Лучший частный детектив - Молчанова Ольга Павловна. Страница 6

— Разумеется, но только после того, как я смогу убедиться в том, что моя мама жива и находится у себя в квартире.

Человек за столом несколько секунд холодно изучал меня взглядом, а потом спросил:

— И что помешает нам открыть кейс без вашего согласия?

— Это не так просто сделать. Кейс бронирован изнутри особо прочной сталью, и открыть его могу только я после сканирования одновременно двух моих больших пальцев рук и последующего набора шифра. Там есть для этого специальная электроника. Конечно, вы можете вскрыть кейс, например, термическим стержнем, но при малейшей попытке несанкционированного проникновения внутрь всё содержимое его будет уничтожено.

— Ясно, я понял и восхищён вашей предусмотрительностью. Ваша мама в соседней комнате. Ей дали снотворное и она спит, что хорошо в её случае, учитывая возраст и состояние здоровья. Хотите увидеть её?

— Да, конечно хочу.

— Бриз, — обратился человек к стоящему у двери охраннику, — покажите молодому человеку его мать.

В соседней небольшой комнате из мебели была одна лишь солдатская металлическая кровать. На ней, укрытая одеялом, на матраце без простыни спала мама. Я подошёл к ней, наклонился, прислушиваясь. Она дышала ровно и глубоко. И это было действительно хорошо в этой ситуации.

— Ну как, убедились, что с вашей матерью всё в порядке? — спросил человек за столом, когда мы вернулись.

— Да, убедился. Простите, как мне к вам обращаться?

— Зовите меня Полковник. Я уже говорил вам, что в прошлом был офицером, и это моё настоящее воинское звание.

— К сожалению, не могу сказать привычную фразу, что рад знакомству.

— Не огорчайтесь, это пройдёт, и скоро вы привыкнете к моему обществу. Так как в отношении добровольно открыть кейс? У нас мало времени, к сожалению.

— Нет, только после того, как мама будет в безопасности.

— Это исключено. Ваш заказчик поставил условие, что ваша мама не должна подвергнуться насилию, а вам не будут нанесены увечья, портящие ваш экстерьер. Но при этом ничего не было сказано о невозможности применения по отношению к вам иных мер воздействия. Вы готовы к этому?

— Да, если нет иного выхода. Должен предупредить, я человек с характером, и меня нелегко сломать. Поэтому, Полковник: или моя мама находится дома, в чём я убеждаюсь, или наше знакомство затянется на неопределённое время, которого, я уверен, у вас нет.

— Хорошо, попробуем убедить вас быть разумнее. Бриз, — обратился он к человеку, стоящему у двери, — отведи его к Доктору. Скажешь ему, чтобы для начала применил процедуру номер пять. Да, и покажите того уже обработанного упрямца, чтобы молодой человек знал, что с ним может случиться, если запас терпения у нас закончится.

Мы прошли в одну из комнат, находящуюся недалеко от входа в бункер. По пути заметил в одном из помещений трёх человек в камуфляже, увлечённо играющих в карты. На нас, прошедших мимо, они не обратили никакого внимания.

В комнате, куда мы вошли, стоял грубый деревянный стул с ремнями для фиксации сидящего на нём человека. Рядом находился стол с разложенными на клеёнке блестящими инструментами. Один вид их вызывал мороз по коже.

За столом сидел невысокого роста худой человек лет шестидесяти с остатками волос на голове. На нём поверх одежды был надет белый халат, какой обычно носят санитары. Халат был грязен, покрыт пятнами коричневатого цвета. Человек курил папиросу, стряхивая пепел на пол.

— Ещё один клиент? — равнодушно спросил он.

— Да, процедура номер пять. Так Полковник сказал, — произнёс сопровождающий меня человек.

— Всего-то? Жаль, хороший экземпляр. Ну, ничего, даст бог, доберёмся и до первой, я чувствую это.

— Не упоминайте имя Божье всуе, — ответил я на эту тираду, — мы живём в переменчивом мире.

— О, да вы, молодой человек, я погляжу, оптимист. Подойдите сюда, ближе к углу. Здесь вы можете увидеть, как сейчас выглядит такой же оптимист, дошедший до процедуры всего лишь под номером три. Прошу вас, полюбуйтесь.

В углу на бетонной стяжке животом вниз лежал мужчина огромного роста. В нём было не меньше двух метров. Его мощные руки и ноги были связаны всё теми же пластиковыми стяжками для быстрой фиксации, что и у меня. Штаны на нём были спущены до колен. Нижняя часть спины, ягодицы, бёдра были в крови. Запёкшаяся кровь была видна и на затылке. Рядом лежала пустая стеклянная бутылка, покрытая чем-то липким. Было видно, как мелко дрожат мышцы на спине лежащего человека.

Увидев всё это, я внутренне содрогнулся.

— Ну, и как вам зрелище, молодой человек? — весело спросил Доктор. — Обратите внимание, в какое состояние может привести человека всего лишь обыкновенная бутылка, медленно всаживаемая ему в зад. Не поверите, но входит практически полностью. Не хотите попробовать?

— Спасибо, нет. Мне бы что-нибудь попроще, с вашего позволения.

— Так процедура номер пять — это и есть то, о чём вы просите. Сейчас вас за руки повесят на вон тот крюк в потолке, после чего я займусь вами. Поверьте, перед вами большой выдумщик в части создания болевых ощущений у беспомощного человека. Когда-то давно это была тема моей диссертации. Боже, какие были времена и какие возможности! И как молоды мы были тогда, сударь! Увы, всё это уже в прошлом.

Но, оставим сантименты. Бриз, будьте добры, завяжите молодому человеку руки спереди и подвесьте его так, чтобы мне было удобно работать. Да, и закройте плотнее дверь. Незачем нашим коллегам слышать, как будет визжать этот субъект.

Я понял, что если сейчас не использую момент, то потом такого случая уже может не представится. Бриз, нужно отдать ему должное, был осторожен. Он поставил меня на широко расставленные колени, заставил поднять вверх уже изрядно затёкшие руки, и в таком положении снова связал их пластиковой стяжкой. Теперь руки у меня были расположены спереди, и это было то, что нужно.

Я поднялся на ноги. Доктор стоял передо мной. На его лице играла искренняя располагающая улыбка. Ни дать, ни взять отец родной. Бриз находился на расстоянии двух метров у крюка, манипулируя с выключателем подъёмника. Удар ногой, который я нанёс Доктору в грудь, был лучшим в моей жизни. Он, словно тряпичный, отлетел к стене, разбив стеклянный шкаф, и остался висеть в таком положении. Из груди палача торчал пронзивший его металлический прут.

Бриз, увидев это, мгновенно развернулся ко мне. И в этот момент я выплюнул лезвие. Совершенно случайно оно вонзилось ему в правую бровь, откуда струйка крови стекла на глаз. Он остановился в своём движении, машинально схватившись за лицо, и в это время я в прыжке нанёс ему удар ногами. Бриз впечатался в стену и медленно сполз по ней на пол. Несколько ударов ногой лишили его жизни. Я это понял по неестественному наклону головы. Видимо, у него была сломана шея.

Скальпелем, найденным среди инструментов на столе, я разрезал стяжку на руках и подошёл к человеку, лежащему в углу. Он уже сидел, прислонившись к стене, и смотрел на меня. Его заросшее щетиной лицо было избито, левый глаз закрывал лиловый синяк. Я разрезал путы, помог ему стать на ноги. Он, морщась от боли, надел штаны.

— Ты кто? — спросил я. — Меня зовут Игорь.

— Андрей, но лучше зови Сербом, я так привык. Видел, как ты их уделал. Лихо, не хуже меня. Ты как попал сюда, брат?

— Это длинная история. Давай думать, как будем выбираться. К тому же у меня мать здесь.

— Понял… Из меня сейчас боец, прямо сказать, никакой, но поддержку окажу. Не знаешь, сколько их?

— Я видел четверых: трое в комнате неподалёку и ещё один в дальнем помещении. Да, и, возможно, водитель наверху.

— Не вопрос, если бы мне не вставили в зад эту чертову бутылку. То ещё удовольствие, скажу я тебе. Этому Доктору повезло, что не я до него добрался. Легко помер, тварь, у меня бы он получил полное удовольствие от так любимых им болевых ощущений. Давай поищем, что здесь есть из оружия.

Обыск двух тел ничего не дал. Единственным оружием можно было считать те инструменты, что находились на столике Доктора.