Пятая авеню, дом один - Бушнелл Кэндес. Страница 82

Аннализа стояла, не поднимая глаз. Инид продолжала:

– Таков неписаный кодекс поведения. Мы не можем допустить, чтобы одни соседи оскорбляли других. Да, дом номер один – шикарное здание. Но одновременно это – жилище многих людей, их святилище. Если святилище становится небезопасным, люди начинают испытывать гнев. Мне страшно за вас с Полом, я боюсь того, что может случиться, если вы не впустите к себе монтера из «Тайм Уорнер».

– Он уже здесь, – сообщила Аннализа тихо.

– Вот как! – поразилась Инид.

– Его впустили через служебный вход. Полагаю, вы захотите с ним поговорить.

– Не откажусь, – кивнула Инид.

Она последовала за Аннализой к двери, ведшей к лестнице. Монтер держал в кулаке пучок кабелей.

– Их перерезали, – бросил он хмуро.

– Привет, Роберто! – Филипп Окленд вошел в дом номер один по Пятой авеню с чемоданом. – Как дела?

– Тут такое творилось! – Роберто рассмеялся. – Вы многое пропустили.

– Неужели? Что именно?

– Крупный скандал. С миллиардером, Полом Райсом Но ваша тетушка все уладила.

– Конечно, – сказал Филипп уже от двери лифта. – Как всегда.

– Как потом оказалось, кто-то перерезал кабели, идущие в апартаменты миллиардера. Кто это натворил, никто не знает. Потом Райс вызвал полицию. Сцена между Минди Гуч и Полом Райсом. Ох, и ненавидят они друг друга! Теперь Райс заставляет кооператив установить видеокамеры на лестницах, а миссис Гуч ничего не может с этим поделать. Ну и бесновалась она! Миссис Райс теперь ни с кем не разговаривает. Когда она спускается, домработница нам звонит, мы подзываем водителя с машиной к самому подъезду. Правда, на них никто не держит зла, ведь кабели-то кто-то перерезал, да и Пол Райс дал швейцарам по тысяче баксов, чтобы охраняли его жену. Теперь любой, кто входит в здание, даже посыльный из химчистки, должен регистрироваться и показывать удостоверение личности. Тюрьма, да и только! Некоторые думают, что во всем виноват приятель вашей подружки.

– Что?! – Филипп, жавший на кнопку лифта, резко опустил руку.

– Этот лифт торопиться не умеет! – засмеялся Роберто.

В кабине лифта Филипп от волнения трижды давил на кнопку тринадцатого этажа. Что за ерунда здесь творится?

В Лос-Анджелесе он без продыху трудился над исправленной версией сценария сериала «Подружки невесты встречаются вновь». Первые дни он о Лоле даже не вспоминал. Она звонила ему раз десять, но он не отвечал на звонки. На третий вечер в Лос-Анджелесе он попытался с ней связаться, полагая, что застанет ее еще у матери. Но там ее не оказалось. Она уже была в Нью-Йорке, в его квартире.

– Лола, мы должны это обсудить, – сказал он.

– Я уже переехала. Думала, это предусмотрено планом. Я распаковала все свои вещи. Они заняли только угол в стенном шкафу в спальне. Кое-что из твоей одежды я спрятала в хранилище в подвале. Надеюсь, ты не возражаешь? – спросила она, словно вдруг сообразила, что он может запротестовать.

– Это не самая блестящая идея, Лола.

– Почему? Ты предложил мне к тебе переехать. Помнишь, на Мастике? Если теперь ты говоришь, что больше меня не любишь... – И она заплакала.

Ее слезы разжалобили Филиппа.

– Этого я не говорил. Ты мне небезразлична, Лола. Просто...

– То ты утверждаешь, что я тебе небезразлична, то не хочешь, чтобы я была рядом. Хорошо, я уйду. Стану жить на улице.

– Тебе не обязательно жить на улице, Лола.

– Мне двадцать два года. – Она всхлипнула. – Ты меня соблазнил, заставил в тебя влюбиться. А теперь губишь мою жизнь.

– Прекрати, Лола. Все образуется.

– Так ты меня любишь?

– Обсудим это, когда я вернусь, – уступил он.

– Знаю, ты еще не готов это сказать, – защебетала она, – но ты это скажешь. Пока идет период притирки. Да, чуть не забыла: твоя подружка Шиффер Даймонд встречается с неким Дереком Браммингером. Об этом писала Post. Потом, я сама видела, как они утром выходят из дома. Он не очень хорош: старый, плохая кожа. Казалась бы, кинозвезда могла бы найти себе кого-нибудь получше. Но видно, не может. Вообще-то она сама уже не молода.

Филипп некоторое время молчал.

– Алло, алло! – окликнула его Лола. – Ты меня слышишь?

Значит, она вернулась к Браммингеру, думал Филипп. Сначала сказала ему избавиться от Лолы, а потом... Почему он решил, что она изменилась?

Сейчас, едва войдя в квартиру, он крикнул:

– Лола! Что это за история про твоего дружка?

Но Лолы дома не оказалось. Филипп оставил чемодан на кровати и постучался к своей тете. Лола была у Инид.

– Филипп! Вот ты и дома! – Лола бросилась ему на шею. Он, хлопая ее по спине, вопросительно смотрел на тетушку, та улыбалась и возводила глаза к потолку. – Инид показывала мне свои книги по садоводству, – тараторила Лола. – Весной я займусь твоей террасой. Инид говорит, там можно выращивать в ящиках тюльпаны. Пусть у нас будут цветы!

– С приездом, Филипп. – Инид медленно встала с кушетки. После двухнедельного отсутствия Филипп особенно ясно увидел, как она стара. Скоро он ее лишится и тогда станет по-настоящему одинок. От этой мысли у него изменилось настроение. Какое счастье, что у него есть тетка, что Лола осталась в его квартире и ладит с Инид! Может, все в конце концов уладится.

– Хочу показать тебе, что я сделала в кухне, – нетерпеливо сказала Лола.

– Ты заходила туда? – спросил он с шутливым удивлением и последовал за ней к себе в квартиру, где она продемонстрировала ему плоды своих усилий. Да, после этой перестановки в кухонных шкафах он никогда ничего не найдет. – Зачем ты это сделала? – Филипп открывал шкафчик, где раньше держал кофе и приправы и где теперь громоздились тарелки.

Лола выглядела раздавленной.

– Я думала, тебе понравится.

– Мне нравится. Так лучше, – соврал он, осмотрев, к чему еще она приложила руку. Он опасливо открыл шкаф в спальне. Половины его одежды – пиджаков и рубашек, висевших в строгой последовательности долгие годы, – там не оказалось. Теперь там в беспорядке висели, как елочные украшения, Лолины вещи.

– Ты забыл про меня? – Она подошла к нему сзади и запустила руки ему в джинсы. Потом опрокинулась на кровать.

Филипп мгновенно возбудился – вот что значит две недели без секса! – и забросил ее ноги себе на плечи. Однако всего секунду он созерцал роскошь, которую она выставила ему на обозрение, и понял, что хотел совсем не этого. Но ему предлагалось только это, и он не стал мешкать.

Потом, рыская по кухне в поисках убранных неведомо куда винных бокалов, Филипп снова спросил:

– Так что это за история про то, как какой-то твой приятель перерезал интернет-провода, идущие в апартаменты Райсов?

Лола тяжело вздохнула:

– Все это ужасная Минди Гуч! Она меня подставляет, ведь Джеймс, ее муженек, все время пытается за мной приударить у нее за спиной. Вот она и обвинила во всем Тайера Кора. Помнишь, мы праздновали с ним Хэллоуин? Тайер заглядывал сюда всего пару раз – он хочет стать сценаристом, вот я и пыталась ему помочь. Штука в том, что Тайер пишет в Snarker про Минди и ее мужа, поэтому Минди решила ему отомстить. Когда это случилось, Тайера не было в доме.

– Он часто здесь бывал? – спросил Филипп, полный подозрений.

– Я же тебе говорю: всего пару раз, точно не помню.

В соседней квартире Инид огорченно качала головой, убирая книги по садоводству. Она все перепробовала, лишь бы избавиться от Лолы: заставляла ее искать в трех дорогущих супермаркетах на Шестой авеню некую особенную консервированную фасоль, водила на ретроспективу Дэмиена Херста с дохлыми коровами и акулами, даже знакомила ее с Флосси – все без толку. Лола утверждала, что тоже обожает именно эту фасоль, что признательна Инид за знакомство с подлинным искусством. Даже Флосси ее не смутила: Лола упросила старуху рассказать о юных годах и о карьере манекенщицы и внимала рассказу, сидя в изножье кровати. Инид поняла, что недооценила цепкость Лолы. После «катастрофы с Интернетом», когда Инид снова приперла Лолу к стенке в связи с ее отношениями с Тайером Кором, та с невинным видом заявила: «Вы были правы, Инид, он подонок. Я с ним больше не разговариваю».