Шабаш Найтингейл - Стим Виолетта "ViolettSteam". Страница 71

Сам дворец был построен в стиле, смешивающем в себе ренессанс и рококо, будто его не раз перестраивали по новым веяниям архитектурной моды. Напоминающий волшебный замок из снов, он поражал своей красотой. Главное крыло с узорчатыми балконами и витражными окнами выступало вперед. Его белоснежные стены покрывали объемные золотые узоры, в которых отчетливо угадывались виноградные лозы, а башни, устремленные к небу, были увенчаны изящными коническими медными крышами, отражавшими свет осеннего солнца.

Огромный каменный мост, перекинутый через искусственный канал, вел к основному входу. Над ним склонялись высокие клены, роняющие листья прямо на водную гладь, по которой неспешно скользили белые лебеди.

Остановив автомобиль прямо возле моста, водитель приказал Дрейку и Рубине выйти и проследовать за ним. Вслед за провожатым они прошли через двустворчатые двери в холл с высокими колоннами с золотыми капителями. Стены были сплошь покрыты гобеленами с изображениями героев рыцарских легенд, и возле них толпились сразу две шумные туристические группы, экскурсоводы которых упорно старались перекричать друг друга.

Широкая мраморная лестница вела на второй этаж. Поднявшись по ней, Дрейк и Рубина попали в разветвленную сеть коридоров. Стены здесь уже выглядели иначе – они были обшиты теплым дубом, однако удерживаемый арками потолок украшали все те же изображения, выполненные в виде фресок. Мужчина отвел их в одну из комнат, напоминающую приемную некоего мелкого чиновника. В небольшом помещении без окон, полупустом и простоватом, у стен стояли лишь четыре стула и письменный стол.

Никто не удивился, когда провожатый ушел, попросив их подождать. Закрывшаяся дверь окуталась серебристым сиянием, демонстрируя след примененных запирающих чар.

– Ну и что нам теперь делать? – с отчаянием и недовольством спросила Рубина, садясь на один из стульев.

– Будем ждать, – вздохнул Дрейк. Он уже давно жалел о своей несдержанности.

В общей сложности их продержали там чуть больше часа. За это время Дрейк успел получить и прочитать сообщения от Дориана, который, как он понял, сейчас тоже занимался поисками ответов. Старший брат прислал две фотографии – карандашного портрета и черно-белого снимка с тремя девушками, одной из которых оказалась Азурией Старлинг. Сходство портрета и Азурии на снимке было неоспоримым. Кроме этого, брат умудрился раздобыть где-то сказку о «четырех сестрах-фейри» в электронном варианте с отсканированными страницами.

Дрейк знал, что именно эта сказка помогла Деметре в борьбе с Юфемией полтора года назад, но только теперь сумел с ней ознакомиться. Он показал ее жене, и обсуждение прочитанного скрасило время ожидания.

Наконец, в комнату вошел еще один мужчина в костюме, с проплешинами в седых волосах. Усевшись за стол, на ломаном английском он устроил настоящий допрос: об их именах, возрасте, семейном положении, месте жительства и цели визита.

Узнав, что одна из его допрашиваемых являлась не кем-нибудь, а виконтессой Ланон-Ши на Нью-Авалоне и членом Верховного Ковена Эмайна, чиновник заметно побледнел и заволновался. Он собрал исписанные бумажки и вновь вышел в коридор.

Через несколько минут мужчина появился вновь, чтобы проводить их по запутанным коридорам в другой кабинет, уютно и богато обставленный, пронизанный сияющим светом, отражавшимся от большого окна и от хрустальных люстр, свисающих сверху. Мягкий ковер в голубых тонах укрывал светлый паркетный пол, придавая пространству воздушную легкость. Откланявшись, провожатый вышел и закрыл за собой дверь.

Дрейк и Рубина прошли дальше по ковру к большому письменному столу, за которым сидел еще один незнакомец – моложе и ухоженнее на вид, в дорогом сером костюме. Когда он оторвался от своих бумаг, которые изучал, и поднял голову, посмотрев на гостей, стало понятно, что его черные глаза отчего-то выглядят знакомо.

– Итак, кто вы? – спросил он не слишком дружелюбно, но тоже по-английски и совсем без акцента. – Мне сообщили, что вы задавали подозрительные вопросы о Тристане Россиньоле и его потомках. Англичане с подобными расспросами появлялись в Элизиуме и раньше, потому был создан особый протокол безопасности…

– Простите, но, быть может, вы сначала объясните нам, в чем дело? – не выдержала Рубина, явно уставшая быть терпеливой. – Мы даже не знаем, кто такой этот ваш Россиньоль!

– Кто такой месье Россиньоль? – спросил мужчина с нескрываемой насмешкой. – Это наш великий маэстро, le Patron… Создатель всего Элизиума.

Мужчина оказался начальником службы безопасности Элизиума – его должность была аналогичной главе Штаба в Эмайне. Воспользовавшись недоумением, возникшим у гостей после его слов, он пригласил их присесть в кресла перед столом и устроил допрос по новой. Когда дошло до титула Рубины, история повторилась – незнакомец немало удивился, но при этом и как будто бы расслабился.

– Мне вкратце докладывали о том, что произошло с Нью-Авалоном, – сказал он серьезно. – Примите мои искренние соболезнования. Конечно, мы никогда не поддерживали контактов и не сотрудничали с вашим Верховным Ковеном… Но, когда погибают другие волшебные миры… это грустно.

– Понимаете, мы думали, что сможем найти в Элизиуме ответ, – сообщила ему Руби. – Это очень важно для нас.

– Дух Тристана Найтингейла сказал нам об этом, – поддержал жену Дрейк. – Ведь вы почитаете его, не так ли? И его слово должно для вас что-то значить.

– Дух самого месье Россиньоля, да? – хмыкнул мужчина, явно не особо веря в услышанное. – Мне жаль, господа, но я ничем не могу помочь. Вам стоить посетить музей истории. Возможно, вы найдете свой ответ там.

– Должна быть какая-то связь между Найтингейлом и Нью-Авалоном, – настаивал Дрейк. Он понял, что после того, как раскрылись их личности, выдворение из Элизиума больше не грозило. Однако день за окном уже клонился к вечеру, а они до сих пор ни к чему не пришли. – Послушайте, даже наши боги называли фамилию этого мужчины. А жрец указал на девочку по имени Грим Фаталь – его потомка! У нас нет времени ходить по музеям! Вы знаете хоть кого-то в Элизиуме, кто сможет рассказать нам о нем больше?

– Грим Фаталь… вы сказали? – переспросил мужчина и вдруг выпрямился в своем кресле. Его взгляд стал беспокойным. – Что вы знаете о ней? Где она, она жива?!

Посмотрев на Дрейка, Рубина улыбнулась.

– Информация в обмен на информацию, месье, – сказала она мужчине. – Если эта девочка вас так интересует, конечно.

– Если вы расскажете мне об этой девочке, то я не только поведаю вам обо всем, что знаю о Тристане Найтингеле, но даже позволю осмотреть его бывшие личные покои. Видите ли, этот дворец, шато де Буффон, был его главной резиденцией в Элизиуме, – проговорил мужчина и, совсем разволновавшись, отодвинул кресло и поднялся на ноги, демонстрируя готовность отправиться прямо сейчас.

– Почему вас так интересует Грим? – полюбопытствовал Дрейк, нахмурившись. Он вовсе не хотел, чтобы этот разговор обернулся проблемами для маленькой подданной Нью-Авалона.

– Все очень просто, господа… Меня зовут Бернар Фаталь. И эта девочка – моя пропавшая дочь, – сказал мужчина, не моргая, глядя на них черными глазами.

Дрейк и Рубина уставились на него в немом удивлении, и потому мужчина добавил:

– Полагаю, вам нужно услышать полную историю, чтобы понять…

Человек по имени Тристан Найтингейл родился в Англии в шестнадцатом веке. Он был гениальным ученым своей эпохи, великим волшебником и изобретателем. Время тогда было непростое… Только отгремела Война роз, унесшая тысячи жизней людей из числа простолюдинов и аристократов, сотни из членов волшебно-магического сообщества. Новая династия Тюдоров, образовавшаяся по итогам войны, оказалась шаткой. Отношение королей к магам и волшебникам в ту пору было просто отвратительным. Да еще и остров Авалон – единственное место, где они могли укрыться, – затонул и исчез навсегда.

Король Генрих VIII привечал только избранных, а бедных и слабых чародеев и колдунов притеснял, заточал в темницы, пытал, а то и вовсе – казнил. У титулованных магов и волшебников просто не хватало людей и сил, чтобы ему противостоять. И потому, несчастные и обездоленные, они пошли на отчаянный шаг – решили созвать последний шабаш, чтобы определить свою судьбу.