Магнат - Ричардс Элейн. Страница 39

Испытывая неизведанное прежде удовольствие от управления мощной машиной, она ехала по улицам Вестчестера. Вечер постепенно окрашивался в размытые красные и фиолетовые тона, в сгущающихся сумерках все отчетливее были видны освещенные указатели и зажженные фары машин. Неделю назад Сэнди поставила телекомпанию в известность, что она больше не нуждается в служебном автомобиле. Новый «БМВ» она купила только вчера вечером, а сегодня утром с упрямой решительностью проехала шестьдесят миль до Манхэттена.

Дорога спустилась с холма и теперь тянулась вдоль ручья, обсаженного высокими деревьями. Свет в окнах соседних домов манил теплом и уютом. Сэнди вздрогнула, ощутив свое острое одиночество, и подумала, что ей придется скоротать этот вечер у телевизора. Она слишком устала, чтобы пытаться анализировать обстоятельства смерти Гейба или расшифровывать записку Люка Эвери.

Сэнди включила радио. Передавали концерт классической музыки, и она с безнадежным отчаянием вспомнила, что именно Люк Эвери приобщил ее, пусть и в небольшой степени, к классике. Она до сих пор с трудом воспринимала таких серьезных композиторов, как Бах и Бетховен, которыми восхищался Люк, но более легкие вещи она любила и расслаблялась под эту музыку. Она улыбнулась, подумав, как удивился бы Ден Арлен, узнай он, что его пустоголовая кукла для интервью способна воспринимать хорошую музыку. Она вспомнила, как Ден и Люк часами просиживали в кабинете Дена, обсуждая новые записи классики: два старинных приятеля обменивались комплиментами и не допускали ее в свою компанию.

«Стоп! — сказала она себе. — Так можно опять впасть в уныние». Переключив приемник на более легкую музыку, она заставила себя думать о сегодняшних проблемах. Джефф, попрощавшись с ней, обещал возобновить сотрудничество, но с тех пор его невозможно было разыскать ни по одному телефону. Секретарши вежливо объясняли ей: «Он сейчас на встрече с избирателями» или: «Простите, но он уехал на несколько дней». Никто больше не вспоминал о Гейбе, и имя Хейгов редко можно было встретить в газетах или на телевидении.

Сэнди гостеприимно встретил ее каменный дом. Благодаря таймерам свет в некоторых комнатах уже зажегся, и окна мягко светились. Она выбранила себя за пессимизм, вспомнив, что Джефф предупреждал ее о трудностях.

Нажав на кнопку, она открыла автоматические ворота гаража и медленно въехала вовнутрь. Выключив мотор и посидев в машине еще несколько мгновений, чтобы расслабиться, Сэнди вышла из гаража и вздрогнула от дурного предчувствия, когда ворота медленно опустились у нее за спиной. Она осторожно огляделась, но увидела только свой дом, красный в лучах заходящего солнца. Щебетали птицы, и теплый сырой ветер шелестел в ветвях деревьев. Издалека доносилось журчание ручья, шуршали опавшие листья.

Сэнди крепко вцепилась в ремень перекинутой через плечо сумки. С тех пор как погиб Гейб, приступы беспричинного страха частенько преследовали ее. Такой приступ случился с ней и теперь, и на глаза навернулись слезы.

«Я слишком устала», — опять подумала Сэнди и направилась ко входу в дом, сжимая ключи в вспотевшей ладони. Зачем-то толкнув дверь, она убедилась, что замок заперт, и с учащенно бьющимся сердцем открыла ключом дверь и вошла в прихожую.

Мурашки, побежавшие по коже, подтверждали ее ощущение, что в доме кто-то был. Она закрыла за собой дверь и, зажигая по пути свет, направилась в гостиную. Там она остановилась и внимательно осмотрелась. На первый взгляд ничего не пропало.

Но скоро обнаружились некоторые изменения в расположении вещей в комнате: горшок с папоротником на кофейном столике был чуть-чуть сдвинут влево; кресло у камина стояло под другим углом к окну; картина, изображающая ее в детстве, слегка покосилась. Возможно, ей это только показалось? Но нет — она точно помнила, что расположение вещей было другим. Сердце, казалось, билось у нее в самом горле. Друзья советовали ей купить пистолет; у Конни в шкафчике у кровати лежал револьвер, и она с другими женщинами регулярно ходила на стрельбище, чтобы практиковаться.

Сэнди глубоко вздохнула и задержала дыхание до тех пор, пока не стали закрываться глаза, а затем опять осмотрелась и медленно и неохотно двинулась по комнате, придерживаясь рукой за мебель. Ее взгляд опять остановился на портрете, и вдруг она вскрикнула и чертыхнулась от неожиданности, заметив, какие странные и жуткие изменения произошли с ее лицом на картине.

Незваный гость аккуратно выцарапал зрачки в глазах на портрете, и теперь на нее смотрели бельма слепой и безмятежно спокойной девочки в клетчатом платьице. Сердце Сэнди забилось, как птица в клетке.

За окном сгустился мрак. Ей нужно было что-то предпринять, ведь в доме все еще могли прятаться опасные гости. На ограбление, как и на вандализм, не похоже, это была попытка запугать ее, грубая, прямая угроза. Осенью ей пришлось сделать целую серию интервью с жертвами насилия; она беседовала с мужчинами и женщинами, которые подвергались нападению с применением холодного или огнестрельного оружия с целью грабежа или изнасилования. Это были несчастные люди, страдающие манией преследования и другими психическими расстройствами и нуждающиеся в постоянном медицинском наблюдении. Они страдали расстройствами пищеварения, панически боялись темноты и замкнутого пространства. Многие из них потеряли работу и семью. Обычными явлениями становились приступы парализующего ужаса и паранойя. Теперь она вспомнила этих бедолаг и их полные ужаса глаза.

Это теперь случилось и с ней. Правда, ее и Гейба дважды грабили. Ей был ведом страх перед насилием. Ей приходилось читать грязные, оскорбительные письма и выслушивать по телефону непристойности. Но до сего дня ей удавалось избежать столкновения с варварами, которые не таясь рыскали в развалинах современной цивилизации. Друзья предупреждали ее, что это всего лишь дело времени, рано или поздно, но она тоже испытает участь жертвы.

«Это страх, меня парализовало от ужаса», — догадалась она и заставила себя встряхнуться и дойти до телефона у кресла. Она набрала телефон полиции, но после двух гудков вызова неожиданно послышался щелчок — и короткие гудки.

Подержав еще несколько мгновений трубку у уха, она поняла, что телефон намеренно испорчен или прослушивается, и почти отшвырнула трубку. Преодолевая панический ужас, она попыталась рассуждать логически: «Если они что-то уже сделали с моим телефоном, то их здесь нет. Они хотели просто запугать меня».

Послышался шум позади нее, и она обернулась. Раздвижные двери красного дерева были открыты, телевизор включен — сомнений не могло быть, он был включен еще до того, как она вошла в дом. Передавали шестичасовые новости. Телевизор включили, чтобы она послушала новости? Сэнди всматривалась в знакомые лица, но ничего не слышала. Так, почти в гипнотическом трансе, она просидела минут пять, пока не услышала собственное имя.

Она подскочила в кресле, подумав, что ее зовет кто-то в доме, но затем увидела свое лицо на заставке позади ведущей и поняла, что с экрана сообщают что-то о ней самой. Она была ошеломлена, увидев свое лицо на телевизионной заставке, но текст сообщения был еще более неожиданным.

«Сэнди Меррит — вдова репортера «Ньюс уорлд» Гейба Меррита, который при загадочных обстоятельствах погиб в Силвертон-Каунти, — представляла ее чернокожая ведущая новостей. — Это уже вторая смерть в творческой группе «Американского дневника», последовавшая в течение месяца после трагической гибели комментатора Люка Эвери от ножа убийцы. — На заставке появилось лицо Дена Арлена. — Руководитель программы новостей Ден Арлен заявил, что Сэнди Меррит пыталась вернуться в шоу «Американский дневник», но она не выдержала нервного напряжения. Он высоко оценил ее профессионализм и вклад в развитие программы и сказал, что ей нелегко будет найти замену. — Ведущая перевернула страницу. — С завтрашнего дня многие ведущие провинциальных телестудий будут пытаться занять место Сэнди».