Чёрный хребет. Книга 2 (СИ) - Дроздовский Алексей. Страница 44

У некоторых даже жалость в глазах.

– Идём в центр деревни, – говорю. – Я вас представлю.

Группа дигоровцев следует за мной, пока местные держатся поодаль и возбуждённо перешёптываются. Такое ощущение, будто я веду за собой цирк уродов, а не абсолютно нормальных людей.

Мы подходим к колодцу – центральное место Дарграга, где чаще всего проводят время местные. Взбираюсь на одну из лавочек, чтобы все окружающие меня видели.

– Дарграг! – кричу. – У нас сегодня великий праздник, ведь впервые за много поколений, к нам пришли друзья из другой деревни.

Местные смотрят на меня с удивлением, но с ещё большим удивлением смотрит Майра, Хуберт и остальные рыжеголовые. Такое ощущение, что я заботливый, но не очень проницательный родитель, который привёл ребёнка на детскую площадку и толкнул в спину: «иди и поиграй с кем-нибудь».

И теперь ребёнку придётся неловко выйти вперёд и нижайше просить разрешения принять его в их компанию. Не всем людям нравится всеобщее внимание, и совсем немногие к нему привыкли.

– Когда к нам в последний раз приходили люди из другой деревни и при этом не хотели сжечь наши дома? – спрашиваю. – Никогда такого не было. Вот почему сегодня – особенный день. Пусть их мало: едва десяток насобирался, но это дружба. Покажите же им нашу дарграговскую гостеприимность!

Люди вокруг стоят на местах и не понимают, чего я от них хочу. Эта речь не такая прямая и очевидная, как призыв к сражению, который я произносил на стадионе.

– Берите столы, – говорю. – Выносите их за частокол, расставляйте еду, мы устроим такие гуляния, какие Дарграг ещё не видел!

На этот раз мои слова оказали должное влияние. Жителей Дарграга не нужно принуждать к веселью, им дай только повод посидеть одной большой толпой и они будут до поздней ночи торчать на улице и распевать песни.

Каждая свадьба, каждое рождение ребёнка, похороны, они выносят столы за частокол и шумно веселятся. Некоторые пары даже расходятся и женятся снова по нескольку раз, и всегда это сопровождается очередным гулянием. Свадьбы здесь выглядят странно – красивые наряды, клятвы верности, а затем пара удаляется на брачную ночь и все остальные празднуют без них.

С удовольствием я смотрю, как народ начинает суетиться. У нас давно не было настоящего праздника и многие соскучились по ночным гуляниям.

– Гарн, – Вардис дёргает меня за рукав. – Представь Майру нашему отцу.

И давится со смеху.

– Попозже, – говорю. – Я покажу им нашу деревню, а ты с ребятами найди наш инвентарь для выступлений.

– Ни слова больше, – отвечает брат и уносится прочь.

– А ты, Буг...

Обращаюсь к брату, однако он проходит мимо, словно и не видит меня вовсе. Как странно, обиделся что ли? Не припомню, чтобы доставил ему каких-нибудь неудобств. Я уже очень давно не разговаривал с ним по душам. Раньше мы с близнецами могли подолгу лежать в кроватях и общаться перед сном, а сейчас Буг всегда отворачивается к стенке и болтаем только мы с Вардисом.

Иду по деревне и показываю Майре с остальными дома, наш уклад, наши инструменты для возделывания почвы. Пахотных земель у нас нет, лишь небольшие огороды, где мы выращиваем овощи. Показываю дозорные посты и объясняю, как мы обороняемся от скорпионов в пустынной буре. Рассказываю, кто у нас плетёт сандалии и одежду, кто занимается металлом, кто тут главный строитель и главный охотник.

В это время малышня возвращается с марли, которых ведут на вечерний подой. В Дигоре скота нет – раньше марли были, но в какой-то момент все головы до единой увёл Фаргар.

Постепенно дигоровцы разбредаются, остаюсь лишь я с Майрой.

– Нравится наша деревня? – спрашиваю.

– Очень приятная, – отвечает девушка. – Чувствуется лёгкая непринуждённость, какой никогда не было у нас.

Вечереет, поэтому за частоколом выставляются многочисленные факелы, которые будут освещать местность хоть до самого утра. Мы с Майрой сидим на нагретом камне и глядим, как деревенские готовятся к гуляниям.

– Я хочу тебя кое о чём попросить, – говорю.

– О чём? – спрашивает девушка.

Этот чудный, милый голос.

Чувствую, как моё сердце начинает бешено колотиться, ладони потеют, а воздуха не хватает. Всегда считал себя человеком дела, а не слова. Если надо что-то починить – пожалуйста. Сломалась машина – я тут как тут. Но стоит выразить эмоции, засевшие в голове, как к горлу тут же подкатывает ком и я разговариваю как полнейший идиот.

– Я хочу, чтобы ты осталась со мной тут, – говорю.

– В Дарграге? – спрашивает Майра.

– Я не хочу, чтобы ты уходила. Мне неприятна сама мысль, что ты вернёшься в Дигор с остальными, когда гуляния закончатся. Завтра это будет или через неделю, неважно. Я хочу, чтобы ты была со мной.

– Так я уже с тобой, дурачок.

– Нет, ты меня не поняла...

Майра подсаживается ко мне ближе, обнимает и очень нежно целует в щёку.

– Видишь, я рядом с тобой.

Мы сидим в обнимку и её голова покоится на моём плече. Очень приятно осознавать близость девушки, пусть даже временную.

– Я ведь староста Дигора, – говорит. – Я выполняю всю основную работу, поскольку Длехи не в состоянии. И я не могу остаться здесь, как бы сильно ты мне ни нравился.

– Значит, я тебе сильно нравлюсь? – спрашиваю.

– Думаешь, я буду вот так сидеть и обнимать человека, который мне безразличен?

С глубоким вздохом я мотаю головой. Как бы я хотел каждый день просыпаться и видеть её лицо, смотреть на неё спящую и умиляться. А затем завтракать за одним столом и передавать еду.

– Какая разница, что будет завтра или через неделю? – спрашивает девушка. – Сейчас я здесь и это – самое главное.

Действительно. Это самое главное.

Мы сидим под темнеющим небом, опираясь друг на друга. Этот вечер кажется особенно сладким от осознания неминуемой разлуки. Я пытаюсь насладиться каждой минутой в компании Майры, как умирающий от жажды наслаждается каплями воды. В данный момент мне хорошо и я счастлив.

Помнится, ездил в детский лагерь, где провёл три недели и завёл множество друзей. В последний день перед отъездом мы гуляли всю ночь, поскольку знали, что завтра мы расстанемся и сможем увидеться только через год.

С Майрой всё намного сильнее, поскольку я ужасно к ней привязался. Я всегда был таким.

– Праздник начинается, – говорю. – Пойдём к остальным.

– Мне и тут нравится, – отвечает девушка.

– Знаю, но мы заготовили небольшое представление и, надеюсь, оно тебе понравится.

Усаживаю Майру рядом с Бугом и Вардисом. Братья тут же принимаются знакомить её с нашим отцом-младенцем, словно только этого и ждали весь вечер. Чмокаю маму в макушку, треплю сестру по волосам.

Никакого особого представления мы не готовили, поскольку разучивать трюки для цирковых представлений занимает много времени. Поэтому мы с ребятами повторяем старую программу: Хоб жонглирует факелами, Брас с Зуллой устраивают силовые и гимнастические упражнения. Я метаю ножи в крутящегося с колесом Вардиса. Лира с закрытыми глазами стреляет по мишеням.

В дополнение к этому мы представляем новый трюк: Арназ, балансирующий на стуле, стоящем на другом стуле. Сначала он сидит на нём, затем поднимается на обе руки, а затем на одну. Это упражнение помимо координации требует немалой силы.

– Ничего себе! – кричит Майра.

Среди криков окружающих, я обращаю внимание лишь на её слова.

Всё больше жителей веселеют от выпитого мёда. Мы принесли не так много, чтобы напоить каждого: всего по поллитра на человека в среднем, однако жители распределили алкоголь неравномерно и теперь некоторые аплодируют нам в очень расслабленном состоянии.

Следом мы хотим показать театральное выступление, однако стало слишком темно для актёрской игры – никто не увидит наши страдающие лица.

Поэтому мы приносим новейшее изобретение: широкая, мощная, здоровенная баллиста. Жители Дигора смотрят в замешательстве, как мы собираем устройство для метания стрел. Стрел размером с копьё.