Наглый роман (ЛП) - Артурс Ния. Страница 29

Липучка издает хлюпающий звук, когда я поправляю перчатки, чтобы они плотнее сидели на запястьях. Я одет в белый спортивный костюм, который Ваня сшила для меня и Макса. На обороте написано имя матери Макса. В тот день, когда Ваня вручила Максу костюм, я впервые увидел своего друга на грани слез.

Уилл появляется у меня за спиной, как подлый дворецкий, которым он и является, и протягивает мне мой шлем. — Мастер Маллиз, вы уверены, что это лучшая идея?

— Беспокоишься о моем отце, Уилл? Не стоит. Я не буду бить его слишком сильно. Просто достаточно, чтобы донести свою точку зрения.

Даже у паршивой овцы в семье может быть немного сочувствия. Я не полный ублюдок.

Уилл поджимает губы и предпочитает не отвечать.

Я сосредоточенно иду к двери. — Уилл, то, что ты дольше знаешь папу, не означает, что ты можешь изменять ради него, хорошо? У меня установлены камеры с датчиками движения. Кому бы ты ни позвонил, мы собираемся проверить доказательства.

— Я много лет обслуживаю гонки, мастер Маллиз. Я знаю, как быть объективным.

— Отлично. — Я хлопаю его по плечу и улыбаюсь.

Я знал, что папа заглотит наживку, но я не понимал, насколько мне понравится перспектива победить его. Единственное, что было бы лучше, так это если бы Ваня была здесь и видела…

— Хадин Майкл Маллиз!

Вау. Я так сильно скучаю по ней, что сейчас представляю ее голос.

В дверях вестибюля появляется большая тень.

Это действительно Ваня. Темная кожа, подсвеченная серебром. Волосы мягкими волнами, коротко подстрижены. На ней другой наряд, нежели сегодня утром, — длинное серебряное платье и серьги-кольца. Надеюсь, она не пошла на модную съемку без меня, иначе я разозлюсь. Женщина не отдыхала последние три дня. Ей нужно сбавить обороты, иначе она навредит себе.

Ваня топает ко мне, ее платье развевается позади нее. Она похожа на богиню Луны, когда все это серебро омывает ее лицо и струится по соблазнительному телу.

Или, может быть, она богиня войны.

Я замечаю молнии, сверкающие в ее глазах, и понимаю, что, возможно, было бы неплохо нырнуть в укрытие.

Ваня с визгом останавливается передо мной. — Что, по-твоему, ты делаешь?

Я бросаю взгляд на Уилла, прежде чем возвращаю свое внимание к ней. — Одеваюсь?

— Для состязания с твоим отцом?

Уилл прочищает горло. — Мастер Маллиз. Леди Маллиз.

— Леди… — Глаза Вани устремляются на него, и ее лицо сморщивается в замешательстве, прежде чем она машет рукой. — Знаешь что? Я обращусь к этому позже. Ты! — Она тычет пальцем мне в грудь. — Почему твой папа на улице в гоночном снаряжении?

Уилл ускользает, зная, что лучше не приближаться к этой ссоре. — Как ты узнала, что я здесь? — Спрашиваю я.

— Это действительно важно прямо сейчас?

— Вроде того. Да.

Она фыркает. Поворачиваясь боком, чтобы я мог видеть ее великолепный профиль, она говорит взволнованным тоном. — Ты не появлялся дома и не отвечал на звонки. Я отправила сообщение Максу. Он сказал мне, что ты позвонил ему и попросил воспользоваться его гоночной машиной.

— Моя все еще в ремонте, — объясняю я.

— Вот именно! Почему это? Потому что ты разбил ее!

Если она закричит еще сильнее, окна, вероятно, разлетятся вдребезги.

— Ваня, сначала тебе нужно успокоиться. Ради проекта Вегас. — Я кладу руку ей на живот.

Она хмурится. — Не относись ко мне снисходительно, Хадин. Я думала, ты сказал, что справишься с ситуацией?

— Я это сделал. — Я протягиваю руки, чтобы показать ей свой костюм. Какую часть этого она не понимает?

— Твоей лучшей идеей было сыграть в азартные игры? Это то, к чему ты прибегаешь по умолчанию? Ты просто рискуешь своим будущим, когда натыкаешься на препятствие?

Я сжимаю ее плечо, борясь с собственным разочарованием. — Почему ты так расстраиваешься? Я же не ставлю на кон твои деньги.

— Должен быть лучший способ сделать это, но ты меня не слушаешь. Ты даже не принимаешь во внимание мое мнение. Вместо этого ты отмахиваешься от меня и заключаешь глупые сделки со своим отцом. Сделки, из-за которых ты можешь пострадать.

— Пострадать? — Я медленно моргаю.

Ваня смотрит на меня так, словно хочет подхватить на руки и вышвырнуть за дверь.

Я хихикаю.

— Я сказала что-то смешное? — Она предупреждает тихим голосом.

Я хочу прожить достаточно долго, чтобы соревноваться со своим отцом, поэтому я оборвал смех. — Нет. Это просто…

— Что?

— Ты беспокоишься обо мне.

— Я не беспокоюсь. — Она прижимает руку к груди и издает оскорбленный вздох. — Я расстроена, потому что ты несерьезно относишься к серьезной ситуации.

— Брось, Ван. То, что я не решаю ситуацию твоим способом, не означает, что я не воспринимаю это всерьез.

— А что, если ты проиграешь, а? — Она наклоняется, пока мы не оказываемся почти нос к носу. — А что, если ты не победишь своего отца? Что тогда?

— Этому не бывать, — говорю я, стараясь не отвлекаться на то, как близко ее губы к моим.

— Ты этого не знаешь. Твой отец не новичок. Он тот, кто построил эту гоночную трассу.

— Папа уже много лет не садился за руль гоночной машины.

— Он умный. Как ты думаешь, как ему удалось построить так много предприятий?

— Потому что у него были деньги дедушки, чтобы финансировать это? — Я хмурю брови. — Ван, ты предпочитаешь стоять здесь и орать на меня, чем признать, что волнуешься?

— Этого не может быть, — издевается она.

Мое сердцебиение учащается. Хотел бы я сказать, что это от нервов или возбуждения, но я знаю, что это потому, что женщина, стоящая рядом со мной, может поднять мое кровяное давление без усилий.

Уилл возвращается в вестибюль. — Мастер Маллиз, ваш отец готов.

— Секунду, Уилл. — Я смотрю вниз на кипящюю от злости Ваню. — Мне нужно идти. — Обходя ее стороной, я направляюсь к двери.

— Подожди.

Я замираю.

Ваня резко поворачивается и крадется ко мне. Ее каблуки стучат по земле, а бедра плавно покачиваются, как во сне. Она упирается мне прямо в грудь, заполняя мое личное пространство и заставляя меня отшатнуться.

Она продолжает двигаться вперед.

Поэтому я продолжаю пятиться, не уверенный, собирается ли она ударить меня, задушить или попытаться сломать мне руку, чтобы я не смог участвовать в гонке.

Ваня прижимает меня спиной к стене. Ее карие глаза вводят меня в транс, а руки хлопают по обе стороны от моей головы, загоняя в клетку.

Она так близко, что каждый раз, когда она выдыхает, меня обдает ароматом корицы.

Пульс в моих штанах доходит до самого черепа.

— Не смей, — ворчит она, — повредить себе что-нибудь, или я подожду, пока твои кости срастутся, и переломаю их снова. Ты меня понимаешь? Я не буду платить смешную сумму по медицинской страховке за сотрудника, который проработал всего два дня.

Я обвиваю руками ее талию и притягиваю ближе. Она ахает и прижимается ко мне. Ее грудь касается моей. Мои ноздри раздуваются, а сердцебиение учащается в режиме экстремальной сальсы.

Мои пальцы касаются ее подбородка, приподнимая ее голову.

Она прикрывает рот рукой. — Не смей меня целовать.

Я смеюсь и все равно притягиваю ее к себе, целуя в лоб. — На удачу. — Я подмигиваю. Отпуская ее, я ухожу в ночь.

Папа стоит под одним из фонарей гоночной трассы. На нем черный гоночный костюм, который ему очень идет. Интересно, сколько времени прошло с тех пор, как он его надевал в последний раз.

Перчатки на его руках новые. На них нет следов ожогов, которые естественным образом появляются после нескольких часов сидения за рулем. Его шлем прижат к руке и бедру. Он поднимает ее, когда видит, что я приближаюсь.

— Папа. — Я строго киваю ему.

На его губах появляется хмурая складка. — Ты опоздал.

— Нужно время, чтобы выглядеть так красиво. — Я указываю на свой гоночный костюм, поворачиваясь, чтобы он мог оценить весь эффект.

Его глаза скользят по названию на обороте. — Я не принял тебя за кого-то сентиментального.