Невеста с изъяном (СИ) - Усова Василиса. Страница 14

Девушка листок брать не торопилась. Знать бы, по доброте душевной ей помогают, или снова ловушка какая-то. Придет она на рынок, а там ее на смех поднимут, или еще чего хуже.

– Грубость стерплю, но что другое…

Ольвер усмехнулся.

– Об это можешь не беспокоиться. Человек он с деньгами, так что довольно брезг… переборчивый. Другого рода девиц предпочитает, почище да по ярче. Вот обругать может, в деньгах ущемить, так к нему и не от хорошей жизни идут. И еще совет. По центральным улицам слишком не гуляй, тут другие люди живут, ты им не ровня. И с проходимцами всякими тоже болтай поменьше, но эту науку и без совета уже усвоила.

Эвелиса кивнула. Тонкий листок оказался исчерчен причудливыми знаками, похожими на те, что она в отцовской счетной книге как-то видела. Хорошо, наверное, грамоту знать, жаль только девицам не положено. А так бы прочитала, и узнала бы наверняка, что тут написано. Вместо этого приходилось опять полагаться на чужое слово.

Мужчина подробно объяснил, как отыскать рынок, сказал еще несколько напутственных слов, и достал из кармана горсть монет.

– И вот еще. Мы же вчера как раз того прохожего поймали, который тебя с мэром обещал свести. Часть денег он конечно потерял, но что осталось, можешь смело забрать.

Эвелиса отступила, сжимая в руках записку. Неужели этот человек ее совсем за дурочку принимает?

– Не возьму. Это вы свои из жалости предлагаете, но мне подаяние не нужно, сама заработаю.

Ольвер поднял бровь.

– А ты не так проста, как кажешься. Но деньги все равно возьми, без них худо придется.

Он попытался вложить монеты ей в руки, но девушка спрятала ладони, и сделала еще один шаг назад. Одно дело от сестры принять, в долг, та хоть своя кровь позже сочтутся. А от постороннего человека, в качестве подаяния… Нет.

– Вы и так уже помогли, – она указала на свернутую записку, – Дале я сама справлюсь. Спасибо!

Торопливо поклонившись, Эвелиса заспешила прочь от ратуши, опасаясь, что этот человек все-таки заставит ее взять деньги. Что так же унизительно, как и навязчивое внимание стражников.

И только когда большая площадь скрылась за одним из поворотов, девушка прижалась спиной к каменной стене, и внимательно рассмотрела записку в руках. Некоторые знаки выглядели смутно знакомыми, значит не просто каракули ей вручили. Подумав, она тщательно свернула листок, и спрятала в пояс.

Вроде глава стражи и с добром к ней отнесся, но люди тут все-таки разные. Мало ли что в этом послании окажется. Сперва своими силами попробует, а это пусть останется на самый крайний случай.

ГЛАВА 10. Городской рынок

Рынок впечатлял. И не столько размерами, сколько шумом и суетой. Сделав всего несколько шагов между рядами, Эвелиса вляпалась в гнилой кабачок, и едва подавила отвращение, когда под ногой противно хрупнуло. И как во всей этой неразберихе отыскать того, кто ей нужен?

Девушка огляделась, и поняв, что сама не справится, подошла к прилавку с подвявшими цветами.

– Простите, – обратилась она к торговке, – Где я могу найти самого главного… владельца этого рынка?

– А на ко-ой он тебе? – сумрачно отозвалась баба, – Ко-оль пожаловаться хочешь, так только время впустую потеряешь. Ничего от твоих слов не поменяется.

– Я не жаловаться пришла. Мне кое-что передать нужно, – хоть Эвелиса и не собиралась пускать в дело записку, но рука сама потянулась к поясу, проверить, на месте ли листок.

– Ко-оль не жаловаться, – торговка тянула слова, из-за чего ее говор звучал очень непривычно для ушей, – В та-аком случае иди к тыквенным рядам. Та-ам он сейчас. Аж досель голос доносится. Хозяина-то. – и она смачно сплюнула себе под ноги, подводя итог разговору.

Девушка направилась в указанном направлении, и чем ближе она подходила к тыквенным рядам, тем отчетливее различала возмущенные голоса. Казалось, в той стороне ругается кто-то на чем свет стоит.

– Чего морду воротишь?! Знаешь, сколько эти туфли стоили? Знаешь? Да ты в неделю на своих гнилых корках столько не выручаешь! Постоянно говорю, хоть ногой под прилавок, да запните мусор. Сама-так побоялась испачкаться!

У низкого прилавка на котором горкой высились тыквы, стоял мужчина среднего возраста, в плоской коричневой шляпе, и держа в руках одну туфлю, размахивал ею перед лицом дородной женщины.

– А вы бы под ноги почаще поглядывали! – не удержалась та, – Весь день люди ходят, никто еще не вляпался. Нос меньше задирать надо, вот что!

– Что ты сказала?! – мужчина с размаху ударил туфлей по ближайшей тыкве, – Да чтобы… завтра… тебя со всем этим добром, – он широким жестом обвел прилавок, – И близко здесь не было!

– Ну и пожалуйста! Больно испугал. Сама дольше оставаться не буду! Лучше все тыквы поросям пущу, чем тебе, крохобору за место платить продолжу!

Даже со стороны было понятно, что сейчас не самый подходящий момент, чтобы заявлять о себе. Только зря под горячую руку попадешь, и за компанию достанется.

Почему-то владелец рынка представлялся Эвелисе степенным человеком с седой бородой, но никак не горластым мужчиной, готовым скандалить на всю улицу из-за испорченной обуви. Деревенские мужики на такую мелочь и внимания бы не обратили. Однако выбирать не приходилось.

Закончив ругаться, мужчина достал платок, демонстративно морщась обтер туфлю, и надел ее на ногу. Платок же был брошен на землю, рядом с мягкой прелой тыквой.

Представление закончилось, и все потихоньку начали возвращаться к своим делам. Владелец рынка продолжил свой обход, иногда останавливаясь чтобы сделать едкое замечание, но уже без прежнего запала.

Девушка следовала за ним поодаль не привлекая к себе внимания. И к тому моменту, когда показались крайние ряды, она почувствовала, что почти набралась смелости для разговора.

– Простите… Можно вас… Мне сказали вы работников ищете…

Мужчина обернулся, и смерил ее скучающим взглядом.

– О, еще одна бездельница нарисовалась. А то мне тут своих мало. Какая из тебя работница? Голоса нет, а торговки зазывать должны так, чтобы на соседней улице слышали! Разве что со своим урожаем пожаловала, так за продажное место платить требуется. Есть чем платить?

Эвелиса отрицательно покачала головой.

– Вот и не трать мое время. – оттеснив ее плечом, он широким шагом направился в сторону улицы.

– Постойте! – девушке казалось, что ее голос прозвучал слишком громко, на самом же деле он больше походил на отчаянный писк. Однако владелец рынка услышал, и даже соизволил остановиться.

– Чего еще?

Преодолевая себя, Эвелиса до боли сжала пальцы. Как же сложно порою произнести и слово, особенно когда всю жизнь учили, что девушка должна больше молчать и слушать. Но разве чего-то добьешься молчанием? И она заговорила. Негромко, не поднимая глаз, но стараясь вложить в голос те крупицы уверенности, которые удалось призвать.

– Я любую работу могу. Пусть не торговкой, а… – она запнулась, пытаясь подобрать подходящее слово, и заметив, как мужчина закатил глаза, заговорила быстрее, – А хоть по хозяйству… по двору… Точнее по улице. Мести могу, мусор собирать и уносить, за чистотой следить.

– За чистотой, говоришь, следить? – владелец рынка задумчиво покрутил пуговицу, и покосился на свою туфлю, которая выглядела ощутимо хуже второй. – Может и дело говоришь… Как тебя звать?

– Эвелиса.

– А я Вардт. Для тебя, господин Вардт, хозяин всего этого бардака. Конечно прибыли особой ты мне не принесешь… Зато можно будет каждый месяц штраф за грязь не платить. То на то и выйдет. – он поправил шляпу, и взглянул уже снисходительнее, – Ну давай потолкуем.

***

Не прошло и получаса, как Эвелиса оказалась нанята приборщицей рыночных и окрестных территорий. Ей предлагалось вставать до зари, подметать пыль перед рынком (а то городской дворник вечно ленится, и обходит эти места стороной), уносить на пустырь гнилые и побитые овощи, и следить, чтобы вдоль прилавков не валялся прочий мусор.