Плененное сердце (СИ) - Казанцева Диана. Страница 24

Хуже всего по ее мнению являлось то, что она готова была прыгнуть в объятья Себастиана, не дожидаясь и тени намека от него. То ли всему виной романтическая обстановка, которой они были окружены в течение последних двух часов со свечами и приятной музыкой, доносившейся откуда-то сверху. То ли на нее так повлияли разговоры на интересные темы и один за другим выпитые бокалы вина, то ли она слабела от звука его низкого голоса, заставляющего ее часто краснеть и напрочь забыть о его внешнем недуге. Ей было трудно во всем этом разобраться, поэтому она все больше злилась на саму себя.

Служанки, ожидавшие ее в опочивальни, помогли раздеться и облачиться в ночную рубашку из тонкого белого шелка с длинными широкими рукавами и серебряными лентами, нашитыми по подолу. Роскошные волосы бережно освободили от многочисленных шпилек и жемчужной диадемы, которая будто маленькая корона весь вечер сияла на ее изящной головке, разделили волосы на пряди и расчесали до блеска, а потом заплели в две толстые косы.

И вот, когда последняя свеча была потушена, а в приоткрытом окне появился слабый отблеск холодного полумесяца, Каталина, наконец, осталась одна и дала волю своим чувствам. Вопреки логике и здравому смыслу она бросилась на разобранную постель и в полном отчаянии, зарывшись лицом в подушки, беззвучно разрыдалась.

Глава VII

Золотистые лучи утреннего солнца незаметно пробрались сквозь резные решетки окон, заливая спальню чарующим светом. Озорной искристый лучик скользнул по шелковистым локонам спящей девушки, слегка коснулся румянца на нежных щеках и чуть задержался на длинных трепещущих ресницах. Каталина пробормотала себе под нос что-то неразборчивое, поморщилась и повернулась на другой бок, желая еще немного насладиться царством Морфея. Но оживленное щебетание птиц и мерный шелест листвы, доносившийся из сада, создавало досадную помеху понежиться всласть. Лениво покрутившись в постели, Каталина с сожалением вздохнула и с усилием разлепила непослушные веки.

И тут сон, как рукой сняло. Она приподнялась на локтях и торопливо протерла заспанные глаза. Новый дом, непривычная обстановка. Конечно! Она же замужем за самым таинственным маркизом во всей Андалусии! Что ж, ничего теперь не изменишь. Она вспомнила предыдущий вечер и подавила протяжный вздох, рвущийся из груди. Со всеми своими странностями, маркиз, по крайней мере, ведет себя благородно, он обходителен и учтив, что само по себе рисует его с положительной стороны. И это обстоятельство, несомненно, ободряло саму Каталину. Она немного успокоилась, но тут ее сердце вновь учащенно забилось.

На соседней подушке лежала белая роза, источая упоительное благоухание. Цветок совершенной формы со слегка загнутыми наружу лепестками и безукоризненно ровными краями. Тонкий стебель, почти без шипов, с крупными, темно-зелеными листьями, был перевит ниткой розового жемчуга с идеально круглыми бусинами, а рядом лежала записка. Дрожащими руками Каталина взяла в руки листок, где ровным размашистым подчерком было написано:

«Эта роза напомнила мне о вас. Она также безупречна, как вы, Каталина. Примите сей скромный дар в знак моей искренности.

Себастиан».

Каталина потянулась к розе и, прикрыв веки, вдохнула ее аромат. Это сразу напомнило ей о вчерашнем ужине, проведенном в обществе маркиза и тех необъяснимых ощущениях, которые она испытала рядом с ним. Она закусила губу. Знак внимания с его стороны она расценила, как попытку примирения после неловкого инцидента, произошедшего между ними. Он предлагал ей «узнать друг друга получше». Она была не прочь, тем более что его таинственность вызывала в ней не только праздное любопытство. Общение с Себастианом обнаружило его деятельную и в то же время утонченную натуру. Путешествия в далекие страны и на континенты, о которых она много слышала, но никогда там не бывала, возбуждали в ней интерес. Она хотела поближе познакомиться с культурой других народов, узнать их историю, заведенные обычаи.

Каталина, получившая довольно строгое, религиозное воспитание, стремилась к чему-то новому и неизведанному, тому, что помогло бы лучше разобраться в самой себе и той роли в жизни, кое уготовила ей судьба. А ее муж, с его незаурядным умом и врожденной интуицией мог значительно поспособствовать в том.

Из глубины мыслей ее вывел рой служанок, дружно влетевших в комнату пожелать доброго утра и помочь сеньоре с туалетом. Молодые девушки, оживленно щебеча, проворно засновали вокруг кровати. Одна подала Каталине легкое муслиновое платье, другая — домашние туфельки, третья принесла кувшин воды для умывания, а четвертая принялась возиться с ее волосами. Под веселую суету своих сверстниц Каталина быстро ополоснулась и, мгновенно почувствовав себя посвежевшей, позволила одеть и причесать себя.

Вскоре она сидела в трапезной за обеденным столом в гордом одиночестве и завтракала овсяной кашей с медом и корицей. Как выяснилось, ее супруг вместе с племянником еще засветло отправились осматривать обширные угодья маркиза. На днях в лесу был пойман браконьер, и хозяин Сент-Ферре решил лично разобраться с этим скользким и не совсем привычным для себя делом. Происшедшее считалось большой редкостью, браконьеров в этих местах не видели много лет, поэтому данный случай требовал тщательного выяснения всех обстоятельств. После суда над преступником дон Себастиан намеревался посетить виноградники, где должен был отобрать лучшие сорта для рассаживания.

— Его сиятельство вернется поздно, — подытожил Анселмо свой рассказ, с угрюмым видом подливая Каталине свежо выжатый апельсиновый сок. — Пепита вручила Джавиеру полную корзину еды. Дон Родриго вызвался сопровождать его сиятельство.

За доброжелательной улыбкой Каталина постаралась скрыть признаки разочарования, мелькнувшие было на ее лице. Она-то рассчитывала увидеться с мужем и сказать, что принимает его предложение, а заодно поблагодарить за неожиданный подарок. Она машинально дотронулась до нитки превосходного жемчуга, украшавшей теперь ее тонкую, лебединую шею, и как-бы невзначай поинтересовалась:

— Значит ли это, что… его сиятельство, — она запнулась на полуслове, ей еще трудно было называть супруга по имени, — и сеньор де Сильва вернутся только к ужину?

— Боюсь, что так, сеньора, — пробубнил дворецкий, с утра выглядевший несколько встревоженным.

— Тогда я пойду в библиотеку, ознакомлюсь с трудами Плутарха и Аристотеля, — тут же решила Каталина, отодвигая от себя пустую тарелку. — Скорее всего, я проведу там большую часть дня.

— Как будет угодно вашему сиятельству, — поклонился Анселмо. — Желаете чего-нибудь еще, донья Каталина?

Молодая маркиза улыбнулась краешками полных губ:

— Если можно, в библиотеке я выпила бы чашечку шоколада.

Анселмо чуть не подскочил на месте:

— Лишь Джавиер умеет готовить сей бодрящий напиток. Прошу прощения, сеньора, может вместо шоколада подать вина и фруктов?

— Благодарю, только фруктов, пожалуй.

— Сию минуту будет исполнено.

Служанка поднесла тазик с розовой водой и Каталина, ополоснув в нем руки, вытерлась белой полотняной салфеткой.

— Перед обедом я хочу посетить часовню, — добавила она, поднимаясь из-за стола. — Где это находится?

— В садах, ваше сиятельство, — обрадовано закивал дворецкий. — Я провожу вас, как только вы изволите. Отец Пио будет рад увидеться с вами.

— Доброе утро, ваше сиятельство, — в трапезной появилось улыбающееся лицо Беатрис. Дородная женщина, тихо ступая по мраморному полу, вошла в залу совсем незаметно. — Я сама провожу донью Каталину в часовню.

Анселмо чуть заметно вздрогнул и метнул в сторону экономки рассерженный взгляд, но в следующий момент со свойственным ему спокойствием невозмутимо произнес:

— Донья Каталина намерена скоротать время в библиотеке. Сеньора пожелала шоколада, — при этом Анселмо выделил последнее слово, явно акцентировав на нем внимание, и Каталина уловила промелькнувшее на лице Беатрис беспокойство, — но Джавиера нет с нами, поэтому я предположил, что никто, кроме него не может приготовить этот напиток. Ведь так? Если я не прав, поправьте меня, Беатрис, недоразумений быть не должно.