Наглый роман (ЛП) - Артурс Ния. Страница 5

Она раздраженно вздыхает. — Это не изменит фактов. И факт в том, что я не могу выйти за тебя замуж. Возвращайся, подпиши эти бумаги и отправь их в мой офис. На самом деле это не так уж сложно, так что я не думаю, что мы нуждаемся в дальнейшем обсуждении.

— Я довольно устал от того, что сегодня мной командуют, Ван. — Я подхожу так близко, что могу разглядеть каждую ресничку в отдельности и светло-карие оттенки в ее глазах.

Конечно, она может сравниться со мной в упрямстве, но я превзошел ее ростом и чистым тестостероном. Мне нравится проигрывать не больше, чем ей, и на этот раз я не собираюсь уступать.

Она поджимает пухлые губы и бросает на меня испепеляющий взгляд. Проблема в том, что она сногсшибательна, даже когда хмурится. Совершенно очевидно, почему она такая большая шишка в модельной индустрии. Нет такого ракурса, такого лица, которое она могла бы изобразить, которое сделало бы ее менее красивой.

Она из тех стильных женщин, которых просто нельзя купить за деньги. И я видел, как женщины пытались. Имплантаты в ягодицы. Имплантаты в грудь. Наращивание и ботокс. Прихорашиваться, подталкивать и покупать дизайнерскую одежду только для того, чтобы похвастаться хоть на дюйм той элегантностью, которая есть у Вани на мизинце ноги.

Она высокая, поэтому мой рост ее лишь слегка пугает. И она соблазнительная. Большая грудь, крепкие ноги и бедра, требующие мужского прикосновения.

Люди в журналах называют ее ‘пышногрудой’, как будто это какая-то редкость. Не понимаю почему. В мире гораздо больше людей с мясом на костях, чем людей нулевого размера.

Но рост и уверенность Вани — не единственные вещи, которые привлекают к ней внимание. У нее блестящая загорелая кожа, отчего кажется, что она светится изнутри. Ее лицо мягкое в одних ракурсах и сплошные резкие линии в других. Я понятия не имею, как ей это удается.

Ей идут длинные темные локоны, которые в настоящее время ниспадают до плеч. Ей подошла бы кефаль. Женщина просто впечатляет.

Нежная кожа. Полные губы. Карие глаза, которые могут убедить мужчину обмотать якорь вокруг ноги и броситься в море. Черт возьми, я мог бы продолжать и продолжать.

Я не буду.

Но я мог бы.

Ваня поправляет ремешок своей модной сумки. — Послушай, Хадин, у меня нет времени пялиться сверху вниз. Джунипер уже пригрозил потащить меня к врачу, если я не запишусь на прием и…

— Ты идешь к врачу? — Мое раздражение исчезает, как чашка чая-латте, когда у Вани был особенно длинный день. Я подхожу к ней ближе. — Что случилось? Ты в порядке? Почему ты не сказала мне, что плохо себя чувствуешь?

— Я в порядке. Я отмечу это.

— Ты хочешь сказать, что собираешься подделать заключение врача?

Она морщит нос. — Подделка звучит незаконно…

— Если Джунипер считает, что тебе нужно обратиться к врачу, то ты пойдешь к врачу.

Все близкие Вани знают, как она боится больниц. Джунипер не стал бы настаивать, если бы это не было важно.

Ваня расправляет плечи, поднимает руку и тычет мне в грудь своим наманикюренным пальчиком, подчеркивая каждое слово. — Сейчас. Почему. Это. Тебя. Волнует?

— Потому что я только что сделал это своим делом. — Я беру ее руку и подношу к своим губам. — Женушка.

Она скрипит зубами. — Отвали, Хадин.

— К счастью, мой график свободен, и моя кровать пуста, так что я могу раздеть тебя и удовлетворить за… — Я смотрю на часы. — В зависимости от пробок? Двадцать минут.

— Раздеть, может быть. Но удовлетворить?

Я придвигаюсь к ней ближе, бросая ее личное пространство на растерзание собакам. — В Вегасе ты пела другую мелодию, дорогая. Но если хочешь, я с радостью освежу твою память.

Она рычит на меня. — Иди найди какую-нибудь девчонку с проблемами в отцовстве и плохим вкусом, чтобы тратить на тебя время.

— Извини. В моем вкусе девушки типа ‘напейся и выходи за меня замуж в туалетной бумаге’. И я уже надел ей кольцо.

Ее глаза сужаются до щелочек.

Даже это лицо я мог бы убить тебя, вероятно, разошлось бы миллионным тиражом.

Я наклоняю голову и изучаю ее. — Прошло много времени с тех пор, как я был в больнице. Мы должны пойти вместе.

— Я никуда с тобой не пойду.

— И я это полностью уважаю. — Без колебаний я наклоняюсь, обхватываю ее спину и поднимаю одним плавным движением.

У Вани отвисает рот, и она смотрит на меня так, словно я только что привязал ее к дереву и выпустил из гнезд пчел-убийц.

— Хадин Майкл Маллиз, отпусти меня сию же минуту!

— Что случилось? Твой последний парень был слишком ленив, чтобы вот так заехать за тобой?

Она дымится.

И я знаю, что я прав.

Маленький панк.

Я подбрасываю Ваню, чтобы удобнее держать ее на руках. — Детка, тебе повезло, что я не перекинул тебя через плечо, как мешок из-под картошки. Тебя повысили, потому что я внимательный парень.

— Ты негодяй.

— Ооо. — Я издаю чавкающий звук. — Ты же знаешь, мне нравится, когда ты используешь эту лексику.

Она сжимает пальцы в кулаки. — Я собираюсь испортить это милое личико.

— Ты думаешь, я симпатичный? — Я дважды хлопаю глазами, поворачивая нас боком, чтобы мы могли поместиться в лифте.

Ваня свирепо смотрит на меня.

Я удовлетворенно улыбаюсь ей в ответ.

Она нежна в моих объятиях. Ее бедро прямо напротив моей груди, и шелковистость ее двухцветного макси-платья скользит по моим пальцам. Я не могу не вспоминать, как я вот так же нес ее в наш гостиничный номер после свадебной церемонии.

В ту ночь она не хмурилась и не глумилась надо мной. Ее страстный рот был прикован к моему, она посасывала мою нижнюю губу, как будто хотела насладиться вкусом леденца на палочке.

— Не могу поверить, что вышла за тебя замуж, — бормочет она, отказываясь от борьбы и обвивая рукой мою шею.

— Здесь то же самое.

Ваня не похожа на мои обычные связи. Во-первых, она подруга. Старый друг. Мы знаем друг друга с тех пор, как я был ребенком. И, конечно, я годами хотел раздвинуть эти сексуальные бедра, но только потому, что у нее такое тело, которое заняло бы мои руки. Кроме того, она натянута так туго, что, распустив ее, можно было бы сделать мир лучше.

Она усмехается, как будто искренне оскорблена. — Тебе должно быть повезло, что ты когда-либо был женат на мне.

— Свежие новости, Ван. Мы все еще женаты. Не прошедшее время. Настоящее.

— Ненадолго, — бормочет она.

Двери лифта раздвигаются, и я вхожу в вестибюль, не обращая внимания на обращенные на нас взгляды. Ваня так зла на меня, что, кажется, тоже ничего не замечает. Или, может быть, она так привыкла к тому, что люди пялятся на нее, что у нее к этому иммунитет.

Она крепче сжимает мою шею. — Ты хочешь сказать, что хочешь остаться в браке?

Я фыркаю. — Ни за что. Женитьба на тебе была бы слишком драматичной.

— Драматичной? — Ее брови взлетают вверх.

— Ты требовательна к обслуживанию. — Я снова поворачиваю нас боком, чтобы не врезаться в дверь ее хорошенькими красными каблучками. — Проблем гораздо больше, чем того стоит.

Как я и ожидал, ее глаза сверкают от ярости. Она впивается пальцами в мое плечо. — Только потому, что я не одна из твоих маленьких побед, которая думает, что ей нужен большой, сильный мужчина, чтобы спасти ее, не означает, что я требовательная. Это значит, что у меня есть стандарты.

Я ставлю ее на ноги и опускаю руку в карман, выуживая ключи от машины.

Ваня свободна, но она даже не замечает этого, потому что слишком занята тем, что орет на меня. — Ты действительно думаешь, что ты такой, не так ли? Извини, что огорчаю тебя, Хадин, но ты не Божий дар для женщин. Ты угроза.

— А ты жена угрозы. — Я открываю перед ней дверь и подталкиваю ее внутрь. — Кем это делает тебя? Миссис Угрозой?

— Я не твоя жена.

— У меня есть свидетельство о браке, в котором сказано обратное, милая.

— Я не помню, чтобы подписывала это. — Она падает в кресло и смотрит прямо перед собой.