"Зарубежная фантастика 2024-4" Цикл "Люди льда". Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - Сандему Маргит. Страница 19
Гунилла кивнула.
— Думаю, ты прав, решив присмотреть за ней некоторое время. Мы сами этого не сможем сделать, ты знаешь, а ты такой умный и сильный. И мы отдаем ее под твою опеку.
— Спасибо вам обоим! Я оправдаю ваше доверие.
И они отправились в путь в карете Хейке и Винги. Туле было очень интересно немного посмотреть мир. Она радовалась предстоящей встрече с Эскилем, но о Гростенсхольме она совершенно ничего не знала. Она жила там совсем маленькой, и в памяти у нее не осталось никаких воспоминаний.
Ее не покидало ощущение скованности. И она постоянно грустила о том, что ее родителям так долго придется обходиться без ее помощи.
Она вздрогнула, услышав голос Винги.
— Тула, что, если мы остановимся на часок в Вехьо? Дело в том, что по пути сюда я увидела очень красивую материю…
— Я не против, — торопливо ответила Тула. — Я буду только рада этому, у меня есть тут один хороший друг, и я зайду к нему, чтобы попрощаться. Можно мне отлучиться на часок?
— Разумеется, — ответили они. — Ты можешь пробыть там, сколько тебе нужно! Но ты должна нам показать, куда ты пойдешь. Ты же знаешь, мы за тебя отвечаем. Мы не можем нарушить обещания, данного твоим родителям.
— Я покажу вам эту улицу. И лавку, в которой он торгует.
— Ты говоришь, твой друг? Это парень?
— Да. Но дело обстоит совсем не так, как вы, возможно, думаете. У него бездействуют ноги.
— Понимаю, Тула, — сказала Винга и похлопала ее по спине.
Тула шла по улице, издали ища взглядом музыкальную мастерскую. Сердце ее стучало. Она была здесь в последний раз полгода назад, но в свои просветленные минуты, когда мысли ее переставали фанатически вертеться вокруг флейты, она ощущала в своем ожесточившемся сердце проблески тепла и доброты. И тогда она мягко и печально улыбалась, думая о том, как он теперь живет.
Но тьма снова заволакивала ее волю.
Теперь все это было позади. И она была благодарна за это Хейке и всем их предкам.
Тем не менее она чувствовала какую-то скованность. Она все еще не могла вернуться к той нормальной жизни, которой жила до страшной истории с флейтой.
Казалось, кто-то продолжает держать ее в своих руках, сковывать ее движения. Кожа ее словно ороговела, она не могла свободно проявлять свои чувства, ей казалось, что даже улыбка ее неестественна.
Но никто не замечал в ней ничего необычного.
А вот и запыленная витрина. Именно такой она запомнила ее: с сияющими на солнце инструментами. Улыбнувшись, она тронула дверь.
Дверь была заперта.
Она была просто потрясена: такого она не ожидала! Такое ей даже и в голову не приходило.
Она постучала, но никто не ответил.
Тула почувствовал резь в животе, как бывало с ней всегда, когда что-то у нее не получалось. Такой оборот дела казался ей худшим из всех. Что она должна была делать? Где он мог быть?
Она отошла на несколько шагов. Вот ближайшая соседская дверь…
Она постучала, и в приоткрытую дверь осторожно высунула нос какая-то женщина. Горожане всегда опасались воров.
На вопрос Тулы она сдержанно ответила:
— Нет, мы давно уже не видим его. И я не знаю, где он.
— И вы не заглядывали к нему? Что, если он там, внутри?
Женщина пожала плечами.
— Об этом я ничего не знаю. Меня это не касается.
— Но если он лежит беспомощный?..
— Пусть это берет на себя полиция. Я не вмешиваюсь в чужую жизнь.
Глубоко вздохнув, Тула собралась с мыслями и спросила:
— Когда вы видели его в последний раз?
На лице женщины было написано недовольство, казалось, она вот-вот захлопнет дверь перед носом докучливой девчонки.
— Я не помню. Возможно, несколько недель назад.
Несколько недель… О, Господи!
— И тогда он выглядел здоровым? Дама презрительно усмехнулась.
— Здоровым? Такой безногий калека? Он никогда не выглядел здоровым!
Тула с трудом поборола в себе желание сделать неподвижными ноги этой женщины.
— Да, кстати… — продолжала дама. — Теперь я припоминаю… У него был очень жалкий вид, когда он проезжал на своей смехотворной тележке. Да, это было в последний раз, когда я видела его. И я подумала тогда, что у него такой вид, будто он переживает несчастную влюбленность, хотя это, конечно, невозможно…
И она громко расхохоталась над собственной шуткой.
Сжав зубы, Тула спросила:
— И почему же это невозможно? Женщина перестала смеяться и непонимающе уставилась на нее.
— Но об этом даже думать не приходится! — сказала она. — Он не может испытывать такое чувство, как любовь!
— Почему же не может?
— Такой калека? Нет, это просто смешно! Фи, это просто неприлично — думать такое о нем! А тем более — говорить такое! Просто стыд, да и только!
— Спасибо за помощь, — сказала Тула настолько язвительно, что любой бы среагировал. Но эта женщина была явно толстокожей.
— И запомни, — крикнула она Туле вслед, — если он лежит там мертвый, я не имею к этому никакого отношения! Я не выбирала себе такого соседа!
И она захлопнула дверь.
С тревогой Тула вернулась обратно к мастерской. Если в ее отсутствие он пережил именно это, то вряд ли он покинул свое жилище.
Запор на вид был простым. И поскольку на улице никого не было, Тула достала складной нож, который всегда носила с собой, и вставила лезвие в дверную щель. Еще немного, и дверь открылась бы.
Несмотря на то, что она пообещала себе — после того шока, который она испытала при встрече с Тенгелем Злым — никогда больше не колдовать, она все же решила, что в данной ситуации можно сделать исключение. И как только она произнесла: «Дерево, прочь от дерева, сталь, прочь от стали!» — дверь тут же открылась.
Если бы простой человек произнес это заклинание, дверь все равно осталась бы запертой. Но Тула не была простым человеком. И насколько необычной она была, знала только она сама и те бедолаги, на которых пал ее гнев и которые в свой смертный час понимали, с какой ведьмой они имели дело.
«Ангел с черными крыльями…»
С опаской войдя внутрь, она притворила за собой дверь.
— Эй? Есть здесь кто-нибудь?
Услышала ли она какой-то звук или желание услышать у нее было столь велико, что ей это показалось?
Лавка выглядела покинутой, на инструментах и на всем остальном лежал толстый слой пыли.
Тула с опаской вошла в большую комнату, служащую мастерской и одновременно кухней.
Никаких признаков жизни.
Но где же он тогда?
У нее защемило сердце в предчувствии утраты. Она так много хотела сказать ему, и только теперь она поняла это. В свои прежние просветленные минуты она думала о нем, но у нее никогда не было предчувствия того, что нужно спешить, она была уверена в том, что он здесь, что она в любой момент может навестить его. Теперь самое главное было найти его, и она мысленно проклинала себя за бездействие. Ведь после своего освобождения от власти Тенгеля Злого она думала о молодом инвалиде день и ночь. Она инстинктивно видела в нем того человека, которому можно довериться, с которым можно поговорить.
Но она не думала, что это можно осуществить на деле, пока не услышала предложение Винги остановиться ненадолго в Вехьо. Решение Винги остановиться здесь было для Тулы как манна небесная.
И вот теперь его нет. И вряд ли можно легко найти его.
Не питая больше ни малейшей надежды, она подошла к двери, ведущей в маленькую темную спальню.
Сердце у нее замерло.
Едва подойдя к двери, она всем своим существом почувствовала присутствие человека. И ей помогло не обоняние, поскольку в мастерской всегда пахло лаком и другими едкими веществами. Нет, это было что-то другое, она не могла точно определить, что именно, но она всем своим существом чувствовала присутствие человека.
Он лежал там на своей низкой кровати. Бледный, худой, неподвижный, с закрытыми глазами. Выражение его лица было болезненно-скорбным.