Взятая кровь (ЛП) - Майлз Рори. Страница 44

Его губы дергаются.

— Я не собирался этого говорить. Я тебя не люблю.

Я борюсь с желанием посмеяться и сказать грубость, потому что его заявление о чем-то подобном вскоре после встречи со мной, учитывая наши обстоятельства, было бы нелепо.

— Я еще не люблю тебя. Хотя я уверен, что время придет. Может быть, если ты ударишь меня ножом, это сработает.

Я фыркаю и прикрываю рот рукой, пытаясь скрыть смех.

Грейсон качает мне головой.

— Чего я не понимаю, так это почему ты хочешь связать себя на целую вечность с кем-то, кого ты не любишь, — говорю я, сдерживая смех.

Серьезно, Грейсон шутит о том, что я зарезала Кольта, это не повод для смеха. По крайней мере, я почти уверена, что не должен быть. Кольт этого не оценит… с другой стороны, он может бросить на меня свой гневный взгляд и поставить меня на место.

— Ты меня вообще слушаешь?

Ах, сексуальные фантазии снова настигают меня.

— Извини, что?

Грейсон вздыхает.

— Я говорил, что любовь не имеет к этому никакого отношения.

Я почти уверена, что это песня.

— Хотя это было бы хорошим преимуществом, узы крови имеют наибольший смысл, когда ты находишь кого-то, кто равен тебе… или, еще лучше, кого-то, кто бросает тебе вызов. Для Маттео ты не похожа ни на одну другую женщину, с которой он когда-либо был.

Всплеск ревности, охвативший меня, совершенно иррационален, но все равно я убью этих сучек, если они будут обхаживать его.

Ладно, не убью, возможно.

Ох, кого я обманываю? Маттео прав, я ужасный лжец.

— В какой-то момент была еще одна женщина, которую, как я думал, он привяжет к себе, но она была настоящей стервой. Мне же было трудно найти кого-то, кто поддерживал бы мой интерес. У меня есть то, что можно назвать Синдромом Дефицита Внимания.

— Синдром Дефицита Внимания как отклонение? — я повторяю его слова и дергаю выбившуюся нитку на своей рубашке.

Он кивает и включает поворотник, чтобы обогнать машину.

Законопослушный вампир. Как мило.

— По сути, я влюбляюсь во многих людей, но примерно через неделю мне становится скучно.

Если это должен быть обнадеживающий разговор, то он терпит неудачу.

Грейсон пристально смотрит на меня, когда тишина заполняет пространство между нами.

— Блять. Я хочу сказать, что мне даже отдаленно не скучно. Я буквально не могу перестать думать о тебе и о том, как ты можешь отреагировать на любую мелочь, — он указывает на оленя на обочине дороги. — В таком случае все, о чем я мог думать, это то, что ты скажешь, когда увидишь это.

Я хмурюсь.

— Я не уверена, что одержимость намного лучше, чем хронический синдром дефициа внимания.

Грейсон проводит рукой по волосам, взъерошивая их.

— Деми, — умоляет он. — Я пытаюсь заставить тебя понять.

— Я понимаю, о чем ты говоришь, Грейсон. Да, но я немного волнуюсь, что тебе со мной будет скучно.

Он улыбается мне.

Я прищуриваю взгляд.

— Это не то, чему стоит улыбаться.

— Держись, тигрица, — он включает поворотник и выезжает на съезд. Когда он находит хорошее место для парковки на почти пустынной дороге, он глушит машину. — Я улыбаюсь, потому что ты хочешь, чтобы я доказал тебе.

Я закатываю глаза.

— Спасибо, о, мудрец, ты открыл тайну Вселенной.

Грейсон нажимает кнопку, чтобы отодвинуть водительское сиденье назад.

— Иди сюда.

Скрестив руки на груди, я хмуро смотрю на лобовое стекло.

— Мне не нравится чувствовать, что ты насмехаешься надо мной.

Он рычит и тянет меня за руки, разрывая мою хватку.

— Ты никогда не слушаешься, да?

Он поднимает меня на руки и сажает к себе на колени.

Эти голубые глаза цвета океана выдерживают мой взгляд. Он проводит большим пальцем по моей нижней губе.

— Я не уверен, как мне объясниться более ясно, тигрица. Я выбираю тебя.

— А что, если я этого не хочу? — я бросаю вызов, кладя руки на спинку его сиденья.

Что-то похожее на обиду мелькает на его лице, но он быстро скрывает это, притворяясь, что ему весело, и морщит брови.

— Да ладно, ты же знаешь, что хочешь этого.

— Грейсон.

Это все, что мне нужно сказать. Он бросает действие и отводит взгляд.

— Если ты этого не хочешь, я найду способ справиться с этим.

— Грейсон, — говорю я снова, ожидая, что он посмотрит на меня. Когда он это делает, я говорю: — Это все, что мне нужно было услышать.

Его губы приподнимаются.

— Я знал, что ты провернёшь что-то подобное.

Я закатываю глаза.

— Ты смешной.

— Тебе это нравится, — говорит он, прежде чем положить руку мне на затылок и притянуть меня вниз, чтобы его губы могли встретиться с моими. Мы целуемся несколько минут, прежде чем я отстраняюсь.

— Надо произвести обмен.

— Что? — он морщит лицо. — Нет, я не об этом…

— Я знаю, к чему ты клонишь, Грейсон. Я хочу это сделать. Давай, — я щелкаю пальцами и убираю волосы с шеи. — Заткнись и укуси меня, клыкастый.

Он издает тихую насмешку.

— Ну, когда ты так мило просишь.

Я наклоняюсь к нему и вздрагиваю, когда его тихий смех касается моей кожи.

— Ты уверена?

— Грейсон, если ты меня не укусишь, я тебя зарежу.

Он целует меня в горло и проводит пальцами по моим волосам.

— Как хочешь.

Острые клыки пронзают мою кожу, вызывая резкий вздох, прежде чем меня захлестнула эйфория. Мой позвоночник покалывает от каждого глотка крови, который он берет. Я держусь за его руки, пытаясь контролировать себя, потому что прямо сейчас мне хочется корчиться рядом с ним, как кошка в течке.

У меня есть некоторое достоинство.

Его язык грубо касается моей кожи, когда он вылизывает рану, закрывая проколы своей слюной. Я смотрю, как он подносит запястье ко рту и кусает, кровь стекает по его руке и брызгает на темную рубашку.

Мне надоело ждать, поэтому я притягиваю его запястье ко рту и прижимаю губы к ране, завершая первый обмен с ним. Прилив вампирской силы подобен сверхъестественной сучьей пощечине после кайфа от его укуса, поток силы уравновешивает кайф, так что это идеальное сочетание забвения и осознанности.

— Полегче, тигрица. Достаточно.

Я никогда не думала, что вампиру придется говорить мне, когда прекратить пить кровь.

Ну и ну.

— Теперь ты на шаг ближе к тому, чтобы стать частью моего гарема, — говорю я ему с гордостью, прижимая его запястье к своей груди.

Его брови приподнимаются, а уголки голубых глаз морщатся. — Гарем?

Я киваю.

— Ты мой, Грейсон, не забывай об этом.

Слезая с его колен, я сажусь на сиденье и пристегиваюсь. От некоторых привычек трудно избавиться, и мне нравится знакомый комфорт, который я ощущаю, когда металл встает на место.

Грейсон смотрит на меня и не собирается ехать.

— Что? — спрашиваю я, морща нос.

Его губы дергаются, и он качает головой.

— Ничего, тигрица. Поехали.

Он включает передачу и выезжает на дорогу.

Я вздыхаю и смотрю в окно.

Был ли комментарий о гареме ошеломляющим для него?

Я знаю, что обычно это только для мужчин, но сейчас эпоха феминизма. Если сучка может иметь все члены, зачем вообще беспокоиться?

Глава 30

Кольт

Грейсон ускользнул вместе с нашим маленьким Охотником, счастливчик. А я застрял тут, присматривая за детьми. Знакомые Деми слегка раздражают. Зена или Зи, как ее называют, забавная. На мой взгляд, Тайра слишком сопливая, а Зандер считает себя героем.

— Кольт, — спрашивает Тайра из своего кресла, ее голос повышается на октаву, как будто это сделает меня менее колючим. — Можем ли мы, пожалуйста, сходить в итальянский ресторан?

Я закрываю глаза и считаю до трех. Деми не следовало подавать им такую идею. Они говорили о позднем обеде там с тех пор, как она ушла. За эту идею она заплатит ярко-красным отпечатком руки на своей хорошенькой попке.