Узник страсти - Хейер Джорджетт. Страница 30

Она снова вздохнула.

– Он слишком мудрый. Я, кажется, заразилась твоим безумием. Это неправильно! Я уверена, что это неправильно! У меня совершенно нет денег! Ни одного пенни!

Джона позабавило это.

– Что навело тебя на мысль, будто я искал богатую жену, моя любовь?

– О нет, не ты! Но твоя мама… твоя сестра…

– Они будут тебя обожать! Меня больше беспокоит, как воспримет мои притязания твой дедушка. Свои деньги я предпочитаю называть своей независимостью, и ни на какие другие финансы я и не рассчитывал. Я хотел бы нанести визит сэру Питеру! Ты мне скажешь, когда будет удобнее всего посетить его?

Услышав это, она с обеспокоенным видом отстранилась.

– Нет, нет, ты не должен сейчас встречаться с ним. Прошу тебя, Джон, не пытайся с ним увидеться!

– Но, моя дорогая!..

– Да, да, я знаю, что ты хочешь сказать, и больше всего на свете желаю, чтобы вы познакомились! Но пока я не смею представить тебя ему! Понимаешь, вчера вечером он послал за Коутом, и теперь мы все не находим себе места от беспокойства! С виду дедушка хранит спокойствие, но Уинкфилд – его слуга – чувствует, что оно напускное. Он так хорошо его знает. Полагаю, лучше, чем кто бы то ни было! Уинкфилд считает, что дедушка слишком спокоен. Он сказал мне: уж лучше бы сэр Питер вышел из себя… хотя доктор Бакуп предостерегал нас, что огорчать его нельзя! Уинкфилд вчера не ложился, и ему кажется, что дедушка всю ночь не сомкнул глаз. Он попросил Джозефа, как только рассветет, съездить за доктором Бакупом, но не успел тот приехать в Келландс, как дедушка уже позвал к себе моего кузена. Уинкфилд не осмелился ему перечить: дедушка этого не выносит! Мы не знаем, ни что он сказал Генри, ни что Генри мог сказать ему, но после этого он практически не разговаривает ни со мной, ни с Уинкфилдом. Он ужасно бледен и постарел прямо на глазах! Мы все очень боимся за него. Сейчас он лежит в постели, потому что доктор Бакуп накапал ему настойки опия и он уснул. Доктор строго-настрого запретил нам огорчать или волновать его. Дедушка должен быть совершенно спокоен, и нам не стоит позволять ему снова себя растревожить. Если он спросит о Коуте, мы собираемся сказать ему, что он уже уехал. Хотя Уинкфилд сомневается, будто он нам поверит. Доктор Бакуп считает, что он вполне может разбушеваться, он ведь такой сильный, ты себе даже не представляешь! И если это действительно произойдет, тогда я расскажу ему, что мой глупый привратник настолько глуп, что хочет на мне жениться, и спрошу его, можешь ли ты к нему прийти. А пока ты не должен пытаться нанести ему визит! – Увидев, как капитан помрачнел, она робко положила ладонь ему на колено. – Пожалуйста, Джон!..

Он сразу взял девушку за руку и ободряюще пожал ее.

– Ты должна знать, что я не сделаю ничего, что может повредить твоему дедушке, Нелл, – сказал капитан. – Я просто думал… Но ты знаешь лучше! Моя бедная девочка! Я так хотел бы тебе помочь!

Она улыбнулась ему.

– О, если бы ты мог понять, какое это счастье, знать, что ты рядом и сразу придешь, если я тебя позову! Мне пора – я оставила Роуз дежурить возле дедушки, чтобы дать Уинкфилду возможность отдохнуть.

Он не попытался задержать ее, а встал вместе с ней.

– Ты верхом?

– Да, я привязала лошадь снаружи. Правда, неосторожно? Вы, капитан Стейпл, выбрали себе совершенно безалаберную жену! Боже мой, что делает на полу моя шляпа?

Джон поднял и отряхнул ее головной убор.

– Наверное, она просто свалилась, – пожал плечами он. – Видишь ли, она чертовски мешала нам!

– Бессовестный! Ты ее сбросил, как будто у меня десяток шляпок! – весело упрекнула его она, протягивая руку за упомянутым предметом туалета.

Он вернул шляпку владелице, но, прежде чем она успела надеть ее, снова заключил Нелл в объятия.

– Если ты должна уйти, то хотя бы поцелуй меня на прощанье!

Она притянула к себе его голову.

– Тогда наклоняйся, мой великан! Я не могу до тебя дотянуться! – Помолчав, неуверенно добавила: – Отпусти меня, Джон! Я должна ехать домой!

– Да, – согласился он, выпуская ее. – Конечно, должна! Пойдем, я подсажу тебя в седло!

Они вышли в солнечное осеннее утро. Он направился к загону для овец, к ограде которого Нелл привязала лошадь, и подвел животное к хозяйке, но перед тем как подбросить девушку в седло, тщательно проверил подпруги.

– Когда мы увидимся? – спросил Джон, наблюдая за тем, как Нелл расправляет складки юбки.

– Завтра, если только дедушка не будет слишком болен или… или не появится какое-нибудь другое препятствие. Кстати, Генри меня очень настойчиво о тебе расспрашивал. Я даже испытала опасения, что он может подозревать меня в нежных чувствах к простому привратнику. Но, кажется, мне удалось успокоить его.

– Думаю, дело не в этом. Сегодня утром он проезжал через ворота и сделал все, что было в его силах, стараясь выспросить меня о Брине и его судьбе.

– Что ты ему сказал?

– Ничего. Я был воплощением бычьей тупости! Он чего-то боится. Хотелось бы мне знать, что бы это могло быть!

– Какое отношение может иметь Генри к Брину?

– Когда мы это узнаем, нам, наверное, станет известно все. А теперь поезжай, моя любовь! И помни, что я действительно рядом!

– Об этом забыть невозможно, – просто ответила она и, тронув лошадь каблуками, умчалась прочь.

Капитан Стейпл проводил ее взглядом, а когда она скрылась из виду, вернулся в хлев, где его ожидал Бу, и снова принялся за прерванное занятие.

Войдя получасом позже в сторожку, Джон обнаружил по-хозяйски расположившегося в кухне Джозефа Лидда. Пальто мистера Лидда висело на спинке стула, а сам он сосредоточенно полировал удила Бу. Услышав шаги капитана, конюх поднял голову и улыбнулся.

– Доброе утро, господин! Я пришел к вам, ну и мне попалась на глаза вот эта уздечка, которую вы принесли сюда, чтобы почистить… Давно пора, уж простите мне мою дерзость!.. Ну и я решил, что мог бы вам помочь в этом. А ваши шпоры вон там.

– Спасибо, я тебе очень благодарен, Джозеф, – отозвался Джон. – Налей себе пива и обо мне тоже не забудь! Бен на воротах?

– В каком-то смысле, да. Десять минут назад он задал юному Биггину хорошую трепку. Ну и потасовку они тут устроили, доложу я вам! Поразбивали друг другу носы, как всегда бывает, стоит мальчишкам только сцепиться, – начал рассказывать Лидд, доставая из шкафа кувшин и стаканы. – Но сейчас, мне кажется, они занялись чем-то другим. Потому что, когда я видел их в последний раз, они уже помирились.

– Наверняка затеяли какую-то проказу, – заметил Джон, тщательно отмывая руки в тазу. – Что привело тебя сюда на сей раз?

– Вас ждут в поместье, господин, вот что.

Джон быстро оглянулся на него через плечо.

– Кто ждет меня в поместье?

– Сквайр, – ответил Лидд, наполняя кувшин. – Послал за мной прямо с утра. Шлет вам привет и хочет видеть вас сегодня вечером, если вы будете настолько любезны, что согласитесь составить ему компанию. Коль позволите мне высказать свое мнение, сэр, то вам лучше принять приглашение. Он отказов не приемлет.

Джон ополоснул руки от мыла и начал вытирать их полотенцем.

– Мне больше всего на свете хотелось бы принять его приглашение, но… Сегодня утром я видел твою хозяйку, и она сказала мне, что ему противопоказаны посещения гостей и волнения.

– Ваш визит его не взволнует, – спокойно ответил Лидд. – Единственное, что могло бы его рассердить, так это то, что его распоряжения не выполняются. Более того, мисс Нелл не знает, что он хочет вас видеть, господин, потому что он ей об этом не сказал. И вообще, она не должна об этом знать.

– Что говорит его слуга? – резко поинтересовался Джон.

– Он говорит, что сквайр что-то задумал и уж лучше позволить ему облегчить душу. Он взял на себя смелость намекнуть господину, что, может быть, сегодня ему лучше не принимать гостей, но тот так разошелся, что за свои старания бедняга Уинкфилд получил по носу. А потом он заявил нам обоим: у него еще есть порох в пороховницах и чтобы мы не лезли не в свое дело. В общем, он нас чуть не прибил, – с гордостью за хозяина закончил Лидд.