Гамсун. Мистерия жизни - Будур Наталья. Страница 30

Чистота и холод, Снежная дева и мистицизм – вот элементы этой поэтики. Ю. Балтрушайтис писал В. Брюсову из Норвегии в июне 1901 года: «Когда бродишь среди полуобнаженных, совершенно безлюдных скал, когда добираешься до какого-нибудь места, откуда вдруг открывается свободное море, какая-то тревога овладевает человеком, и неотложно, сейчас же хочется узнать окончательную судьбу людей», и далее он пишет о том, что ответ можно познать только «наитием». А потом спускаешься в село, к простым людям, которые не задают себе таких вопросов.

К. Бальмонт, неоднократно посещавший Норвегию, особенно глубоко «болел» севером. Так, уже в 1903 году он избрал эпиграфом к одному стихотворению из сборника "Будем, как солнце” строку из «Пана», причем привел ее по-норвежски. В сборнике «Горные вершины» (1904) он отозвался о Гамсуне как об утонченном певце нордических настроений, высоко оценил умение Гамсуна так владеть словом, что он "создает свое царство”.

Андрей Белый в эссе 1907 года «Настоящее и будущее русской литературы» писал о том, что Ибсен, Гамсун, Метерлинк ввели нас в жизнь, где существует культ индивидуальности, музыки, поэзии, литературной формы, и отдавал должное символистам, которые познакомили русскую публику с творчеством Ницше, Ибсена, Уайльда, Метерлинка, Гамсуна.

Показательно, что Александр Блок просил издательство дать ему для перевода «Викторию», его «любимое гамсуновское произведение», или новеллы из сборника «Рабы любви», но переводы для издательства Маркса «Рабы любви», «Отец и сын», «Победитель» и «Голос жизни» осуществила Любовь Блок. В 1907 году А. Блок написал статью «О реалистах», о том, что в творчестве писателей-реалистов (Арцыбашев, Семенов) возник новый интерес к возрождению прекрасного тела, «к изображению свободной и чистой страсти», и что это – следствие их увлечения Гамсуном. В «Обзоре литературы за 1907 год» А. Блок хвалит издание «северных сборников» и называет Гамсуна первым в ряду опубликованных в них скандинавских писателей. Спустя много десятилетий Илья Эренбург отзовется об этих годах как «об эпохе, которая прошла под знаком религиозных исканий, северных сборников и магии смерти»».

В 1907 – 1910 годах на русском языке в разных издательствах вышло три собрания сочинений Гамсуна, а увлечение им стало настолько повальным, что норвежский журналист российского происхождения Марк (Менартц) Левин в написанной для «Моргенбладет» статье (1910) утверждает, что в России установился «культ Гамсуна». Он с юмором пишет о необычной популярности Гамсуна в России и о желании буквально каждого русского познакомиться с великим писателем, о том, как все его (Левина) друзья и знакомые в Петербурге и Москве жаждут узнать подробности о жизни Гамсуна. Левин пишет, что особенно популярны дешевые издания книг Гамсуна по 1 копейке, которые напечатаны тиражом в 500 000 экземпляров.

Гамсун был очень популярен в России и после революции.

«В воспоминаниях Анны Лариной есть рассказ о том, что летом 1930 года Н. Бухарин рассказывал ей, как у Гамсуна замечательно описывается любовь, и, прочтя рассказ монаха Вендта, задал вопрос: "А ты можешь полюбить прокаженного?” – пишет О. Комарова. – Или признание Е. С. Булгаковой, что любовь к гамсуновской „Виктории“ сблизила их с М. Булгаковым. Уместно также вспомнить и рассказ К. Чуковского о встрече А. Куприна с авиатором Уточкиным, страстным поклонником Гамсуна: „Со стороны можно было подумать, что это Уточкин – писатель“».

* * *

Заметим, что поначалу все произведения Гамсуна издавались пиратским образом, поскольку Россия не подписывала Бернской конвенции. Зарубежных писателей не могли не волновать тиражи их книг, выходящие без выплаты гонорара в России. В 1906 году Гамсун с большим раздражением пишет своей переводчице Марии Благовещенской: «Конечно, вы можете перевести описание моего путешествия на Кавказ. Русским вовсе не надо просить на это разрешения... как я уже сказал: Россия не подписала Бернской конвенции, и в Вашей воле переводить все, что Вам угодно».

Пытаясь остановить поток пиратских изданий, Гамсун заключает в 1905 году договор с русским издательством «Знание», которое получило эксклюзивные права на издание произведений норвежского писателя в России. Главным редактором «Знания» был Максим Горький, давний поклонник и почитатель Гамсуна. Издательство решило отметить начало сотрудничества выпуском нового романа, и весной 1908 года Кнут Гамсун пишет «Бенони», первую часть дилогии «Бенони» и «Роза».

Именно благодаря влиянию Горького произведения Гамсуна продолжали издаваться и при Советской власти. Вплоть до 1934 года, когда был напечатан последний роман трилогии об Августе (трилогия включает в себя романы «Бродяги», «Август», «А жизнь идет»).

Горький, назвавший Гамсуна великим и недосягаемым писателем, сохранил верность своему кумиру и после того, как Гамсун стал поддерживать нацистов. На своих семинарах он учил будущих писателей не смешивать политические убеждения художника и его творчество.

Гамсун и Горький во многом похожи. Еще А. Воронский указывал на то, что оба писателя «низкого» происхождения, из простых семей, что им обоим пришлось очень нелегко в жизни, что пробивались они к успеху «через тернии», оба всю жизнь много писали, а не почивали на лаврах, оба не принимали бездуховность современной Америки. Гамсун признавался: «Я пролетарий, как и Горький, с которым чувствую родство».

«Я думаю, что у меня есть основания благодарить вас за Ваши совершенно изумительные книги „Соки земли“, „Последняя глава“ и „Женщины у колодца“. Это гениальные книги, – писал Горький Гамсуну. – И я совершенно серьезно, искренне говорю Вам: сейчас в Европе Вы – величайший художник, равного Вам нет ни в одной стране».

Тем не менее исследователи обращают внимание на возможный элемент творческого соперничества. Так, при написании «Дела Артамоновых» Горький настойчиво просит жену присылать ему из Москвы свежие книжки Гамсуна – «Женщины у колодца» и «Местечко Сегельфос».

Между двумя великими писателями возникали и определенного рода трения. Прежде всего, это касалось денег, которые издатели никогда, как показывает история нескольких веков, не спешили выплачивать авторам.

В нашем распоряжении имеется целый корпус писем, которыми обменивались Гамсун и различные представители горьковского «Знания».

В 1908 – 1909 годах Гамсун не раз пишет возмущенные и унизительные для себя письма.

Так, в 1908 году он обращается к Петру Готфридовичу Ганзену [84] , переводчику многих произведений Гамсуна на русский язык, со следующей претензией:

Недоразумения происходили не только из-за недополучения денег, но и из-за разных издательских «хитростей». Так, в 1909 году директор «Знания» К. Пятницкий пишет Гамсуну, что не мог прислать ему гонорар вовремя, потому что якобы не знал его «нового адреса». Гамсун же в ответ ядовито отвечает, что «просит впредь воздерживаться от неуплаты гонорара только потому, что новый мой адрес не известен издательству». И замечает, что всегда устраивает свои дела так, что почте Норвегии хорошо известно его «местоположение», а многие письма, получаемые им из-за границы, подписаны просто: «Кнуту Гамсуну, Норвегия».