Шабаш Найтингейл - Стим Виолетта "ViolettSteam". Страница 39

Вершиной кулинарного творения был десертный уголок с пятиярусным свадебным фруктовым пирогом в белоснежной глазури, украшенным фигурками цветов и птиц. А вокруг него было расставлено еще множество маленьких пирожных, парфе, креманок с нетающим мороженым и вазочек с прочими сладостями, фруктами и ягодами.

Сотни нанятых людей-официантов в новых, с иголочки, белых ливреях разносили по дворцу подносы с бокалами шампанского, вина всех видов и стаканами янтарного виски.

Грянула музыка с балкона, где размещался оркестр, гости отдавали слугам верхнюю одежду, поднимались в зал, попутно разбирая сувенирные бальные книжки, и свадебный «завтрак» [12] официально начался.

Деметра, охваченная эйфорией после увиденной прекрасной церемонии, до глубины души прониклась праздником. Она поздравила молодоженов, а после – Ричарда и Алану, и они улыбались, обнимали и целовали ее в ответ. Даже Дориан и тот, казалось, слегка повеселел.

Каждый взял по бокалу шампанского. Гости встали по краям большого зала, потеснившись, как могли. Однако даже так уместились не все, и кому-то пришлось наблюдать, вытягивая шею и выглядывая из-за голов других, из курительной комнаты или буфетного помещения. Дед Альберт Бланшар, выйдя в свободный центр зала, произнес длинную и чересчур официальную речь, которую мало кто слушал, поскольку сразу после нее, под всеобщие овации, вперед вышли Дрейк и Рубина для своего первого танца.

Стоя в первым ряду, рядом с Дорианом, Деми не сводила с них глаз все то время, пока они танцевали. Это было мило, торжественно и чудесно одновременно. Впервые она призналась себе в том, что бывший парень и ее сестра составляли очень гармоничную и красивую пару.

После того, как музыка стихла и они, счастливые, вновь поцеловались, Рубина обратилась к залу и попросила подойти всех незамужних девушек. Пришло время бросать свадебный букет.

Щебечущая стайка разодетых девиц быстро собралась в центре зала.

Рубина подняла букет выше и бросила его. Азартно переглянувшись, девушки уже вытянули вверх руки, как вдруг букет завис в воздухе, а двери бального зала распахнулись. И не просто распахнулись, а с оглушительным треском, заставившим всех без исключения посмотреть в сторону галереи, ведущей в холл.

В проходе стояла, улыбаясь и гордо подняв голову, Лика Спирита.

Потрясающе прекрасная, в подвенечном платье, с фатой, откинутой назад, Лика щелкнула пальцами, и букет невесты тут же подлетел к ней. Она с готовностью его поймала.

Зал ахнул. Все хорошо помнили, как эта девушка, завидная невеста и королева балов, умерла. А кто-то, возможно, даже присутствовал на ее похоронах. Воцарилась тишина, по которой, словно волны, перекатывались испуганные шепотки. Лика же, ничуть не смущаясь, перехватила букет поудобнее и медленно прошла вперед. Она встала рядом с Рубиной, которая улыбнулась ей, как старой подруге.

И тут Деметра остолбенела. Она все поняла.

Увидев свою мертвую невесту, Дориан заметно побледнел. Деми с тревогой посмотрела на него и попыталась взять за руку, чтобы поддержать, но парень отвел пальцы в сторону.

Желающие поймать букет как-то неловко, торопливо вернулись обратно.

Их место в центре заняли Вильгельмина и Файра Спирита. Шепот стал еще громче, еще испуганнее. Деметра даже предположить не могла, что сестра в своих планах мести зайдет так далеко и объединит свои интриги с интригами магистра.

– В этот знаменательный день я хочу объявить вам и всему Нью-Авалону о том, что свершилось чудо, – громогласно начала магистр Вильгельмина. – Мои праправнучки вернулись ко мне и ко всем нам, живые и невредимые, прямиком из мира мертвых. Хочу обратить внимание, что произошел вовсе не акт запрещенной законом некромантии, а истинной животворящей воскрешающей магии, которой этот мир не знал уже много веков. И я с огромной благодарностью представляю вам удивительную и величайшую юную волшебницу, наделенную столь редким даром, самую молодую из членов Верховного Ковена, из когда-либо существовавших… Грим Фаталь!

Сильно напуганная таким заявлением, Грим вышла вперед, подталкиваемая в спину десятками рук, и подошла к Вильгельмине, которая обняла ее и расцеловала в обе щеки. Вот для чего магистру так нужна была эта девочка в роли пешки! Ведь никто в здравом уме не посмеет потащить на костер ребенка. А зная ее другие особые способности, ни один человек даже не подумает усомниться в том, что она якобы научилась воскрешать мертвецов.

Но это являлось не самым страшным. Страшное началось, когда все гости разразились радостными криками и вновь зааплодировали. Они без труда проглотили чудовищную ложь, посчитав ее за чудо.

– Чтобы отметить столь невероятное явление на Нью-Авалоне, я хочу объявить танец, открывающий наш бал, – венский вальс! – торжествующе улыбаясь, объявила Рубина. – И честь первой выбрать себе кавалера я предоставляю своей драгоценной подруге – Лике Спирите!

Словно во сне, Деметра наблюдала за тем, как Лика кивает ее сестре и подходит ближе к ним с Дорианом.

А он замер, словно окаменевший, и не сводил с бывшей невесты глаз.

Тут стало очевидным и назначение проклятого присланного платья, которое делало их идеальной яркой мишенью для всех присутствующих в зале. Деми и вправду почувствовала себя в этот момент голливудской суперзвездой – Скарлетт из «Унесенных ветром», заявившейся на праздник в постыдном алом платье. И, как в викторианском стишке, действительно хотела бы умереть в нем прямо здесь и сейчас.

Все смотрели на них. Все их обсуждали.

– Не желаешь ли потанцевать со мной, Дориан Далгарт? – спросила Лика нежным голосом.

Возникла секундная пауза. Деметра перехватила победоносный взгляд сестры, растянувшей губы в ядовитой улыбке.

«Я могу улыбаться, могу называть тебя при всех сестрой… Но хочу, чтобы ты знала правду – я тебя ненавижу и найду способ, как отплатить тебе», – эхом звенело у нее в голове. Рубина нанесла удар именно в тот момент, когда она меньше всего этого ожидала. Нанесла его мастерски.

– Не откажусь, – ответил Дориан с усмешкой в ледяных глазах, даже не обратив внимания на Деми.

И манерно подал Лике руку.

Глава 10. Тени прошлого

Взяв Лику Спириту за руку, Дориан повел ее к центру зала, который опустел специально для них двоих. Заиграл «Полуночный вальс» Дэвида Гаррета, мистический и чарующий, и парень с девушкой закружились в нежных объятьях на глазах всего высшего света Нью-Авалона, как, вероятно, делали это и раньше. Словно не было того долгого перерыва в несколько лет, пока смерть пыталась разлучить их.

Зрители аплодировали, а Деметра так и стояла на одном месте, понимая, что если хоть немного пошевелится, то не сможет сдержать слез, уже подступающих к горлу. Она видела, как воскресшая невеста улыбается ее парню и его губы шевелятся, говоря что-то в ответ.

Людская толпа вокруг пришла в движение, спешно разбиваясь на пары для танца.

Любовались ли ими остальные гости? Замечали ли, как между ними проскакивают искры неугасших чувств? Должно быть, все выглядело так же красиво, как и тогда, когда Деми пригласила Дориана на вальс на злополучном балу-маскараде. История в этом мире повторялась, как в проклятой временной петле.

Мутная пелена застилала глаза, и Деметра совершенно потерялась в своих эмоциях. Вдруг кто-то налетел на нее, потянул за собой из зала, и то был не один человек – сразу несколько. Находясь в каком-то необъяснимом ступоре, она не сразу сообразила, что музыка притихла и танцующие пары пропали.

Деми оказалась в хорошо знакомой чайной комнате, где когда-то пыталась прийти в себя после, как ей казалось, непоправимой ошибки. Перед ней стояли, глядя с тревогой и гневом, Рицци Альфано в нежно-лавандовом платье, Вивьен Ашер, держащая за руку прижимающуюся к ней малышку Грим, и… Дрейк Далгарт.