Игры крови (СИ) - Абабков Андрей Сергеевич. Страница 6

А кожаный нагрудник, что отчим иногда надевал направляясь в лес? Лина никогда не встречала такой кожи! А она видела шкуры всех зверей, что обитают в лесу. Отчим часто приносил из леса туши убитых им животных. Были даже медведи и девочка вполне закономерно считала, что она разбирается в коже. Но из какой кожи был сделал нагрудник отчима — сказать не могла, а дядя Алекс молчал и на девичьи вопросы лишь загадочно улыбался.

И при этом он всегда отвечал на другие вопросы девочки. Казалось, его знания бесконечны и он знает все-все-все. Вечерами отчим часто собирал всех детей вместе и рассказывал им интересные истории. Он же учил Лину читать, считать и писать, рассказывал ей о мире вокруг и даже иногда о магии. Но про свой нагрудник, вредина, не отвечал.

Собственно говоря, именно тогда девочка и стала замечать за отчимом разные странные вещи и обращать на них свое внимание. Впервые она обратила внимание на его руки. Таких рук не было ни у кого в деревне. Даже дети имели мозоли и грубую кожу, а руки дяди Алекса были нежными и красивыми, как у благородной леди, будто он никогда не держал в них оружие или другие инструменты.

Кстати, оружие отчима тоже было донельзя необычным. Если не присматриваться, лук был самым простым, вырезанным из ветки. Но это только если не присматриваться! Потому если все же захочется осмотреть лук отчима, сразу появятся вопросы. И из чего он сделан, и как он сделан, и кем он сделан и еще куча других вопросов. Иногда, Лина думала, что лук отчима на самом деле магический. Но откуда в Заболотье магическая вещь? Хотя в их деревне и стальных наконечников у стрел ни у кого никогда не было — а у отчима они были!

А еще, и Лина никогда и никому в этом не признается и не расскажет, но ей казалось, что с момента прихода дяди Алекса в деревню он не постарел ни на один день.

Только выйдя из леса Александр сразу почувствовал приближение грядущих неприятностей. Да и как их не почувствовать если рядом с его домом находились сразу трое чужаков, что как раз о чем-то разговаривали с его падчерицей даже не потрудившись спешиться.

Священник, боевой маг и дворянин.

Священник в годах, но на лошади сидит неумело, как куль с мукой, такой способ передвижения ему непривычен. Облачение простое, потертое, во многих местах стоят заплатки, правда видимые лишь в магическом зрении. Сила? Пожалуй, что слабенький. Типичный нынешний выпускник церковного училища: три молитвы, два чуда, одна проповедь. Силу Демура если когда и ощущал, то было это давно и неправда. Так что у нас тут скорее не священник, а боевой монах, что до недавнего времени нес службу в какой-нибудь крепости, а затем его внезапно сорвали с места и вот он здесь.

Боевой маг выделялся своей фигурой гвардейского гренадера. То есть был мощным и высоким. Лошадь под ним явно страдала от веса седока. Не светись у мужика на груди знак мага, Александр принял бы его за обычного гвардейского солдата. На руках артефакты-наручи старой, даже древней модификации, что носили еще во времена сразу после Первого Светлого Похода. Три магических перстня, все заряжены чем-то из магии Огня, очень добротный походный плащ и топор на поясе, там где должен быть меч или хотя-бы кинжал. Боевой маг Огня с топором в качестве оружия? Ну бывает и не такое. Сила? Так сразу сказать нельзя, но сильные маги обычно экипированы куда лучше, этот же больше похож на бывалого наемника, берущего не силой, а опытом и постоянной практикой.

Дворянин был самым интересным из троицы. Слишком молодой парень, что еще и бороду брить не начал, в седле держался уверенно, будто в нем и родился, а вот меч постоянно поправляет, тот ему непривычен, смотрится будто он постоянно угрожает маленькой девочке ведь разговор с падчерицей ведет именно он. Одет в этакий стандартный камзол успешного наемника, причем носит его недавно, сапоги вообще совсем новые, да еще и с бляхами-нашлепками вокруг голенища. По валерианской моде. Правда, там эти бляхи обычно хорошо зачарованы, а тут просто блестящая бронза, навешенная для красоты. И ни одной магической вещи, будто он не в смертельно опасном приграничье находится, а объезжает свои родовые владения. Только вот владений у него нет. Судя по коню, они все достались его старшему брату. А вот третий, или даже четвертый сын графа, получил лишь хорошее образование и толику денег в дорогу заодно с конем из папиной конюшни. Ибо коняшка была слишком дорогой для того, кто не имеет даже базовой магической защиты. Опытный человек скорее продал бы коня и купил себе на вырученные деньги артефакт да животное попроще. В этих местах магическая защита важнее красивого коня.

И вот что им тут всем надо?

Подойдя и передав Лине свою добычу, Александр жестом велел девочке идти в дом, а сам с немым вопросом уставился на гостей.

— Это самый наглый крестьянин, которого я когда-либо видел, — проговорил священник спустя некоторое время.

— Ты поклонишься или нам тебя проучить? — от слов молодого дворянина Александр внутренне скривился.

Уже столько лет он живет в образе крестьянина, но каждый раз забывает о своих манерах. Это уже даже не смешно. Не зря говорят, что привычка это вторая натура. Уже столько веков все кланяются ему, что сам вампир делать это банально забывает. Видимо, придется убивать и этих гостей. Так ведь скоро и власти интересоваться начнут, почему это вокруг деревни Заболотье такая ужасающая статистика смертей среди ее гостей. Считай каждый второй отсюда не возвращается. А всего-то у одного высшего вампира спина не гнется!

Коротко поклонившись, Александр вновь вопросительно посмотрел на визитеров.

— Вы только посмотрите, он как одолжение нам сделал, — подал голос боевой маг.

— Без хозяина травоеды совсем от рук отбились, — кивнул дворянин, — Сначала староста в глаза смотрит, будто он мне ровня, теперь этот холоп свое место забыл.

Спешившись молодой парень решительно направился в сторону Александра, но стоило ему занести руку для удара, как он почувствовал сильную боль в области груди, а затем осознал, что вдохнуть он больше не может. Прилетевший в лоб кулак парнишка даже не заметил.

Не останавливаясь после расправы над отправленным в нокаут дворянином, Александр быстро приблизился к боевому магу. Тот, надо отдать ему должное, среагировать почти успел. По крайней мере могучий мужчина вытянул по направлению к вампиру руку с перстнями. За эту руку Александр его и сдернул с лошади, а затем без затей два раза сильно ударил по лицу. Убедившись, что противник отправился в отруб, вампир молча посмотрел на священника, что даже не шелохнулся во время творимой над его спутниками расправы. Видимо совсем не был готов к столь радикальному исходу сорвавшегося наказания.

А попробовавший крови гостей Александр изменил свое решение убить их, точнее временно отложил это увлекательное занятие, заменив его еще более увлекательным.

— Так чего, светлый отец, — поторопил священника вампир, — Вас бить или сами с коняшки слезете?

— Тебя казнят, еретик, — зло проговорил боевой монах пока слезал с лошади.

— И кто это сделает? Он? — палец указал на дворянина, — Или он? — палец переместился в сторону боевого мага.

Так как оба указанных субъекта продолжали пребывать без сознания, отвечать священник не стал.

— Раз вы, светлый отец, все понимаете и осознаете, то давайте приводите своих товарищей в чувство и мы поговорим как взрослые люди.

— Ты не знаешь на кого поднял руку, парень.

— Главное в том, что я ее поднял, а раз так, то могу и повторить.

— Ох и плачет по тебе костер, еретик.

Ну да, плачет. Все же крестьянин поднял руку на дворянина. Покушение на устои, как на это не смотри. В центральных областях Орода за такое казнят без суда и следствия. Только тут не центральные области, да и Ороду эти земли принадлежат скорее формально, а потому здесь царит закон джунглей, пусть о таких словах местные никогда и не слышали.

Да, визитеры могут покинуть Заболотье и пожаловаться на наглых крестьян ближайшему ородскому чиновнику или шерифу, только вот для этого деревню надо покинуть. А с этим могут возникнут трудности. Да чего говорить, обязательно возникнут! Александру ведь совсем не надо, чтобы ородские власти считали Заболотье более странной деревней чем прочие находящиеся за первой линией обороны поселения.