Сдвиг по фазе - Пирсон Кит А.. Страница 13

Обращаться к родителям за деньгами — самая крайняя мера. Остается только надеяться, что фургон протянет до лета, когда Лия зарабатывает побольше.

Ко мне стучится Дебби.

— Джин Кэмпбелл пришла.

Мой первый клиент на сегодня. Что ж, личные проблемы придется отложить.

Я отправляюсь в вестибюль, где меня дожидается Джин. На первый взгляд, эта женщина — само воплощение нормальности: чуть полноватая пятидесятишестилетняя мать и бабушка с седеющими волосами и дружелюбным нравом. В позапрошлом году сын подарил ей на Рождество айпад и показал, как загружать приложения. Через полгода Джин наивно установила «Бинго», рекламу которого увидела по телевизору. Почему бы не сыграть иногда. В результате у Джин развилась зависимость, и, потеряв несколько тысяч фунтов, в прошлом месяце она обратилась к нам за помощью.

Сеанс с Джин проходит гладко, как и остальные семь на сегодня. Мой последний клиент, Энди, достиг таких успехов, что мы укладываемся в полчаса. Стоит ему покинуть мой кабинет, и я откидываюсь на спинку кресла и испускаю протяжный вздох. Подобные дни довольно редки, но именно из-за них я и занимаюсь психотерапией. В свою очередь, порой выпадают дни, когда приходится биться, чтобы заставить людей хотя бы явиться на прием. Так что любая победа радует.

Решаю убить остаток рабочего времени в «Фейсбуке». Со своей сестрой Кэти вижусь я нечасто, но она регулярно вывешивает посты на своей страничке — в основном ради родителей. Захожу на свою страничку и вижу, что пришло сообщение — это Камерон Гейл. Сообщение короче некуда: один-единственный знак вопроса. Его явно интересует, с чего это я попросился к нему в друзья. Набираю ответ: мол, вчера к нам наведался его дядя, который упорно его ищет.

Уже через секунду в окне появляются три точки — Камерон печатает ответ, который тоже не отличается многословностью:

Хм, чей же еще. Однако вежливо уточняю, что упомянутого родственника зовут Фрейзер Кингсленд. Ответ приходит мгновенно:

Спрашиваю зачем. Ответ, как и прежде, лаконичен:

Я собираюсь задать следующий вопрос, но Камерон уже отключился.

Само собой, мы обязаны заботиться о своих клиентах, вот только, строго говоря, Камерон таковым не является. Он удрал из моего кабинета, даже не оставив личных данных, не говоря уж о записи на следующий прием. Стало быть, за его проблемы ответственность я не несу.

Вот только почему же я опять перечитываю сообщения Камерона? И почему так озадачен заявлением Фрейзера Кингсленда, будто он приходится парню дядей? И с чего Камерону так необходимо встретиться со мной?

В некотором роде любопытство сродни наркомании. Начинается просто с зуда, но чем дольше пытаешься его игнорировать, тем сильнее тяга. Я вполне могу пренебречь просьбой Камерона, но нисколько не сомневаюсь, что к вечеру буду уже изнывать от любопытства и жаждать ответов.

Нервно барабаню пальцами по столу.

Потом достаю телефон и набиваю Лие сообщение, что сегодня на час задержусь. Вряд ли сегодня снова стейк на ужин, так что трагедией моя задержка не грозит. Во всяком случае, очень надеюсь, что жена опять не потратится на дорогущую вырезку.

Выключаю компьютер и надеваю пальто. Пора унять этот назойливый зуд.

9

«Герцог Веллингтон» не из тех пабов, куда бы я стал часто наведываться. Впрочем, последнее время бары вообще не для меня. Лия совсем не употребляет алкоголь, поскольку в свое время достаточно насмотрелась на последствия пристрастия к нему, к тому же она сидит на таких препаратах, при которых даже бокал вина может дать непредсказуемый эффект.

Я захожу в общий зал.

«Герцог», как обыкновенно называют пивную, имеет репутацию не самого изысканного заведения, однако сегодня вечером публика здесь довольно жизнерадостная. Очевидно, большинство клиентов закончили трудовую неделю и начинают оттягиваться на выходных.

Пробираюсь через толпу к стойке. Признаков Камерона в зале не наблюдается, но до шести еще несколько минут.

Сплошь покрытый татуировками бармен наконец-то подает мне газировку, и я перемещаюсь в дальний конец стойки, где не столь людно. Посещать «Герцог» я избегаю, чтобы не столкнуться с бывшими клиентами, некоторые из них пасутся здесь постоянно. Поэтому я стараюсь держаться незаметно, следя за входной дверью.

В пять минут шестого на пороге паба возникает худой всклокоченный парень. Он оглядывает зал, и я поднимаю руку.

Склонив голову, Камерон торопливо направляется ко мне. Вид у него еще даже более нервный, чем во время визита в «Здравый ум».

— Добрый вечер, Камерон.

— Вы пришли.

— Я — раб собственного любопытства. Что-нибудь выпьете?

— Колу, — бормочет он.

Я делаю заказ и спрашиваю:

— Как вы? В среду вы буквально сбежали из моего кабинета.

— Я был… Я не в лучшем состоянии.

— Сегодня вам лучше?

— Функционирую, но это ненадолго.

Подают колу, я расплачиваюсь, и мы направляемся к единственному свободному столику. Камерон валится на стул, пока я вешаю пальто на спинку стула напротив.

— Итак, Камерон, — начинаю я. — Что у вас такого важного?

— Мне нужна помощь. Срочно!

— Вы ведь понимаете, что я здесь не как психотерапевт, да? Просто двое случайных знакомых встретились в баре. Если же вам требуется профессиональная поддержка, то необходимо записаться на прием в «Здравый ум».

— Да, это я понимаю.

— Вот и хорошо. Что за помощь вам требуется?

— Мне нужно в центр реабилитации… Завтра или послезавтра.

— Понятно. Только с чего вы решили, будто я могу это устроить?

— Я узнавал о вашей организации. Вы отправляли людей в наркологические клиники.

— Отправляли, но лишь когда ничто другое им уже не помогало, в том числе и психотерапия.

— Я не… Вы не понимаете. Мне нужно скрыться. Если я не попаду в центр реабилитации, я точно покойник.

Делаю глоток, пытаясь унять охватившее меня раздражение. Место в центре найти достаточно сложно даже для тех, у кого действительно не осталось иного выхода, а уж об ускоренной процедуре для персон с завышенным самомнением не может быть и речи.

— Камерон, я не в состоянии устроить вас в реабилитационный центр, но готов помочь вам справиться с зависимостью с помощью психотерапии.

— Психотерапия не поможет, — огрызается парень. — Я слишком далеко зашел… И если он найдет меня, мне конец.

— Кто вас найдет?

— Фрейзер Кингсленд.

— Джентльмен, который назвался вашим дядей?

— Да какой он дядя. Он… В нем все дело. Лучше бы я его никогда не встречал.

— Давайте поподробнее. Кто такой Фрейзер Кингсленд, если не ваш дядя, и почему он вас ищет?

— Я… не могу этого сказать. Но я попал по-настоящему.

— Это связано с вашей зависимостью?

— Да… Нет. Типа того.

— Если у вас неприятности, вам нужно обратиться в полицию.

— Нет, нельзя, — снова взвивается он. — У него там связи… Он узнает.

Пускай Камерон и не в наркотической прострации, но в таком же нервозном и растерянном состоянии, как и посетивший меня в среду юноша. Нужно успокоить его, и, быть может, тогда я добьюсь от него четких ответов.

— Давайте начнем с самого начала. Предположим, мы с вами только познакомились. Расскажите мне о Камероне Гейле.

Он даже не слушает меня, пристально вглядываясь за мое левое плечо в дальний конец зала. Внезапно глаза его расширяются.

— Черт!

Прежде чем я успеваю обернуться и посмотреть, что же так напугало Камерона, он уже на ногах. Лихорадочно озирается по сторонам и устремляется к ближайшей двери — в мужской туалет. Пока я сижу в недоумении, мимо моего столика целеустремленно проходят двое мужчин в темной одежде и скрываются за дверью, куда только что юркнул парень. Неужто из-за них он и сбежал? Типов я толком и не разглядел, но уж больно они смахивали на гангстеров-ростовщиков. Как-никак, для наркомана вполне обычное дело угодить в порочный круг долгов и преступлений.