Плененное сердце (СИ) - Казанцева Диана. Страница 51

— Так мы отрезаны от всего мира?

Каталина повернула хорошенькую головку к супругу, и он почувствовал в ее голосе тревожное ожидание.

— Ты замечаешь, как припекает солнце? — в тоне Себастиана послышались веселые нотки.

— Нет, — улыбнулась Каталина, закусывая нижнюю губу. — В Кастилии слишком холодно, чтобы обращать внимание на такие незначительные изменения.

— Да, конечно, — хрипловато отозвался Себастиан и отвернулся, сосредоточенно уставившись на дорогу. Ну, что он, в самом деле, как несмышленый юнец, впервые увидевший привлекательную сеньориту, робеет перед ней, а стоит поймать ее мимолетный взгляд, и у него перехватывает дыхание.

Они ехали по деревне мимо крестьянских домиков, над крышами которых густо клубился молочный дымок. Местные дети играли в снежки и увлеченно лепили снежные фигуры, радуясь светлым морозным денькам; их матери занимались по хозяйству, а отцы дружно расчищали тропу, ведущую к лесу. Охота для этих людей была едва ли не главным источником выживания в холодную ненастную зиму.

— Наутро снега поубавится, а еще через неделю он и вовсе растает, если, конечно, погода не испортится, — прибавил маркиз, хмыкнув. — Но думаю, этого не случится. По крайней мере, не так скоро.

— А в Андалусии сейчас зреют апельсины.

— Верно, апельсины растут там круглый год. Летом на побережье нестерпимая жара, а в остальное время — настоящий рай, — и он вновь позволил себе посмотреть на Каталину, выглядевшей в этот момент как-то по-особенному прелестно. Шелковистые завитки волос обрамляли ее точеное личико, нежные щеки покрывал яркий румянец. Она поминутно взмахивала длинными ресницами и с нескрываемым интересом наблюдала за игрой деревенских ребятишек. — Мне кажется, лето лучше проводить в Кастель Кабрерас, а в оставшиеся месяцы возвращаться в Сент-Ферре.

— Я ничего не имею против, — согласилась Каталина, мечтая только о том дне, когда ее муж, наконец, доверится ей, и они заживут нормальной, самой обыкновенной жизнью провинциальных дворян.

За неспешным разговором они доехали до церкви, и Каталина, вдохнув свежего морозного воздуха, решила коснуться волнующей темы.

— Падре поведал мне, что донья Каролина возвела эту церковь на собственные средства.

— Так и есть, мать не жалела золотых эскудо, — вздохнул Себастиан, оглядывая внушительное сооружение. — Она мечтала иметь большую семью, у нее самой было пятеро братьев.

— И об этом падре упоминал.

— Неужели? И что же еще он тебе сообщил?

Каталина, заметив вопросительный взгляд супруга, не стала его долго мучить:

— Отец Сильвестр признался, что был братом твоей матери, самым младшим из сыновей своего отца.

— Так и есть, падре мой дядя.

— Из разговора с ним я поняла, что он очень любил свою сестру.

— Ее невозможно было не любить, — тотчас погрузился в воспоминания Себастиан. — Мария всегда говорила о ней с большой нежностью. У матери было невероятно доброе сердце. Она многим оказывала помощь. Особенно чутко относилась она к вдовам и сиротам, жалела бездетных стариков, а эту церковь возвела в благодарность за то, что Всевышний услышал ее молитвы. Тогда мать вызвала из Фуа младшего брата. Ей было известно, насколько тому приходится тяжело в доме своего престарелого отца и брата, наследника фамильных земель. Другие братья занимали важные должности при дворе и на военной службе, но Шарль, так звали в мирской жизни дядю, сильно отличался от своих старших родственников.

Каталина кивнула, внимательно прислушиваясь к словам Себастиана. Семья для него была важна. Она понимала это. Но в таком случае, почему он хотел избавиться от их еще не родившегося ребенка самым на то безжалостным образом? Тщательно подбирая слова, чтобы не вызвать очередной вспышки гнева, она осторожно заметила:

— Ты говоришь, что твоя мать отличалась добротой и милосердием, но представь, если Каролина сейчас была жива, что бы она сказала о твоем решении?

Они добрались до края деревни, когда Себастиан резко натянул поводья и повернул Смелого назад к замку. Чертыхнувшись, он припустил жеребца вперед. Всегда смирная и послушная кобылка Каталины на этот раз вела себя чрезвычайно резво и, не дожидаясь команды хозяйки, стремглав поскакала хвостом за вороным. Каталина едва не вылетела из дамского седла, когда Ария вдруг перешла на рысь. Благодаря сноровке, выработанной годами, маркиза все же удержалась в седле и скоро поравнялась с черным всадником.

Заметив подле себя Каталину, Себастиан хмуро проронил:

— Не думай за мою мать, mi querida. Ее уже много лет нет на свете, — и немного помолчав, добавил: — Я все обдумал, так будет лучше для нас.

— Ты имеешь в виду только себя, — упрекнула его Каталина, стараясь не повышать голоса, — мое мнение для тебя не в счет!

— Ты не знаешь, о чем говоришь, Каталина! У святой инквизиции везде есть глаза и уши. Ты не представляешь, каких трудов мне стоит затыкать рты особо любопытным.

Себастиан ударил по бокам жеребца и устремился в гору, кобылка Каталины взметнулась следом. Некоторое время они ехали молча и только, когда достигли ворот замка и лошади перешли на шаг, Каталина, отдышавшись, воскликнула:

— У тебя черствое сердце! Как можно быть таким бессердечным? Мы могли бы…

— Мы больше не станем это обсуждать, — нетерпеливо прошептал Себастиан, въезжая в открытые ворота. Он бросил поводья подбежавшему конюху и спрыгнул на землю. — Я говорил, что разберусь со всем сам, но позже. Не сейчас.

Он помог ей спешиться и, когда они оказались совсем близко друг от друга так, что их дыхание смешалось, она заметила в его взгляде промелькнувшую тоску. Мгновение спустя серые глаза вспыхнули огнем желания, легко воспламенившим ее саму, отчего ей вдруг стало нестерпимо жарко. Ее тело предательски задрожало и ослабло в сильных мужских руках. В этот момент она не могла ни думать, ни говорить. Все ее существо жаждало лишь одного. Пусть этот волнующий миг длится вечно.

Себастиан задержался возле жены немного дольше, чем это приличествовало на людях и, если бы не проклятая маска, он без малейших колебаний припал к полураскрывшимся устам, на которых блуждала легкая улыбка, манящая и чуть смущенная.

Тут на крыльце появилась стройная фигурка Кармен де Лангары. Баронесса окинула цепким взглядом двор и, приметив то, что ей было нужно, и нисколько не смущаясь того, что ее никто не ждал и тем более не звал, легкой походкой направилась в нужную ей сторону. Не дойдя трех шагов до обнимающейся и ничего не замечающей вокруг себя пары, она улыбнулась краешками полных губ и грудным, певучим голосом обратилась к хозяину Кастель Кабрерас:

— Мой сиятельный маркиз, купальни готовы, — Кармен сощурила миндалевидные глаза и от этого стала сильнее напоминать лисицу. — Все, как вы любите, — добавила она кокетливо, совершенно не стесняясь присутствия маркизы.

Каталина потрясенно воззрилась на бесстыдницу, но Себастиан не придал возмутительной выходке баронессы ровным счетом никакого значения. Он только рассеянно кивнул, не отрывая глаз от жены.

— Приезжал посыльный от короля. Я должен ехать в столицу.

— Ты едешь ко двору? — Каталина быстро забыла о женщине, дышавшей, словно ядом ей в спину. Она все поняла без лишних слов, однако не желала при этом становиться всеобщим посмешищем, выясняя прилюдно их отношения, тем более что Кармен не прочь была устроить сцену. Ну, уж нет! Такого сомнительного удовольствия она бессовестной нахалке не доставит.

— Да, — хрипло ответил Себастиан, поглощая взглядом Каталину.

— Возьми меня с собой.

Сзади послышалось насмешливое фырканье, но Каталина и это решила пропустить мимо ушей. Ее мысли были далеко.

В серых глазах блеснули лукавые искорки, но они быстро погасли. Себастиан медленно покачал головой:

— Я еду не на увеселительную прогулку. В Мадриде меня ждут срочные дела. Король приказал явиться незамедлительно.

— Постой, — Каталина тронула его за локоть, — в Мадриде живет моя сестра с мужем, графом д’Альваресом. Позволь мне поехать, я не стану мешать тебе, Себастиан. Днем я буду проводить время с сестрой, а вечером, когда ты будешь возвращаться, мы…