"Зарубежная фантастика 2024-4" Цикл "Люди льда". Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - Сандему Маргит. Страница 29

Она только всхлипывала в ответ.

И когда Винга отлучилась ненадолго, Хейке тихо спросил:

— Как тебе удалось выбраться оттуда? Люди погибают там, наверху, разве ты не знаешь? Помощники Снивеля были разорваны в клочья. Никто не выходит живым из когтей призраков, если сунется к ним на чердак, в их владения. Тебе кто-то помог. Кто же?

Потрясенная, она не могла вымолвить ни слова.

Но Хейке не сдавался.

— Это не Виллему и не Доминик, я знаю, они не властны над призраками. Кто же это был, Тула?

— Демоны, — в отчаянии прошептала она. Хейке онемел. Потом сказал только:

— Тебе нужно уехать отсюда завтра же. Я хотел написать твоим родителям, чтобы они встретили тебя, но на это нет времени. Ты должна уехать немедленно! То, что ты подвергала опасности свою жизнь, это уже плохо, но с демонами дело обстоит гораздо хуже. Почему они помогли тебе, Тула?

— Не знаю.

Он потряс ее за плечи.

— Отвечай мне!

Вошедшая в это время Винга спасла ее.

— Дорогая Тула, почему ты пошла на чердак? — спросила эта моложавая сорокалетняя женщина.

Как обычно, Тула решила прибегнуть к спасительной лжи.

— Я знала… что там есть… что-то очень важное… Слова с трудом пробивались у нее сквозь плач, но Хейке и Винга были терпеливы.

— …важное для… Людей Льда… Я хотела посмотреть… там, наверху… я думала, что… я найду…

Она жалобно шмыгнула носом.

— Это безумие! — сказал Хейке. Но потом подозрительно спросил:

— Ты уверена в том, что это и было причиной? Ты «меченая», Тула. И ты не проявляла никакого интереса к тайному наследию Людей Льда. Это неестественно, я знаю это по собственному опыту.

И тут Тула вспыхнула, как порох. Сев, она стукнула кулаком по тумбочке.

— Да! Да, это так, я искала сокровища! Они принадлежат мне. Мне! Потому что ты ими не пользуешься, у тебя они просто лежат и гниют!

И тогда Хейке улыбнулся широкой, понимающей улыбкой.

— Вот теперь ты говоришь откровенно! Теперь я узнаю это вожделение по обладанию наследством. Теперь я понимаю смысл твоего визита на чердак. Я был несправедлив к тебе, Тула. Ты была такой способной, такой послушной и покладистой, хотя тебе приходилось бороться с собой. Я дам тебе кое-что из этих сокровищ в качестве задатка. Ты это действительно заслужила. Тебе от этого легче?

— Да, спасибо, — пропищала она, совершенно сраженная его добродушием, которого она не заслуживала, по ее мнению.

После этого ее обнял Хейке, а потом Винга.

Однако Хейке напомнил:

— Сегодня ночью ты переночуешь с Вингой, а я перейду в другую комнату. Хотя я и рад, что ты жива, мне совершенно не нравится та помощь, которую ты получила! Я не понимаю, что это значит…

Тула так и сделала. И она была благодарна ему за то, что он дал ей возможность спать в одной комнате с Вингой: она была страшно напугана.

И еще: теперь она уже не верила в то, что демоны являлись ей в фантастических, эротических снах. Они представляли собой нечто большее.

Ей было трудно заснуть в ту ночь. По многим, многим причинам. Страх, боль, грусть по поводу того, что она вынуждена покинуть своих друзей: Хейке, Вингу, Эскиля и всех тех, с кем она познакомилась в округе Гростенсхольм, — пациентов, животных во дворе…

Но заснуть ей не давала главным образом мысль о том, что эти четыре демона, узнав, что она собирается уезжать, не захотят отпускать ее — и эта мысль наполняла ее ужасом. Что если они захотят отомстить Хейке и его семье, за то, что она уедет? Несмотря на то, что ей жаль было расставаться с Гростенсхольмом, ей хотелось немедленно покинуть его. Хейке был прав, хотя он ничего и не знал о визитах демонов. А ведь они посещали ее тогда, когда она чувствовала сексуальное волнение и нуждалась в близости с мужчиной.

Тула с содроганием вспоминала ночи, проведенные с духами преисподней. Разумеется, они прибегали к более изощренной технике, помимо прикосновений, и они были тем более изобретательны, чем больше ей этого хотелось. Она принимала их за фигуры из своих снов и, возможно, находилась в своего рода гипнотическом состоянии каждый раз, когда они появлялись, потому что комната казалась ей так странно освещенной, предметы казались расплывчатыми, а все, что происходило, казалось таким отдаленным.

И все-таки происходило это на самом деле или нет?

Она позволяла им погружать в себя их ледяные члены, касаться когтями ее грудей и при этом испытывала смешанное со страхом наслаждение. Им нравилось, когда она возбуждалась — они тоже тогда приходили в возбуждение, и они знали цену ее уступчивости. Возможно, они понимали, что когда-нибудь их встречам придет конец, ведь она не будет существовать вечно.

Поэтому Тула смертельно боялась, что они обнаружат ее отсутствие.

Это была бесконечно долгая ночь.

Она не могла понять, как Хейке и все остальные могли жить в этом доме в постоянном соседстве с жуткими чердачными существами, бродившими по всему дому. Но и Хейке, и Винга уверяли, что все прекрасно. Призраки никогда не причиняли им зла, наоборот, они присматривали за домом, и все благоденствовало и процветало под их покровительством. Люди здесь никогда не знали экономических проблем, и имению этому не было равных. И слугам тоже жилось хорошо, они с легкостью выполняли всю работу по дому и по хозяйству, не подозревая даже, что кто-то незаметно и тактично оказывает им помощь. Эскиль ни о чем не знал, хотя и говорил часто, что у него есть свой Ангел-хранитель. Ангелов здесь не было, но покровители имелись.

И, кстати, у Хейке и его семьи не было выбора. Однажды в результате жуткого жертвенного ритуала он вызвал духов, чтобы сохранить Гростенсхольм для своих потомков, — и это чуть не стоило жизни ему и Винге. Но много раз потом он думал, стоило ли это делать. В самом деле, призраки не причиняли им никакого вреда, тем не менее он жил в постоянном страхе, опасаясь того, что могло случиться. И после того, как с Тулой произошло нечто неописуемое… его предчувствия грозили стать реальностью.

Поэтому Хейке тоже не особенно хорошо спал в ту ночь.

И только под утро, когда уже забрезжил рассвет, Тула смогла настолько расслабиться, что к ней пришел сон — и то от изнеможения. Но даже эти несколько часов сна благотворно подействовали на нее.

Накануне вечером было решено, что Эскиль проводит ее. Ведь, во-первых, Винга хотела послать сына с поручением в Кристианию, это было чисто женское поручение относительно заказанной ею обуви. Во-вторых, Хейке хотел послать Эскиля в Гетеборг, чтобы собственноручно передать важное лекарство уехавшему туда пациенту. Ему не хотелось отправлять это по почте.

Так что у Тулы был теперь попутчик почти до самого дома.

Они решили отправиться верхом. Это было проще, чем ехать в медленно катящейся карете, да и Туле было бы легче продолжать путь одной, без Эскиля. У него не было времени провожать ее до самого дома, у него было много дел в Норвегии, но в любом случае он должен был позаботиться о том, чтобы последний отрезок пути она проехала в безопасности — такой наказ дали ему Хейке и Винга.

Но у Эскиля были другие планы. И он не торопился рассказывать о них.

Тула попрощалась с Гростенсхольмом. Рано утром, на рассвете, она еле слышно попрощалась со всеми. Она страшно боялась демонов, и Хейке чувствовал ее страх, не понимая до конца причин его. Ему тоже не хотелось, чтобы что-то помешало ее отъезду, он тоже чувствовал опасность. И он не переставал удивляться тому, что демоны помогли ей. Мысль об этом не выходила у него из головы. И он вспомнил, как к одной служанке Снивеля пристали четыре грозные фигуры, не делавшие никакой тайны из того, что они испытывают к ней эротический интерес. В тот раз они ничем ей не навредили. Но если Тула…

Нет, Хейке старался вытеснить эту мысль из своего сознания.