Алые небеса Сеула - Райдер Катерина. Страница 17

– Ваш кофе, – отвлекает от мыслей вернувшаяся официантка.

– Спасибо, – отсутствующе киваю, не сводя пристального взгляда с Мэри, и, заграбастав американо, указываю горе-собеседнице на молочный коктейль.

На лице девушки читается недоумение, которое вскоре обретает словесную форму:

– У меня аллергия на клубнику, – сообщает она, и мне чудом удается не ругнуться вслух.

Как же надоело нянчиться с этой… э-э-э… АЩЩ, даже слова подобрать не могу! Поступи я по-другому накануне, бросив девчонку на переходе, сейчас отмечал бы свое назначение! Мозг закипает, побуждая просто встать и убраться восвояси. Однако не могу себе позволить бегство, слишком многое на кону, и с каменным лицом меняю наши напитки.

А после, с крайне недовольным видом, отнимаю у девицы телефон, предпринимая последнюю вежливую, подчеркиваю, ВЕЖЛИВУЮ, пусть и ироничную, попытку завести нечто, отдаленно напоминающее беседу.

– Что? Значит, и впрямь приревновала? – ехидно ухмыляюсь, наблюдая, как забавно меняется мимика американки.

Пялится на меня как на дурака. И пусть! Главное, смотрит. Впервые за последние полчаса.

– Я тоже сначала не поверил, с чего бы? – Взгляд устремляется к панорамному окну, в котором весьма условно, но просматривается мое отражение.

Провожу по волосам ладонью, слегка взъерошивая челку, как бы намекая: «Знаю, знаю, хорош, а то, что ты психанула, заметив меня с другой, совершенно естественно». Хотя я терпеть не могу флиртовать, если за этим кроются корыстные цели, а не искреннее желание понравиться. Но сейчас – другое дело, нужно во что бы то ни стало растормошить особу, внезапно и совсем некстати проглотившую язык.

– Ну и как? Администратор «Пак-Индастриал» права? Ты превратилась в рыбу-шар, потому что я заигрывал с ней, а не с тобой?

И чудо наконец-то свершается – Мэри начинает говорить!

Удачная формула, беспроигрышная: возьми обиженную девушку, наступи на горло ее самолюбию охренительной самоуверенностью, добавь немножко посредственного флирта, взболтай, приправь сверху иронией и получи долгожданную реакцию!

– Надо же… А ты забавный. Шутки на троечку, но я в принципе и не думала, что в твоей прошивке имеется чувство юмора, – недовольно бурчит Хоук, попутно заглатывая кофе, и ее нос смешно морщится: видать, не понравился. – Гадость! – Сразу же подтверждает мою догадку Мэри.

Я хочу было предложить ей заказать что-то на свой вкус, но меня перебивает пронзительно громкий рингтон мобильного янки.

Телефон лежит рядом, поэтому успеваю заметить фото и имя звонящего до того, как брюнетка цапает гаджет тонкими пальцами. Далее у всех на глазах разворачивается дорама под названием «У меня есть парень, а ты меня бесишь», и я расслабляюсь. Не полностью, ведь с женщинами никогда нельзя быть до конца в чем-то уверенным. Однако будем откровенны: девушки, которым «без разницы», подобным образом себя не ведут.

Каждое слово, буквально выплюнутое пухлыми губками Мэри, призвано задеть, причем не просто соскочить, а оставить после себя след, что автоматически переводит меня на ступень выше в ее личном рейтинге, даже если американка ничегошеньки пока не осознает.

Пока я размышляю, янки заканчивает разговор, в два присеста расправляется с американо – непонятно зачем, ведь он ей не по вкусу – и встает из-за стола, намереваясь уйти.

– Кофе выпили. Считай, долг оплачен, – ворчит она, вроде как передразнивая меня, но я не успеваю ничего ответить: девушка уже уверенно мчится на выход.

Не паникую. Сижу, даже не думая дергаться, разве что слегка отодвигаю стул, чтобы развалиться на нем более фривольно. Но когда между программисткой и входной дверью остается лишь шаг, обращаюсь к девице на всю кофейню, чем ставлю в неудобное положение, ведь к нам мгновенно прилипает всеобщее внимание.

– Эй, янки, ничего не забыла? Вообще-то ты должна мне кофе. Если счет оплачу я – с тебя ужин!

Девушка неторопливо оборачивается, сверлит меня гневным взглядом и крайне заторможенно возвращается к столику. Достает из сумочки портмоне, открывает, но извлечь карту я ей не позволяю, перехватываю девичью руку чуть выше ладони. После гордо поднимаюсь со стула, нависая над «заблудшей» грозовой тучей.

Мой взгляд прицельный, цепкий, врезается в карие глаза непоколебимой уверенностью.

Девушка теряется, я усмехаюсь уголком губ и наклоняюсь ниже, совсем как в подворотне вчера.

– Люк, Джим… А ты не столь невинна, как мне казалось, – шепчу с легкой хрипотцой, стискивая женское запястье сильнее, но не причиняя боль. – Вчера просила остаться, а сегодня убегаешь. Нужно ли напомнить, что ты получила работу благодаря мне? И не только потому, что я провел тебя через охрану… – Многозначительно вскидываю бровь.

Если девица не тупая, смекнет, что на собеседовании произошло нечто важное. Нет? Ничего, я объясню. Позже.

Выдерживаю паузу, растягивая момент до неприличия, а затем отпускаю девчонку и с довольной рожей плюхаюсь обратно на стул.

– Ладно, расслабься, я оплачу. Не важно, кто это сделает, сегодня мы поужинаем. Заеду в восемь, и, если ты действительно хочешь от меня отвязаться, советую быть готовой. К тому же тебе не помешает помощь. В Сеуле туго с жильем, да и в мегаполисе ты плохо ориентируешься. Можешь, конечно, и дальше строить обиженку, обратиться к Люку, он не откажет. Однако поверь, его плата за помощь будет исчисляться совершенно иной валютой. – Демонстративно окидываю американку недвусмысленным взглядом, намекая на вещи вполне очевидные. – Не спрашивай, почему я уверен: тебе невдомек. Он кореец, как и я, это моя страна, мой город, я знаю людей, традиции, язык, а еще парочку отличных риелторов, и, как ты наверняка уже успела убедиться, моими помыслами зачастую движет искреннее желание помочь. А теперь – все. До вечера. – И, хитро улыбаясь, жестом подзываю официантку, вручая ей свою кредитку.

– Ты так мило приглашаешь меня на свидание, прямо не могу. Мне стоило бы вести себя чуточку сдержаннее, учитывая, как много ты для меня сделал, – отвечает Мэри и верещит что-то еще.

От ее откровенных кривляний у меня сводит скулы и щиплет язык. Я готов разразиться нецензурной бранью, но из образа не выхожу, оставляя грубые словечки за кадром. Почему я уверен, что девушка паясничает? Но я же видел Мэри вне зоны комфорта.

Знаю, как она говорит, смотрит, а потом быстро моргает, если не понимает происходящего, как улыбается и чуть отводит взгляд в сторону, если смущена… и даже как злится. Но, несмотря на примитивность игры, девчонка заслуживает балл за находчивость, поэтому один – один.

И в какой-то момент даже ловлю себя на мысли, что пора бы прекратить фарс да поговорить нормально, но свой спектакль Хоук завершает «СЛУЧАЙНО» опрокинутым милкшейком.

– Ащщ! – злобно чертыхаясь, вскакиваю на ноги.

Совсем больная?! Или в Штатах подобное поведение считается нормой? Вот психованная!

Я готов выплеснуть американке в лицо все словесное дерьмо, что имеется у меня в арсенале, однако прикусываю язык, поскольку к нам устремляется официантка с рулоном бумажных полотенец.

Стыд склеивает губы. Не люблю доставлять проблемы посторонним. И, забив на ухмыляющуюся янки, которой, вероятно, неведомы такие понятия, как вежливость и воспитание, полностью переключаюсь на сотрудницу кафе, пытаясь помочь ликвидировать последствия выбрыкона спутницы. И да, знаю – сам спровоцировал. Однако Мэри, коль такая умная, могла бы включить мозг и сообразить, что выходка отразится не только на мне, но и на других, непричастных к стычке, людях.

В какой именно момент Хоук покидает кофейню, остается для меня загадкой. Хотя не все ли равно? Заканчиваю вытирать стол, в сотый раз извиняюсь и в подтверждение своей искренности оплачиваю девушке максимально дорогой из имеющихся в меню десерт.

День тянется нескончаемо долго…

Когда на Сеул опускается лавандово-алая дымка сумерек, выхожу на парковку отеля, где меня ожидает байк, оформленный, разумеется, на подставное имя, но верой и правдой служащий последние три года.