Демон Полянии (СИ) - "VELVET ORCHID". Страница 28

Волк подобрался, предчувствуя очередные унижения.

- Так вроде все в порядке, - почесал затылок он, - Бюджет сформирован, налоги платятся, войн и бед нет… Обращений от народа мне по почте не поступало..

- А ты и рад, что работы нет! - перебила его мать, - Совсем обленился! За новостями не следишь! Иначе ты бы знал, что в Горево убили женщину! И подозревают, что это дело рук Ведьмы!

- А я-то тут при чем? - не понял Волк, - Это, конечно, наш удел, но ведь сначала отдел по борьбе с Колдунами должен разобраться!

- На других работу сваливаешь? - обвинила его мать, - Ты как ведешь себя? Постыдился бы хоть! Нет, хватит моего терпения! Собирайся и езжай в Горево! Сделай хоть раз в жизни, как положено! Не позорь нашу семью!

Волк ответить не успел. За него это сделал Энки.

- Отлично! - вкрадчиво пропел воевода, - Здорово! Как раз туда собирался! Убьем одним выстрелом сразу двух зайцев! У меня есть подозрение, что в Горево будет новая вспышка оспы. Вот с Князем туда и отправлюсь! Он мне все подскажет и расскажет.

Что?! Волк замер, не зная, как реагировать.

У Энки действительно были какие-то подозрения, или он врал?

Мать Волка, кажется, потеряла дар речи. Даже побледнела. Не такого ответа она ожидала…

- Мы поедем с вами! - моментально отозвался на слова Энки боярин Орел.

- Не стоит, - дернул плечом воевода, - Я справлюсь. В конце концов, это всего лишь подозрения… Вы мне нужны здесь - в центре удела.

Агидель бросила на Энки внимательный и настороженный взгляд, а Орел, кажется, оскорбился, но промолчал.

- Раз эта проблема решена, - довольно кивнул Энки, - То мы пойдем с Волком собираться. Путь не короткий.

Воевода схватил Волка за руку и потянул его из-за стола.

- Пирожки не забудь, - скомандовал Энки, - Ты не доел.

Воевода поспешно вывел Волка из дома, а тот, как заколдованный, прижимал свежую выпечку к своей груди.

Волк хотел спросить - правда ли, что Энки собирается ехать в Горево.

Но воевода не дал ему и слова вставить.

- Осторожнее со своей матерью, - с какой-то странной интонацией произнес Энки.

- Что? - вырвалось у Волка.

- Я не лез ей в голову, - спокойно пояснил Энки, - Считаю это неприемлемым. Но кое-что я могу разобрать с первого взгляда. Твоя мать - многослойная.

- Что это значит? - не понял Волк.

- Это значит, что она притворяется. Скрывает свою истинную суть, - с неохотой объяснил Энки, - Может быть, это говорит о хорошем. Может, она просто хочет воспитать тебя в строгости… Но есть и другой вариант. Может, она хуже, чем кажется… И это очень плохо. Но я склоняюсь ко… Впрочем, забудь. Время все расставит по своим местам.

========== Глава 24. Дорога дальняя ==========

В Горево они ехали на машине вчетвером. За рулем сидел Заяц. Волк не очень хотел с ним добираться до Горево, но как он обоснует свое нежелание? Иди отсюда, ты - шпион?

Нет, Волк таким наглым никогда не был.

Приходилось терпеть. Сам Заяц тоже довольным не выглядел. Он, наверное, жутко бесился и не желал мотаться, учитывая его предстоящую свадьбу… Но Волк за него не переживал. Мать, он был уверен, отвалила ему приличную сумму денег за слежку…

Рядом с водителем сидел Боголюб. Дядька как обычно был весел. Волк и не помнил, когда он унывал.

Боголюб просматривал какую-то столичную газетку и читал вслух анекдоты из соответствующей колонки.

- Ох, смотрите-ка, что пишут! - радостно восхитился дядька, - Сейчас зачитаю… Приходит ребенок на кухню и говорит - “мама, мам, приготовь мне завтрак”. А ему в ответ - “если я сплю с твоим отцом, это не значит, что ты должен называть меня мамой”. “А как тогда тебя называть?” - удивляется ребенок. “Можешь как обычно. Всеволод” - получает ответ…

Энки охотно хихикнул, поддерживая Боголюба, а Волк, сидящий рядом с ним на заднем сидении, покраснел до кончиков ушей.

- Отличный анекдот, Боголюб! - непосредственно вставил Энки, - Но лучше бы получилось, если бы ребенок назвал его папой…. Дети должны расти в любви.

Заяц, глянув на воеводу в зеркало заднего вида, помрачнел.

- Ох, а вы, уважаемый воевода, с нашим Князем сдружились, я смотрю? - радостно спохватился Боголюб, - Хороший он у нас, верно? Добрый, красивый…

Волк с негодованием уставился на дядьку. Это, что, реклама сейчас была?

- Да, хороший и красивый, - спокойно подтвердил Энки, - Да, дружу. Хотя он первый со мной начал водиться. Не знаю, что его во мне привлекло. Я ведь не хороший и не красивый. Но факт остается фактом - Волк как видит меня, так все его естество сразу навстречу мне поднимается.

Казалось, краснеть сильнее было просто невозможно.

Волк, умирая от стыда, ударил Энки локтем в бок, чтобы он замолчал. Тщетно. Волк только вскрикнул от боли. Было такое ощущение, что бил он не человека, а каменную стену. Локоть горел огнем.

- Дружба - это замечательно, - с одобрением сказал Боголюб, будто не замечая намеков.

На этом разговор и закончили.

Энки снисходительно глянул на Волка, потирающего локоть, и доверительно сообщил:

- Ты слабенький, потому что хлеба мало ешь. Но все поправимо. Я с кухни твоей матери пирожков нахватал… С мясцом, как ты любишь.

Энки протянул Волку целый пакет выпечки.

Волк тяжело вздохнул. Ох, так он в дверь скоро пролазить не будет!

- Если не съешь, накормлю насильно, - авторитетно подогнал его Энки.

Заманчиво, конечно, - есть из рук воеводы. Но не при свидетелях же!

Волк откусил большой кусок от первого попавшегося пирожка. Он чуть повернулся к Энки, чтобы поблагодарить его, но безрезультатно.

Воевода спал, откинув голову на заднее сидение. Волк был удивлен. Вот серьезно?! Не человек, а соня! Где сяду - там и отрублюсь.

Волк улыбнулся, покачав головой.

Пусть спит. Самым крепким и сладким сном…

***

Он знал, что берет на себя слишком много. Ему не справиться.

Но другого выхода он не видел.

Закон здесь был бессилен. А значит, он сам будет законом.

Он помнил все. И запах крови, и их предсмертные крики, и свои перепачканные по локоть руки, и нереальную эйфорию… Он справился. Он смог. Он наказал паршивых слизняков! Тварей, а не людей!

Он никогда не забудет, как поворачивался в их плоти кинжал, как выпадал их дрянной ливер на пол, и как они молили его…

Да, сейчас они молили. Как просила она. Они не прислушались. Не смилостивились. Не дрогнул и он.

Он вспорол брюхо всем. Он бы вырвал их черные сердца, но рост не позволял… Тогда он был маленьким и тщедушным.