Рок-н-рол под Кремлем 6.Шпионы и все остальные. - Корецкий Данил Аркадьевич. Страница 45
– Дальше. Я слушаю.
– Жена – Мария Владимировна, закончила Московскую академию хореографии, сейчас преподает там же… Точнее, в настоящее время она в декретном отпуске по уходу за ребенком. Мальчику два года, зовут Артем. Жена выходит с малышом гулять во двор, ходит в магазин за продуктами. Это тоже на Бакунинской, метров пятьдесят от дома…
– Звонки прослушивали?
– Только по сотовой связи. Общается с подругами по академии. По подругам никаких сведений пока нет.
– Еще кому-нибудь звонит? Мужчина, парень?
– Не зафиксировано. Было несколько одиночных звонков, выпадающих из ежедневной «обоймы». По-видимому, она ищет няньку для ребенка.
– С подругами говорит о муже? Негатив какой-нибудь, жалобы?
– Ни слова. Про мужа вообще ни слова, – повторил водитель. – Ребенок, готовка, одежда… Даже трудно выделить какую-то четкую канву. Обычный треп, как у нас говорят… А впрочем – да, она еще про собаку кому-то говорила. Жаловалась, что не может подолгу держать ее у себя из-за маленького ребенка. Приходится возить его туда-сюда. В смысле, то к свекру, то обратно. Похоже, очень любит этого пса.
– Что за пес?
– Большой. Сенбернар вроде бы.
– А ребенка она любит не так сильно? – подала голос Анна.
Водитель посмотрел на нее в зеркало.
– Не знаю. Ребенок выглядит хорошо. Похоже, там нет проблем.
– Теперь по родителям, – сказал Лернер.
– Так… Отец – Петр Данилович, семьдесят три года, бывший сотрудник КГБ, подполковник в отставке. Мать – Клавдия Ивановна, библиотекарь. Судя по медкарточкам в поликлинике, к докторам обращаются редко. У матери два года назад диагностирован артрит, у обоих повышенное давление, но в поликлинике практически не показываются. Петр Данилович по утрам совершает пробежки…
– Бегает с псом? – спросил Лернер.
– Да, когда пес живет у них.
– С соседями как?
– Тихо. Нормально. Конфликтов нет.
– Материальное положение?
– Живут на пенсию, но сын, похоже, что-то подбрасывает. Одеты прилично. Отец бегает в «адидасовском» костюме, кроссовки нормальные… Входная дверь тоже на уровне – хорошая сталь, хороший производитель. Вообще, если судить по дверям в подъезде, то где-то средний уровень. Для российских пенсионеров очень даже неплохо.
– С сыном и невесткой, значит, общаются?
– С сыном – да. Он дважды к ним подъезжал за последние три дня. Созваниваются ежедневно. Как дела и прочее. Про отношения с невесткой – не знаю. В разговорах ничего не всплывало.
Внизу слева показался ярко освещенный теплоход. Проезжали мост через Москву-реку.
– Если в самом деле хотите на Воробьевы горы, могу сейчас свернуть на Ленинский, – сказал водитель.
Лернер посмотрел на часы.
– Нет. Давайте в отель. По докладу мне все понятно. Осталось обсудить кое-какие детали, как раз успеем.
Машина перестроилась в третий ряд, прибавила скорости. Темный массив парка Горького, огни Крымского вала – и вот они уже нырнули в трубу Октябрьского тоннеля, невидимые и неслышные, черная тень в ночной Москве…
Вербовочные подходы
Электронные часы с пульсометром издали несколько коротких писков: эй, надо сбавить темп?
Ничего страшного. Петр Данилович постепенно перешел на быстрый, затем на обычный шаг. Поднял руки – вздохнул, опустил – выдохнул… Все нормально. Он научился принимать и понимать сигналы своего тела. Что еще гораздо важнее, он научился следовать им. Иногда. Даже чаще всего. Здесь – как при работе с агентурой: важно выстроить диалог, наладить поток информации. Это главное. Однако решения всегда принимает куратор, а не информатор.
Впереди в кустах мелькнуло рыже-белое пятно, послышался хруст веток.
– Брут! Ко мне!
Брут гулял сам по себе, как ему свойственно. Но при этом присматривал за пожилым хозяином – мало ли что. Мысль о том, чтобы весь утренний моцион проделать рядом с украшенной адидасовскими полосками ногой хозяина (хотя многие порядочные и породистые псы в этом сквере именно так и поступают), видимо, просто не приходила ему в голову.
– Брут!
Притрусил важно, глянул на Петра Даниловича красноватыми глазами мудрого пропойцы: хм, ну в чем дело?
– Рядом, кому сказал!
Пес подстроился под шаг, прошел с десяток метров, остановился и уселся на дорожку. Зевнул. Наклонив голову, посмотрел вслед стройной женщине в красном трико, пробежавшей рядом с ними по дорожке. Она с улыбкой оглянулась.
– Ну, ты скотина, Брут…
Петр Данилович хотел было прицепить к ошейнику поводок, но тут в кармане ожил, заворочался телефон. Погрозив кулаком Бруту, Петр Данилович взял аппарат, посмотрел на входящий номер. Огрубевший, непривычный к телефонным клавишам палец нашел кнопку ответа, основательно вдавил ее.
– Да, Юр! Доброе утро!
– Здравствуй, отец! Как спали?
– Полный порядок, – по-военному четко ответил Петр Данилович. – С Брутом вот гуляем. Как у вас? Артемка как?
– Дрыхнет еще Артем. Вчера до одиннадцати вечера рисовал рыб.
– Каких еще рыб?
– Обычных. Марина карпа купила на ужин, живого. Пустила в ванну, чтоб Артем посмотрел… Ну, он, короче, вдохновился. Есть его, правда, отказался.
– Вы что, малого рыбой кормите? – нахмурился Петр Данилович. – Вы в своем уме? Там же кости!
– Нет, рыбу только мы ели, а кости Марина выбрала. У Артема свое меню – курочка, пюре и все, что полагается…
– Балуете ребенка! – проворчал Петр Данилович. – То он в ванной с рыбой плескается, то не спит допоздна. Так нельзя, Юра. Вон, Брута разбаловали – совсем слушаться перестал!
Пес повернул к хозяину большую голову.
– Да, о тебе говорю! – сказал ему Петр Данилович. – Сейчас вот на поводок – и будешь рядом идти как миленький! Чем старше, тем упрямей, хоть кол ему на голове теши!
В трубке рассмеялись.
– А упрямство – это от тебя, отец!
Опять женщина в красном. Она еще издалека улыбалась Бруту, чуть помахивая ладонью. Брут с любопытством смотрел на нее. Бегунья поравнялась с ними, пробежала дальше. Брут приподнялся, подумал. Опять сел. И вдруг довольно энергично потрусил за девушкой следом.
– А ну, стоять! – крикнул Петр Данилович. – К ноге! Брут! Черт косматый!
– Бесполезно, – сказал он в трубку. – Совсем сбрендил на старости лет наш пес. Со мной бежать не хотел, представляешь, а за девчонкой какой-то увязался. Потом носись по всему скверу, ищи его…
– Наверное, за Марину ее принял. Ты не беспокойся, отец, найдется твой Брут. Дня через два я, наверное, опять заберу его к нам.
– А Артемку привезешь?
– Не знаю. Если Марина отпустит. Она с ним занимается, мелкую моторику рук развивает.
– Ишь ты! А мы с матерью что, не годимся заниматься, выходит? Мелкая моторика нам, значит, недоступна? Вот передай ей: если Артемку не отпустит, то и Брута тогда не дождется!
Смех в трубке.
– Эка хватил, отец! Шантаж, вымогательство… Статья 163 УК РФ!..
– Да я вам еще позаковыристее статью подберу, умники!
– Ладно, так и передам. Да я бы и раньше подъехал с удовольствием, но сейчас с работой как раз…
– Брут, фу! – крикнул Петр Данилович. – Девушка, не надо его гладить! Отойдите, пожалуйста!
Между Брутом и бегуньей в красном быстрыми темпами налаживались дружба и взаимопонимание. Женщина остановилась метрах в тридцати от Петра Даниловича, присела на корточки и, запустив пальцы в густую шерсть Брута на шее, теребила ее, мяла, что-то приговаривая и смеясь. Наверное, собачница. Какое-то время Брут покорно позволял ей эти вольности, даже слюни пустил от удовольствия. Правда, услышав окрик хозяина, он осторожно высвободился из объятий и вразвалочку побежал обратно. Помахав ему рукой, дама продолжила свою пробежку.
– Ну и обормот ты, Брут! Юр, обожди секунду, я на него поводок надену, – Петр Данилович достал из кармана поводок и прицепил его к ошейнику подошедшего Брута. – Теперь никуда не денется!.. Так, короче, Юр, о чем мы там с тобой договорились?