Лучший частный детектив - Молчанова Ольга Павловна. Страница 49

— Да. Скажите, почему вы так решили?

— В карманах Броцкого мы обнаружили конверт с письмом. Я думаю, оно было написано вами, Эмиль Яковлевич. И, кстати, мы бы отдали вашему другу книгу с хранящейся в ней скрижалью, если бы не его беспричинная ярость, закончившаяся стрельбой. Поверьте, в этой смерти нет нашей вины.

— Я уже это понял, и только поэтому вы все живы.

Он замолчал, мне тоже нечего было добавить к сказанному, хотя на языке крутился вопрос о его невероятном появлении в квартире. Я не спускал глаз с человека, сидевшего за моим письменным столом. Его фигура вдруг стала размытой, но секунду-другую спустя она снова обрела чёткие очертания.

— Не волнуйтесь, молодой человек, — произнёс он каким-то неестественным шелестящим голосом. — Вам ничего не грозит, хотя не скрою, первоначально у меня были иные намерения. Гнев, как известно, плохой советчик.

Жаль, бесконечно жаль, что такой уникальный эксперимент закончился столь неудачно. Броцкому, при всей моей любви к нему и его таланту, всегда не хватало нашей немецкой основательности. Я ведь просил его после первой расшифровки скрижали сделать это повторно, учитывая неоднозначность толкования отдельных иероглифов. Но самоуверенность гения, это русское «авось сойдёт и так», видимо, не позволили ему этого сделать, хотя он и уверял меня в обратном.

Теперь скрижаль разбита, знания древнего народа безоговорочно утеряны, надеяться больше не на что. Впереди — смерть и неизвестность… Это, признаюсь, пугает меня, ведь мы с Броцким были уверены, что впереди нас ожидает вечность. Увы, не получилось…

А как вы полагаете, что ждёт нас ТАМ? Неужели только пустота и небытие?

Я пожал плечами:

— Не знаю, мне пока ещё не приходилось задумываться над этим. Хотя в последнее время появились статьи о феномене сознания, составляющего суть человека, и есть предположения, что оно-то как раз и является вечным, в отличие от своего недолговечного носителя, каким является наше тело. Вас устроит такой ответ?

— В какой-то степени, да, устроит. Это и мне известно, я ведь слежу за такой информацией.

Не скрою, рад был поговорить с образованным человеком. И предвосхищаю ваш вопрос о том, каким образом я здесь оказался. Не пугайтесь, это всего лишь практическая магия, много веков культивируемая в нашей семье. В двух словах об этом не расскажешь. Прощайте! Мне с каждой минутой становится всё труднее удерживать себя в этой точке чуждого мне пространства. После этого я ощутимо старею.

Силуэт за столом заметно утратил чёткость, стал бледнеть, и вскоре кресло оказалось пустым.

Я машинально помассировал мышцы лица, стараясь прийти в себя, и вскоре мне удалось отчасти восстановить возможность логического мышления. В комнате, как и полчаса назад, было тихо и сумрачно. Мне показалось даже, что кресло всё ещё хранит остатки тепла сидевшего в нём человека, но кроме этого ничто не напоминало о произошедшем здесь инциденте.

Успокоившись, я лёг под одеяло. Уснуть мне удалось только под утро.

Тогда по неясным для себя причинам я не стал рассказывать Даше и Успенцеву о визите неожиданного гостя. Уж очень произошедшее ночью напоминало плод больной фантазии. Такого не могло быть по определению.

Затем прошло время, и сейчас, вспоминая это событие, я уже не могу сказать с уверенностью, что это было: явь или, возможно, один из тех редко случающихся снов, наполненных реалистичными красками, запахами, звуками. В нём ты живёшь настолько полноценной жизнью, что, проснувшись, не сразу можешь определить, в какой реальности находишься — в своей или всё ещё в той, параллельной.

Эта мысль частично успокаивает меня, возвращая в привычный физический мир, где между причиной и следствием при желании всегда можно установить однозначную зависимость. Здесь всё можно обосновать, вооружившись соответствующей теорией. Неясно только одно: как в таком случае объяснить те сюрпризы, которые периодически подбрасывает нам быстротекущая жизнь, и которые не укладываются в прокрустово ложе официальных представлений.

22 июня 2015 г., г. Днепропетровск.

Настоящая тайна Дарьи Атанази

Незаметно пролетели пять месяцев после декабрьских событий, результатом которых, прежде всего, было то, что в нашу устоявшуюся жизнь — я имею в виду себя и Успенцева — вошла, а вернее сказать, ворвалась Даша с необычной фамилией Атанази. Дело Дома с рептилиями, образовавшееся с её подачи, благополучно разрешилось и отошло в прошлое, но девушка определённо решила, что опека над нами после этого входит в число её прямых обязанностей.

Теперь наши холодильники всегда были заполнены продуктами, в шкафах лежали стопки выглаженных рубашек, в квартирах царил идеальный порядок. Мы пытались было противостоять этому натиску, но вскоре поняли, что проще остановить Ниагару, чем Дарью, если ей в голову придёт очередная идея-фикс. Впрочем, нужно отдать должное, она при этом умела быть ненавязчивой, а при встречах — хорошим собеседником. Постепенно наше городское окружение привыкло к тому, что в свободное от работы время мы появлялись втроём: ваш покорный слуга, майор Алексей Успенцев и Даша.

Неделю назад в местном литературном журнале наконец-то вышла моя повесть под названием «Призрак и Сэра». Мы сочли, что такое событие стоит отметить и в пятницу вечером отправились в итальянский ресторанчик, который располагался на втором этаже популярного Бридж-Сити. Заведение было из числа дорогих, и по этой причине здесь всегда имелись свободные места. Хотя нужно отдать должное, его кухня удовлетворяла запросам даже самых привередливых гурманов.

Огромный, залитый светом центральный зал комплекса был заполнен любителями шопинга, наполнен лёгким шумом и ненавязчивой музыкой. Мы эскалатором поднялись наверх, выбрали уютный столик у окна и сделали заказ, рассчитывая пробыть здесь до глубокой ночи. Апрель в этом году выдался холодным, дождливым и не располагал к прогулкам.

Вскоре на нашем столе красовались сырная нарезка и бутылка французского вина. Официант разлил бордо в бокалы и удалился, сказав, что основной заказ будет готов минут через сорок.

— Ну что, друзья, — начал Успенцев, — предлагаю выпить за очередную удачную публикацию Игоря. Пусть, дорогой, писательская удача всегда сопутствует тебе, чтобы мы вместе ещё много раз могли выпить за очередной литературный шедевр.

— Спасибо за «шедевр», тронут, и будем здоровы!

Мы чокнулись и пригубили чуть терпкое вино.

— Как вкусно! — заметила Даша. — Давно хотела попробовать что-то подобное.

— Так что же ты молчала? Для этого всегда можно найти подходящий повод. Скажи, Лёша, что я не прав?

— Не скажу, ты прав как всегда. Но вот что внезапно пришло мне в голову, коллеги, сейчас, даже не знаю почему. Помнишь, Даша, как в тот нелёгкий вечер последней нашей встречи с твоим, прости, немного чокнутым родственником, ты сказала, что владеешь некоей тайной. Причём не просто тайной, а Тайной, которая пишется с большой буквы. И ты ещё заметила, что расскажешь о ней только тогда, когда увидит свет повествование Игоря о наших приключениях в Крыму. Ну, так означенное событие произошло, мы по этому поводу выпили и ждём, Дашенька, твой рассказ.

— Да, — поддержал я Успенцева, — расскажи нам, Даша, о своей тайне. Может, нам и её удастся раскрыть, а то как-то давно в нашей жизни не было серьёзных проблем. Скучно живём, коллеги, пора что-то предпринимать. Кстати, не выпить ли нам за то, чтобы проблемы, возникающие в нашей жизни, всегда имели бы счастливое разрешение?

Мы снова выпили, похвалили сыр и стали ждать. Девушка собралась с мыслями и начала рассказывать.

— В областном архиве, где я работаю, собрано множество самых разнообразных материалов. Чего там только нет: газеты прошлых лет, протоколы загсов, церковные книги, образцы изделий, подлинники документов различных организаций, бумаги известных людей. Всё это систематизировано, разложено по разным коробкам, пронумеровано, а в настоящее время оцифровывается и заносится в электронный каталог. Архив, для сведения, это серьёзное учреждение, которой выполняет не только сберегающие, но и научные функции.