Узник страсти - Хейер Джорджетт. Страница 46

– Я только за, – коротко проронил Черк. Мужчина снова подал голос, только когда они закончили завязывать последний узел. – А что же будет с бедным малышом Бенни?

– Я позабочусь об этом.

– Ты не собираешься ему говорить, что мы нашли здесь? – ткнув большим пальцем куда-то за спину, спросил Черк.

– Конечно нет. Сейчас я ему вообще ничего говорить не стану. Позже он должен узнать, что его отец умер. Впрочем, не думаю, что он будет особо горевать. Тут все готово! Пошли отсюда!

Обратное путешествие к выходу из пещеры не заняло много времени и не составило особого труда. Туман рассеялся, но нигде не было видно ни души. Они снова привязали к скобам ограду, прикрыли ее охапкой дрока и направились туда, где их ожидали лошади.

– Я уезжаю, – обратился к Джону Черк. – Но я вернусь в сторожку сегодня ночью. Ты знаешь мой сигнал. Если все будет спокойно, откроешь кухонную дверь. Если с тобой будет кто-то, помимо Бенни, не открывай.

– Где тебя найти в случае срочной надобности? – спросил Джон, удержав кобылу за уздечку.

Черк с легкой улыбкой взглянул на него сверху вниз.

– Теперь тебе нужно знать, где я окопался, да, Солдат? А что на это скажет хозяин моей берлоги?

– Ничего, если ты предупредишь его, что я буду нем как могила, – пожал плечами Джон.

– Джентльмену вроде тебя негоже шляться по воровским притонам, да и якшаться со всяким сбродом тоже! – посерьезнел Черк. – Если тебе понадоблюсь я, выедешь из Шеффилда по Экклсфилдской дороге и найдешь там пивную под названием «Голова барана». Скажешь хозяину «Гори оно все синим пламенем!».

– Премного обязан! Я не забуду!

– Не уверен, что рад это слышать, – с кислым видом отозвался Черк. Повернув Молли, он бросил через плечо: – В любом случае не вздумай заказывать у них пиво. Дерут дорого, а пиво – дрянь!

Глава 13

Уяснив, что сегодня в услугах Бена не нуждается ни трактирщик, ни фермер, ближе к полудню Джон оставил мальчика присматривать за воротами и пешком отправился в деревню. Капитан хотел узнать, как поживает Габриэль Стогамбер, и с удовлетворением услышал от Сопворти, что достойный джентльмен не встает с постели.

– Странно все это, вот что я вам скажу! – зашептал владелец гостиницы, подвигая к капитану кружку эля. – Он говорит, что ночью на него напало двое бродяг, но на какую наживу они могли рассчитывать на этой дороге? Вот чего я никак не могу взять в толк! Для здешних краев это что-то неслыханное. Во всяком случае, за все годы, что я здесь живу, такого не бывало! – Заметив, что эль расплескался на стойку, мужчина аккуратно вытер мокрое пятно. – Да он еще и вопросами о вас, мистер Стейпл, меня засы́пал. Конечно, я мало что мог ему сказать, не считая того, что вы родич Брина, что я и сделал! Но что я хотел бы знать, сэр, так это кто такой этот самый Стогамбер!

От необходимости отвечать на данный вопрос капитана избавило внезапное появление мистера Натаниэля Коута, который прибыл в Кроуфорд верхом из поместья и ворвался в «Синий кабан», громогласно требуя хозяина заведения. Сегодня ему вздумалось вырядиться в полосатый жилет из тулинетта и черный сюртук. Эта комбинация в сочетании с бриджами с начесом и ботфортами с белыми отворотами так потрясла капитана, что он на целую минуту застыл, так и не донеся до рта кружку с пивом и устремив взгляд на удивительное зрелище. Джон был сражен наповал, придурковатое выражение появилось на его лице совершенно естественным образом, так что ему даже не пришлось притворяться. Войдя в пивной зал, мистер Коут тут же обратил на него внимание, но, похоже, застывший взгляд Джона рассеял его опасения.

– Эй ты, увалень! – окликнул он его. – Смотри, чтобы у тебя глаза не повылазили из глазниц! Ты что, впервые увидал джентльмена?

– Я никогда не видел такого джентльмена, как вы, – туповато протянул капитан. Он покачал головой и сделал глоток эля. – Нарядный-то какой, ну просто диво! – добавил он тоном человека, которому явилось чудо.

Мистер Коут, презрительно отвернувшись от него, обратился к трактирщику:

– Вот болван! В этой глуши, наверное, вообще приличных людей не бывает!

Трактирщик, который с окаменевшим лицом выслушал реплики неожиданно превратившегося в деревенского дурачка капитана, последовал его примеру, вызвав горячее одобрение Джона, и ответил:

– Что вы, сэр, никогда! Я уж не упомню даже, чтобы сквайр одевался так нарядно, как вы. А вы уж одеты так прямо с иголочки, что тут скажешь! Чем могу быть вам полезен, сэр?

Мистер Коут прищурился, подозрительно глядя на хозяина. Но даже его проницательный взгляд не сумел бы распознать злой умысел в простодушной физиономии Сопворти. Поэтому он только по своему обыкновению грубовато хохотнул и произнес:

– Богом клянусь, в такое захолустье меня еще точно не заносило! И ты, дружище, действительно можешь быть мне полезен, если подскажешь, где я могу найти ближайшего констебля! Хорошенькое дело! Джентльмен не может прогуляться без того, чтобы на него не напали вооруженные грабители! Да-да, давай таращи свои зенки! – Он развернулся и ткнул пальцем в сторону Джона. – Эй ты, деревенщина! Ты ведь привратник, верно? Кто проезжал по дороге сегодня ночью?

Джон покачал головой.

– Я не видал никаких вооруженных грабителей, – ответил он.

– Где на вас напали, сэр? – по-прежнему глядя на него широко раскрытыми глазами, спросил Сопворти.

– Да у самых ворот поместья! Я умею управляться с кулаками, но если бы не подоспел мой слуга, я мог бы потерять больше, чем часы и кошелек, да-да… и получить еще более серьезное увечье, чем удар по голове, который мне едва все мозги из черепа не выбил! Один из этих негодяев напал на меня сзади. Напади он спереди, и ему бы несдобровать, смею тебя уверить!

Коут еще несколько минут продолжал распинаться в том же духе, а капитан внимательно изучал его внешность, что совершенно беспрепятственно ему позволяли делать открытый рот и абсолютно бессмысленный взгляд.

Любому человеку, хоть немного знающему мир, было нетрудно понять, какая среда произвела на свет это создание. Таких людей, как Коут, можно было встретить в любом большом городе. Они околачивались на задворках высшего общества и неплохо зарабатывали на том, что заманивали доверчивых юных джентльменов в игорные дома или знакомили их с барышниками, которые по заоблачным ценам продавали им превосходных с виду лошадей, вопреки заверениям этих мошенников оказывавшихся безнадежно больными или хромыми животными.

Такие люди почти всегда разбирались в спорте, умели ездить верхом и проявить себя на ринге, потому что подобные навыки безотказно производили благоприятное впечатление на намеченную жертву. Они ловко пользовались лестью, но в случае необходимости умели и запугать. И поскольку почти всегда снабжали особо ценных покровителей проверенной информацией, позволявшей тем приобретать первоклассных гунтеров по смехотворно низким ценам, то практически всегда в высшем обществе находились люди, склонные ради собственной выгоды терпеть возле себя подобных проходимцев.

Джон без малейших сомнений отнес мистера Коута к братству описанных выше пройдох, несмотря на исходящее от него ощущение силы, которому трудно было дать правильное определение и которое его соплеменникам было совершенно несвойственно. О его жестокости Джон уже был осведомлен, а сейчас он понял, что Коуту также присущи смелость и дерзость. Нэт вслух заявил о своих намерениях, из чего капитан сделал вывод, что идущий по его следу офицер полиции не вынудит Коута отказаться от своих планов. Попытка физического устранения Стогамбера не удалась, поэтому Коут избрал линию поведения, которая пусть и не способна была ввести жертву в заблуждение, но подобному, казалось, трудно что-то противопоставить.

Из информации, так непринужденно выданной Коутом трактирщику и всем, кто мог его услышать, вскоре стало ясно, что от Гуна он уже избавился. Судя по его словам, слуга получил увечье, не позволявшее ему дальше исполнять свои обязанности. Презрительно хохотнув, молодой человек добавил: бедняга чуть не помер от страха и он отправил его в Лондон с почтовым дилижансом из Шеффилда.