Магнат - Ричардс Элейн. Страница 28

Двойное изнасилование в общей сложности продолжалось полчаса, а после этого ее еще тискали и пинали почти до рассвета.

Глава 12

Сэнди вернулась в программу «Американский дневник» через три недели после похорон Гейба. Ден Арлен встретил ее настороженно, он сомневался, сможет ли она восстановить ту бодрую непосредственность, которая необходима для работы телевизионной ведущей. Ее лицо осунулось, глаза погасли. Но она уверяла шефа, что с ней все в порядке.

Так и не присев, Сэнди объяснила Дену, что обдумала свою будущую карьеру и определила ту сферу деятельности, в которой собиралась работать. Она сказала, что у нее есть несколько идей. Будут ли они ему интересны? Ден кивнул и молча, не прерывая, выслушал ее до конца.

Сэнди ждала ответа и наблюдала, как он сидит за своим столом, крепко упершись ногами в ковер и по-хозяйски положив руки на стол. Жалюзи позади него закрывали окно, не пропуская дневного света. Ден Арлен, высокий и загорелый, казалось, играл роль в легкой романтической пьеске, но глаза выдавали его истинное настроение.

Сэнди почувствовала, как у нее сжимается горло, и села на стул у края стола. Заговорил Ден:

— Что дает вам основания считать, что вы справитесь с программой серьезных новостей? Или с журналистским расследованием?

— Мое интервью с Рубеном Хейгом, — ответила она.

Ден закурил сигарету и спрятал свою роскошную зажигалку в карман жилета. После чего пододвинул к себе пепельницу.

— Мы все сейчас в дерьме из-за вашего Рубена Хейга. Телефоны перегреваются от звонков очень важных особ. Всем понадобилось узнать, чем эта девица там занималась.

Он откинулся назад, и кресло под ним затрещало. Заметно волнуясь, Ден нервно стряхнул пепел с сигареты.

— Вы шокированы? Наслушавшись лестных слов, вы в них поверили. Но я смотрю дальше. Вам удалось набрать очки, добившись интервью с Хейгом, но вы растеряли ваших зрителей. — Он обвел рукой некую воображаемую аудиторию. — Вы нравитесь вашим домохозяйкам только потому, что вы хорошенькая, пустоголовая кукла и никому не наступаете на мозоли. У вас определенный имидж, вы ведущая, но никак не репортер. Вы забыли об этом?

— Я не согласна. Я была репортером, и никем другим, когда брала интервью у Рубена Хейга. И мне удалось кое-что вытянуть из него своими вопросами о Юго-Западной. Я пыталась прижать его, но он меня обошел. Да, я не очень хорошо знаю специфику репортажей-расследований, но мне никогда не давали ни малейшего шанса с ней познакомиться, и вы об этом отлично знаете. Вы также знаете, что я вовсе не пустоголовая кукла, и держите меня на этом месте потому, что вам так удобнее и безопаснее! Я же соглашаюсь на это, потому что люблю телевидение. Но я хочу заниматься репортажем, Ден. Возможно, мне стоит попытаться вести программу новостей. Смерть Гейба не вышибла меня из седла.

К тому моменту, когда она закончила свою импровизированную речь, ее кожу пощипывало от волнения. Арлен в последний раз затянулся сигаретой и раздавил ее в пепельнице, подняв сноп искр и облачко пепла.

— Ну что же, вы были достаточно откровенны.

— Именно этого мне и хотелось.

— Насколько я понимаю, вы ставите мне ультиматум?

— Нет, конечно. Но прошу вас принять к сведению, что я не собираюсь провести еще три года в «Американском дневнике», чтобы потом меня за ненадобностью выкинули за борт.

— У вас нет выбора, Сэнди. Я не думаю, что вы справитесь с телерепортажем.

— Поинтересуйтесь другими точками зрения. Ваше мнение далеко не единственное.

— Решающее, когда это касается программы новостей. — Он слегка повернулся вместе с креслом. — Сэнди, вы можете стать нам поперек дороги. Если вы хотите работать на центральном телевидении, то должны чувствовать пульс зрителей. Дамы, которые смотрят на вас в «Американском дневнике», жаждут легкой порнографии, интервью о проблемах целибата и лесбийской любви и репортажей о групповом сексе. Они хотят экзотических рецептов и диет для похудения, показа мод и извращений. А не нефтяных магнатов. Вы должны давать им то, что они хотят, иначе они выключат телевизор. А мы потеряем две тысячи долларов за минуту эфирного времени. Простите, но вы столько не стоите, Сэнди. Мы не можем выпускать вас в эфир, если вы отпугиваете зрителей.

Сэнди заговорила более настойчиво:

— Думаю, что моя аудитория готова воспринимать и более серьезные новости, и я хочу предоставить ей такую возможность.

Голос Дена стал жестким и категоричным.

— Ваши домохозяйки не хотят с самого утра забивать себе голову новостями, тем более серьезными.

— Ден, дайте мне шанс. Пожалуйста!

Сэнди передернуло от униженного тона, каким она это сказала. А Ден нахмурил брови:

— Нет, это слишком дорого.

Сэнди по-настоящему разозлилась:

— Тогда переведите меня в другую программу.

— Сэнди… — Ден сделал паузу и вздохнул, — я сижу в этом кресле потому, что знаю, чего хотят телезрители, и делаю все возможное, чтобы они это получили. Зрители, которые собираются у телевизоров в семь часов утра, любят тебя, а зрителям, которые смотрят одиннадцатичасовую программу, ты не нравишься. Просто зрители у этих программ разные. Если я выпущу тебя в более престижное эфирное время…

— Именно этого я и хочу…

— Но я не стану этого делать, — сказал он, подводя черту под дискуссией. — Ни сейчас, ни в обозримом будущем. У тебя прекрасно получается то, что ты делаешь. Или получалось. И мы должны вместе постараться выйти на прежний уровень.

Она чувствовала злость и разочарование, но не обиду от суровых слов Дена. Раньше она вообще не осмеливалась ему перечить. Теперь она понимала, насколько изменился и окреп ее характер. Однако ей так и не удалось заручиться его согласием. Каким должен быть ее следующий шаг? Он довел ее до отчаяния, но из-за этого она не пошлет свою карьеру ко всем чертям, во всяком случае, пока она не собирается этого делать. Настольная рождественская елочка, казалось, насмехалась над ней, и она решила пойти на компромисс, чтобы хоть что-то выгадать.

— А как насчет небольшого интервью с Джоном Бурком, президентом Юго-Западной? Вы могли бы поручить мне заняться этим делом.

— Нет.

— Я сейчас закричу и обвиню вас в изнасиловании!

— Что?!

— Да, я подвергаюсь насильственной дискриминации. Я докажу это, черт побери!

Он пристально посмотрел на нее. Если бы это происходило в кино, то на его глазах должны были бы появиться скупые слезы. Но слез не было.

— Не превращайся в дешевку!

— Я достаточно долго терпела, Ден, так что мне позволено вести себя как дешевка.

Он потер переносицу и спросил:

— Если я соглашусь, это заставит тебя замолчать?

— На какое-то время.

Возможно, это заставит ее не только замолчать, но и показать ему записку Люка Эвери, которую она поклялась скрывать от него до тех пор, пока он не позволит ей заняться настоящим делом.

— Хорошо, — кивнул он. — Сделай это интервью. Весело, но ответственно. Подчеркни, насколько волнительно быть президентом крупной компании. Отметь, насколько изыскан его вкус, обрати внимание на его галстуки и выращенные им цветы. Никаких расследований. Никакого психологизма. С меня достаточно того, что ты уже однажды притащила в эту студию!

Она встала.

— Спасибо, — поблагодарила она Дена, чувствуя слабость, но и торжествуя маленькую победу.

Она настояла на своем, и хотя ей не удалось забить гол, она все же отвоевала для себя несколько ярдов игрового пространства.