Невинные сердца - "Рэдклифф". Страница 25

Доктор кивнул, припомнив все те случаи, когда Мэй без лишних разговоров и за одно спасибо предоставляла кров, еду и заботу тем несчастным, которым больше некуда было идти. Он всегда считал ее чертовски хорошей женщиной. Как жаль, что кое-кто из добропорядочных жителей городка не разделял его мнения.

– Доктор, можно мне ее увидеть, пожалуйста? – взмолилась Кейт.

Лицо врача приобрело удивленное выражение, словно он позабыл, что здесь был кто-то еще, кроме него и Мэй.

– Она еще не очнулась, дорогая. Она даже не узнает, что ты стоишь рядом.

– Мне это неважно, – настаивала Кейт. – Хотя бы на минутку. Пожалуйста.

Мэй подумала о том, как девушка упорно прождала этого момента весь день, хотя сама чуть в обморок не падала, бледная как мел. Зная, что скорее всего пожалеет об этом, Мэй сказала: – Одна минута ведь не повредит, док?

Врач перевел взгляд с одной барышни на другую. Обе уверенно смотрели на него недрогнувшим взглядом. Странная парочка, девушка из причинного общества и хозяйка ночного заведения. Но на этой грешной земле он видел вещи куда более странные и по большей части гораздо хуже. Решив, что ему не сладить с двумя столь решительными дамами, доктор Мельбурн сдался: – Но не больше минуты. И не будите ее.

Стоявшая в углу масляная лампа, повернутая на самый маленький огонь, отбрасывала мерцающие тени по маленькой лишенной окон комнате. Центр узкой комнатенки занимала металлическая койка, рядом с которой стоял деревянный стул. В тишине слышалось лишь низкое хрипловатое дыхание.

Когда ее глаза привыкли к темноте, Кейт разглядела под одеялом Джесси, лежавшую на кровати. Она сильно прикусила задрожавшую нижнюю губу и тихим шагом приблизилась к постели.

Джесси лежала с закрытыми глазами, ее лицо было очень бледным и выглядело невозможно беззащитным. Справа на лбу у нее была наложена повязка, и при виде яркого пятна проступившей на ней крови у Кейт чуть не лопнуло сердце Какой бы сильной Джесси ни была, она все же была уязвима. Девушка смотрела, как медленно поднимается грудь Джесси под тонким одеялом. Как стремительно может измениться жизнь. Раз и навсегда. О боже.

– Джесси, – прошептала Кейт и ласково провела рукой по ее щеке. – Это Кейт. Не знаю, слышишь ли ты меня, но ты обязательно поправишься. Так сказал доктор. – Она взяла холодные пальцы Джесси и нежно покачала, а потом ласково погладила натруженную ладонь. – Тебе нужно спать, так ты наберешься сил и выздоровеешь.

Джесси не шевелилась. Кейт умирала от желания прижать ее к себе и сделать так, чтобы Джесси оправилась от раны. Хотела передать ей все свои силы и защитить, пока она поправлялась. Желание спасти Джесси было столь острым, что Кейт стало больно. От нахлынувших чувств у нее перехватило горло, и девушке пришлось крепко зажмуриться, лишь звук ровного дыхания Джесс немного успокоил ее. Охваченная непреодолимым желанием прикоснуться к Джесси хотя бы на мгновение, Кейт наклонилась и слегка поцеловала ее в щеку. "Отдыхай", – прошептала она напоследок.

Вернувшись в приемную, Кейт обратилась к доктору со словами:

– Я бы хотела помочь ухаживать за Джесси. Мэй, наверное, не справится со всем в одиночку. ^

– Что ж, я думаю, это отличная идея, если Мэй согласится научить тебя всему, что нужно будет делать.

В первый миг Мэй захотелось отказаться от этой помощи. Мысль о том, чтобы разделить с кем-то заботу о Джесси, была почти равносильна тому, чтобы разделить с этим человеком всю Джесси, – а ей не слишком-то этого хотелось, тем более с Кейт Бичер. Мэй не могла до конца объяснить почему, разве что она обратила внимание на то, какое выражение лица становилось у Кейт, когда она произносила имя Джесси. На ее лице появлялась безграничная нежность и неудержимость. Именно такое выражение лица было у Кейт сейчас. Мэй лишь вздохнула.

– У меня такое подозрение, что я не смогу тебе помешать. – Да, Мэй, не сможешь.

– Так я и думала. Тогда приходи завтра утром, – сказала Мэй. Некоторые проблемы придется решать позже.

– Мартин, ты должен запретить ей! – взвинченным голосом заявила Марта Бичер после того, как Кейт сообщила родителям о своем намерении ухаживать за Джесси и отправилась спать. – Убеди ее быть благоразумной. Ей не пристало находиться в таком… таком месте. И вдобавок с этими женщинами! Она должна думать о своей репутации!

– Ради всего святого, Марта, – нахмурился Мартин, – она просто хочет помочь позаботиться о женщине, которая… э-э, пострадала… спасая других людей. – Мартин решил лишний раз не напоминать жене, что Джесси Форбс была Ранена из пистолета. Марта уже и без того была расстроена до безумия. – Никому и в голову не придет подумать что-то плохое о Кейт из-за этого.

Резкий тон мужа задел Марту, и слезы навернулись у нее на глаза. – Я лишь забочусь о Кейт, вот и все!

– Я знаю, дорогая моя. – Мартин подошел к жене и положил руки ей на плечи. – Но ты должна постараться понять. Жизнь в этом краю суровая, и женщинам приходится вести себя иначе. Все мы вынуждены делать вещи, которых не делали прежде, и Кейт это понимает. Она поступает верно Марта посмотрела на мужа, и по ее виду было понятно, что он ее не убедил.

– Что ей нужно на самом деле, так это жить спокойной и безопасной жизнью. Я вовсе не уверена, что это место для нее подходит. Ни капли не уверена.

– Кейт проявляет милосердие, – успокаивал ее Мартин. – Мы же сами ее так воспитали, и я уверен, она справится. Что касается другого, ты же говорила, что тебе нравится Кен Тернер. Так что вскоре мы ее пристроим, и жить она будет как за каменной стеной.

Марта склонила голову на плечо мужа, ее злость сменилась тревогой.

– Ох, Мартин, она так изменилась с тех пор, как мы переехали сюда. У меня такое чувство, что я едва знаю собственную дочь. Мартин погладил жену по голове, прижимая к себе.

– Наша Кейт – замечательный ребенок. Дай ей немного времени. Если ты по-прежнему будешь чувствовать, что она пошла не тем путем, мы поговорим о том, что нам делать. Я уверен, ты знаешь, что для нее лучше. Марта кивнула, горячо желая, чтобы Кейт осталась в Бостоне, где женщины знали, что ожидать от жизни и что общество ожидало от них взамен. В будущем Марте мерещилось сплошное разочарование, если Кейт продолжит и дальше вести себя столь независимым образом. Ведь даже в этом диком приграничном краю, у женщины, с таким образом мыслей, не было будущего.

Глава Двенадцатая

Долгое время ее разрывала ужасная боль, и когда мучения достигли пика, Джесси потеряла сознание. Она металась в бреду. И ей снились сны. Она скиталась по бескрайним бесплодным прериям и шла через темные горные перевалы в поисках пристанища. Каждый раз, когда она останавливалась, изнемогая от одиночества и ледяного холода, она ждала покоя, но он все не наступал.

Джесси то приходила в себя, то вновь погружалась в забытье, смутно осознавая, что была не одна. Ласковые голоса утешали ее, а заботливые руки меняли на лбу холодные компрессы, прогонявшие жар с ее кожи. Кто-то ласково, но настойчиво кормил ее с ложечки. С каждым прикосновением она сопротивлялась все меньше и меньше, позволяя ухаживать за собой. Все ее тело ломило, но хуже всего была жгучая боль в плече, которая постепенно сменилась тупой пульсацией. В конце концов, голод пересилил боль, и Джесси пришла в себя.

Очнувшись, она не поняла, где находится, и почему ей так больно. Джесс напряглась, к ней в душу закрались неуверенность и страх, а от небольшого движения у нее неприятно стучало в висках. До нее доносились привычные звуки: стук лошадиных копыт, мужские голоса, треньканье музыки для танцев. Повеяло легким ветерком, и он донес до Джесси запах скота и смутно знакомый запах женских духов. Открыв глаза, она медленно повернула голову в сторону окна с поднятой створкой и зажмурилась от яркого солнечного света, хотя и радуясь ему после долгого пребывания потусторонней тьме. Простые хлопковые занавески колыхались на ветру позади женщины, сидевшей у окна с раскрытой книгой на коленях.