увидеться с Геро. И на следующее утро, в неподобающе ранний час, он уже стучал в двери особняка леди Солташ, но, как выяснилось, только для того, чтобы дородный дворецкий отказал ему в доступе, сообщив: ни ее светлость, ни мисс Уонтедж еще не сходили вниз. Взгляд слуги, исполненный вышколенного удивления, заставил мистера Шерингема стушеваться. Шерри уже совсем было собрался заявить о намерении подняться в спальню Геро, забыв о том, что никто в Бате не подозревает, будто она – его жена, и лишь осознание того, что он едва не удостоился скандальной славы в особняке леди Солташ, заставило виконта поубавить свой пыл, после чего он поспешил удалиться, не оставив даже визитной карточки.

Чтобы убить время и облегчить душу, виконт решил заглянуть к своему кузену в гостиницу «Йорк», где и выложил тому собственное беспристрастное мнение о его нравственных устоях и поведении. Ферди, вкушавший континентальный завтрак [62] в постели, не предпринял попытки оправдаться, а лишь постарался утешить Шерри, попутно обвинив во всем Джила.

– Ты можешь считать, что тебе дьявольски повезло, раз я не стал вытаскивать тебя из постели, чтобы одним ударом уложить на пол! – заявил виконт, в сильнейшем раздражении глядя на мистера Фейкенхема. – Очень сильно повезло, просто невероятно, скажу я тебе!

– Уверяю тебя, старина, я все понимаю! – с подкупающей искренностью согласился Ферди. – Очень рад тому, что ты не стал делать этого! После ссоры с тобой я всегда чувствую себя ужасно разбитым!

– Заячье сердце! – поддразнил его виконт.

– Как скажешь, Шерри! Тебе виднее! – ответил Ферди.

Виконт, рассмеявшись, сдался и согласился выпить с кузеном чашечку кофе.

В половине одиннадцатого он вновь прибыл на Кэмден-Плейс и опять только для того, чтобы получить отказ. Обеих дам, по сообщению дворецкого, не было дома. На сей раз виконт вручил ему свою визитную карточку, но, хотя слуга вежливо поклонился, особой пользы его светлости это не принесло.