Ямато. Японский императорский дом - Шляхов Андрей Левонович. Страница 6

Обстоятельства рождения императора Одзина

Вот что можно прочесть во втором свитке «Записей о деяниях древности»:

«Эта государыня Окинагатарасипимэ-но Микото в те времена часто бывала одержима божеством. Поэтому, когда государь, пребывая в обители Касипи-но мия в Тукуси, задумал напасть на страну Кумасо, он заиграл на священной цитре кото, а его великий министр Такэсиути-но сукунэ, находясь в «песчаном дворике», испрашивал волеизъявления богов.

Тогда в государыню божество вселилось, и она поучение изъявила, рекши: «В западной стороне есть земля. В той земле прежде всего есть золото и серебро, а также в обилии имеются разные диковинные сокровища, от которых слепит глаза. Я ныне вручу тебе эту страну», – так изрекла.

Государь, ответствуя, сказал: «Если взобраться на высокое место и взглянуть в сторону запада, то земли не видно. Там только огромное море», – так рек, и объявив, что это божество спит, отбросил кото и больше не играл, а пребывал в молчании.

Тогда это божество, весьма разгневавшись, изволило поведать: «Эта Поднебесная – не та страна, коей тебе надлежит править. Изволь отправиться единственной дорогой», – так рекло.

Тут Такэсиути-но сукунэ, великий министр, говорит: «С нижайшим трепетом прошу моего небесного государя снова сыграть на этой великой священной цитре», – так молвил. И вот, государь наконец взял кото и стал нехотя щипать струны. Но не прошло много времени и звуки священного кото пресеклись. Тут засветился огонь, глянули – а государь уже скончался. Все изумились и испугались, поместили его в «смертный дворец»… а великий министр Такэсиути-но сукунэ отправился на «песчаный двор» и [снова] испрашивал повеленья богов.

И поучения, в наставление данные, были в точности, как накануне: «Земля эта – та земля, которой будет ведать священное дитя, пребывающее у тебя, государыня, в утробе», – таково было наставление.

Тогда Такэсиути-но сукунэ: «С нижайшим трепетом вопрошаю: священное дитя, пребывающее в утробе этого божества, нашего божества великого, что это за дитя?» – сказал.

«Дитя мужеского пола», – так ему в изъяснение речено было.

Тогда [Такэсиути-но сукунэ] расспрашивать подробно начал: «Хотелось бы узнать, каково имя этого божества великого, ныне наставления дающего», – так молвил, и ему, ответствуя, речено было:»«Это сердце Превеликой богини Аматэрасу. А также трех великих божеств-столпов Сокотуту-но во, Накатуту-но во и Уватуту-но во».

Тогда и вышли на явь священные имена этих трех божеств».

Перескажем все изложенное более понятным языком. В императрицу Дзингу вселилось божество, повелевшее мужу Дзингу императору Тюаю завоевать корейское государство Силла, но император не поверил в существование этой страны и был наказан за свое непослушание отправкой по «единственной дороге» – дороге смерти. Корейская земля была обещана ребенку мужского пола, находившемуся в чреве императрицы Дзингу, то есть – будущему императору Одзину.

Можно отложить «Записи» и обратиться к «Анналам Японии», где эта история тоже изложена довольно подробно. «В те времена собрать солдат было нелегко. Но государыня [Дзимму] рекла: «Такова была воля божества», – и воздвигла храм Опо-мива, поднесла [божеству в дар] меч и копье, и войско собралось само собой.

Тогда она повелела Апэ-но ама-вомаро выйти в западное море и разведать, есть ли там страна. Вернувшись, тот доложил: «Никакой страны не видно».

Тогда она послала Сика-но ама-нагуса. Через несколько дней тот вернулся и доложил: «На северо-западе есть горы. Поперек них протянулся пояс облаков. Видно, все же там есть страна».

Вот, гаданием определили день, когда государыне можно выступить в поход… И тут настало у государыни время раскрытия чрева. Взяла государыня камень, положила между бедер и стала молиться: «Родись в этой местности, в день моего возвращения после похода!» Этот камень ныне лежит у обочины дороги в угодьях Ито».

Исполнение воли божества принесло императрице власть над тремя корейскими государствами Силла, Когурë и Пэкче, которые стали данниками Японии. Но дело не в этом, а в том, что все время похода дитя, которому давно уже пора было родиться, благополучно пребывало в чреве матери. Удивительно? Очень удивительно.

Обратим внимание на даты начала и окончания завоевательного похода. В «Анналах» сказано, что императрица отбыла в поход «зимой, в день Каното-но уси десятого месяца, когда новолуние пришлось на день Цутиното-но». А «в день Каното-но и двенадцатого месяца, когда новолуние пришлось на день Цутиноэ-ину, она соизволила родить государя Помута-но сумэра-Микото [Одзина]».

Невозможно представить, чтобы Корейский полуостров был завоеван за два месяца, считая сюда и время, затраченное на дорогу. Историки расходятся во мнениях о том, сколько времени длилась эта кампания и версии выдвигаются самые разные – от девяти месяцев до трех лет. То есть, в «Анналах» содержится явная ошибка (а в «Записях» точные даты не приводятся, упоминается только «первая декада четвертой луны» применительно к рождению Одзина). Те, кто не склонен верить в существование императрицы Дзингу, императора Одзина и вообще всех предшественников императора Киммэя, имеющего двадцать девятый порядковый номер, просто отмахиваются от странных дат и самой возможности задержки родов на длительный срок – чего только не бывает в легендах! Но те, кто склонен воспринимать сказанное всерьез, усматривают в чудесной задержке родов завуалированный намек на то, что император Одзин, родившийся по возвращении императрицы Дзимму из корейского похода, не был сыном императора Одзина… Следовательно, на четырнадцатом императоре Тюае династия, ведущая свое начало от Дзимму, пресеклась. А срок похода сократили до минимального предела для того, чтобы придать ореол правдоподобности задержке родов. Одно дело – два месяца, и совсем другое – три года. Даже намеку на то, что на самом деле все было не так, не полагается быть слишком уж фантастическим.

Вывод настолько шокирующий, что в него просто не хочется верить… Да и не нужно, ведь это всего лишь версия, прочитанная словно бы «между строк». Но упомянуть о ней следовало, поскольку она – часть истории японского императорского дома.

Грозный император Юряку

Император Юряку, если верить летописям, имел грозный характер, на который указывает и имя Дайаку («Великий Злой Император»). Впрочем, японцы – весьма деликатная нация, так что другим именем двадцать первого правителя Японии было Ютоку («Добродетельный император»).

«У каждого – свои обстоятельства», гласит древняя мудрость. Юряку взошел на императорский престол после того, как его старший брат император Анко, на третьем году своего правления, был убит своим приемным сыном принцем Маёва-но Окими. Узнав об этом, Юряку сразу же принялся проводить дознание по поводу убийства, но начал не с принца Маёва, а с одного из своих старших братьев (сам он был пятым по счету). «Государь [Юряку], не вполне доверяя старшим братьям, надел кольчугу, опоясался мечом, собрал войско и, сам став во главе его, стал допрашивать о случившемся принца Ятури-но сиро-пико, – говорится в «Анналах». – Принц же, видя, что ему грозит гибель, молчал, не говоря ни слова. Тогда государь изволил вынуть меч и зарубил его». Так одним конкурентом стало меньше.

Читаем дальше: «И стал [Юряку] допрашивать принца Сака-апи-но куро-пико [другого брата]. Этот принц тоже понял, что ему грозит гибель и молчал, не говоря ни слова. Государь пришел в еще большую ярость. И, поскольку он собирался убить владыку Маёва, то стал устанавливать суть и причины совершившегося [убийства]. Владыка Маёва сказал: «Моей целью не было занять престол. Я лишь хотел отомстить врагу за убийство отца».

Принц [841], опасаясь, что он на подозрении, втайне сговорился с. И они, улучив момент, вместе сбежали и спрятались в доме опо-оми. Правила чести не позволили министру выдать тех, кто ему доверился. В качестве выкупа за вину, министр предложил Юряку свою дочь и имение «из семи домов» (то есть – крупное). Но Юряку предпочел сжечь дом министра со всеми, кто там находился.