Чужой престол (СИ) - Шнайдер Анна. Страница 57

— Да? — Анастасия, сглотнув и не поставив обратно эмпатический щит просто из упрямства, шагнула вперёд, став к канцлеру почти вплотную. А затем положила ладонь на его грудь. — Вы не забыли, что я эмпат, Роланд?

Он вновь опустил взгляд и посмотрел на Анастасию с такой жаждой и болью, что принцесса задохнулась. Но не только от самого этого взгляда — ещё и от чувств Роланда, которые захлёстывали её, накрывали, словно большая волна во время шторма.

— Не забыл, — ответил канцлер негромко. — Но это всё не имеет значения, ваше высочество. Вы знаете мою ситуацию. И не только мою — ситуацию всей нашей страны. Поэтому…

— Я не желаю, чтобы вы прекращали приходить сюда, — прошептала Анастасия, сжав в кулак ткань рубашки Роланда. — Меня это просто… убьёт.

— Я не хочу мешать Огдену завоёвывать вас, — покачал головой мужчина и, перехватив руку принцессы, ласково поцеловал её ладонь. Точнее, ласковым был лишь первый поцелуй — второй получился уже жадным, а третий лихорадочным.

Анастасия не могла пошевелиться, наблюдая за тем, как Роланд целует её руку — только руку, ненадолго спускаясь горячими губами к запястью, а затем вновь поднимался выше, целуя ладонь и тонкие пальцы. Принцесса и говорить не могла — настолько её захватило происходящее… и собственные чувства, которые никак не получалось отделить от чувств канцлера.

Страсть. Нежность. Горечь. Досада. Разочарование. Любовь…

— Мне лучше уйти, Анастасия, — произнёс Роланд тихо и прижал ладонь Анастасии к своей щеке, одновременно и нежной, и колючей. — Всё может зайти слишком далеко. Ты нравишься Огдену — я должен уступить. Я не хочу стать причиной, по которой ты откажешь ему. Тем более что я ничего не способен тебе дать.

«Ты можешь дать мне свою любовь», — хотелось ответить Анастасии, но губы онемели и не хотели произносить ни слова. Да и сам Роланд смотрел на них так, что принцессе казалось — если она хотя бы пошевелит ими, целовать мужчина будет уже совсем не её ладонь.

— Так будет правильнее, — горячо сказал канцлер, на мгновение закрывая глаза, как делают люди, когда им больно смотреть на свет. — Я не хочу испортить тебе жизнь. Огден — хороший парень, он уже начал влюбляться. Ты будешь с ним счастлива.

— Но, Роланд… — всё-таки выдохнула Анастасия, пытаясь возразить — при этом не представляя, что именно она должна сказать, — но мужчина помотал головой, отпустил её руку и отошёл в сторону.

— Так будет правильнее, — повторил он настойчиво, сжав зубы и побледнев, а потом быстро открыл люк и прыгнул вниз, покинув комнату Анастасии.

Несколько минут после этого принцесса ещё стояла на месте, надеясь, что канцлер всё-таки вернётся, ощущая отголоски его чувств, которые никак не хотели её покидать, — а потом, осознав, что он этого не сделает, села на пол и закрыла глаза.

Слёз не было.

Впрочем, как и понимания, что делать дальше.

Роланд

Да, так будет правильнее — канцлер осознавал это ясно и определённо. Но «правильнее» не означает, что не больно. Особенно ему.

Роланд предполагал, что Анастасия его быстро забудет. В конце концов, у них и не было ничего — что там забывать-то? Да и Огден сейчас подсуетится, начнёт нормально ухаживать, окружит принцессу заботой и вниманием — и Анастасия со временем растает и выйдет за него замуж.

И всем будет замечательно. Даже Роланду в конечном итоге будет замечательно — он же получит долгожданную свободу. Вряд ли король потерпит под боком возможного конкурента и, как только научится управлять страной без Фокса, отправит канцлера в отставку. А на его место назначит, например, Ротергейла.

Разговор с Томасом Роланд пару часов назад передал Эрнесту Таду, и тот первым делом спросил, не блефует ли заместитель министра внутренних дел. Этот вариант Роланд тоже рассматривал, но всё-таки склонялся к другому. Ротергейл не зря упомянул математический расчёт — для него было гораздо очевиднее, что эффективность управления государством зависит от личности того, кто им управляет. Последние несколько лет управлял Роланд, и эффективность была стабильной. В настоящий момент ситуация вроде бы стабильная, но может стать нестабильной в любой момент, если кто-нибудь уберёт либо канцлера, либо короля. И да — Ротергейл отлично понимал, что сам на трон не попадёт, а роль канцлера он может исполнять только при наличии Роланда на троне. В остальных случаях будут и другие желающие.

Да, вот так, отлично. Лучше думать о политике, чем о принцессе… Она, конечно, тоже часть этой политики, но и существует пока особняком. Как драгоценный приз, который неизвестно кому достанется. Точно не Роланду, — а в остальном есть варианты.

Размышляя обо всём этом, канцлер добрался до своей комнаты, открыл дверь, зашёл внутрь, сделал несколько шагов по направлению к гардеробу, намереваясь сразу переодеться, но не дошёл.

На пятом шаге Роланду почудилось, будто воздух в помещении разом куда-то пропал. Абсолютно весь. И сколько бы Фокс ни пытался вздохнуть — не получалось. Ни носом, ни ртом.

Канцлер метнулся к двери, собираясь выскочить в коридор — так было гораздо быстрее, чем стараться нейтрализовать заклинание, которое использовали против него, — но дверь оказалась заперта. Кашлянув — в горле уже горело и першило, — Роланд подбежал к журнальному столику, где обычно лежал артефакт для вызова слуг или охраны. Артефакт был на месте, но не функционировал — то ли разрядился, то ли неведомое заклинание действовало и на него. Скорее второе — поскольку браслет связи канцлера тоже не подавал признаков жизни. Значит, позвать охрану никак не получится.

Больше Роланд не думал — других вариантов просто не осталось.

Откинул в сторону почти такой же ковёр, какой лежал в спальне Анастасии, нажал на определённые паркетины в полу, чтобы распахнулся люк, быстро прыгнул туда и захлопнул за собой дверцу.

Удавка на шее постепенно расправлялась, наконец позволяя Роланду дышать. Он лежал на полу тайного хода и не двигался, просто наполняя лёгкие воздухом и пытаясь справиться с чёрными кругами перед глазами.

Что ж, хорошая попытка. Не будь в комнате потайного люка, о котором никто не знал, — канцлер наверняка просто задохнулся бы со временем.

Шутки кончились.

Глава четырнадцатая

Роланд

К начальнику дворцовой гвардии канцлер не пошёл по понятным причинам — не было никаких гарантий, что данная попытка убийства совершена без его помощи. Отправился сразу к Эрнесту Таду, который, выслушав Роланда, сразу же послал за Морганом Ридом и Рианом Ортего.

— Нас троих вполне достаточно, чтобы осмотреть вашу комнату, — пояснил дознаватель, ожидая, пока придут остальные. — Шум поднимать не будем, ни к чему давать вашим противникам лишние козыри. Было бы идеально, если бы вы могли провести нас всех этим тайным ходом.

— Проведу, — кивнул Роланд. — Никто ничего не заметит. Вот прям из вашей комнаты и пойдём.

— Из моей? — слегка напрягся Эрнест и огляделся. — Я же всё здесь осмотрел, был уверен, что никаких ходов…

— Полагаю, это влияние родовой магии, — пожал плечами Роланд. — Скорее всего, дверь видит только тот, кто точно знает, что она здесь есть. Но подробнее нам наверняка расскажет Ортего.

— Да, должен рассказать. А где дверь? — с любопытством поинтересовался дознаватель, и Фокс, хмыкнув, подошёл к большому гобелену, что висел на одной из стен. Откинул его наверх и указал Таду на вполне настоящую тяжёлую дверь — правда, небольшую, буквально метр высотой от пола. Войти в такую можно было только на карачках. Но дальше, насколько канцлер помнил, коридор расширялся.

— Прекрасно, — пробормотал Эрнест, качая головой. — То есть ко всем в комнаты можно проникнуть извне?

— Не ко всем. К королю нельзя.

— Это утешает. А к принцессе?

— К принцессе можно, — признался Роланд, ожидая дополнительных вопросов, но их не последовало. Дознаватель только взглянул на него с острым пониманием, а затем кивнул.