Лорды гор. Да здравствует король! - Арьяр Ирмата. Страница 69

— И Рагар, и Роберт сделали так, что Темная страна уже не сможет прийти на равнины, как до сих пор не могла ступить в Белогорье, — говорил он. — Но вам, леди Лэйрин, остался год или меньше, если Азархарт как-то сумеет до вас добраться. У Темного владыки не так много сил, как описывают мифы, он может пользоваться только тем, что берет у других. Он может зачать жизнь, но эта жизнь — иная, чуждая нашему миру — не была способна пустить настоящие корни. Откуда бы ни пришло это зло в наш мир, как бы ни возникло, но оно за все века не могло закрепиться. Для того, чтобы крепко прорасти в мир, нужны дочери. Теперь есть вы.

— Тогда почему вы не убили меня?

— Рыжий бык подстраховался, — усмехнулся Таррэ. — Полностью дар, данный младшему лорду фьерр Этьер, раскроется через год, после окончательной смерти Роберта, когда связавшая вас древняя магия айров иссякнет.

— Вы могли убить меня раньше, еще в Белых горах.

— Если бы могли, это было бы сделано, — жестко сложились губы собеседника. — Схватка за вашу жизнь, леди, началась еще до вашего рождения и идет на самом острие лезвия. Знаете ли вы, что у дочерей из великих горных домов, когда они уходят в новый дом, гораздо чаще рождаются девочки, получающие королевский дар? По линии погибшей Лаэнриэль быстрее всего могла прийти новая королева после воссоединения белой магии, потому ее внучка Хелина и вышла замуж за Роберта, выполняя волю гор. Одновременно мы занимались подготовкой нескольких юношей, которые могли бы стать преемниками огненного мага на тот случай, если не получится план с Хелиной. Дигеро — один из них.

— Так инсеи не виновны в бедах Роберта?

— Виновны. Первая жена короля тоже была горной леди из великого дома. Она убита инсеями вместе с ее нерожденным сыном. Вам известно, что дар «огненной крови» ценен для нас не только сам по себе, он был необходимым условием для обретения королевы. Она не могла прийти, пока белое пламя не обрело всю силу. Но она не придет и сейчас.

— Почему?

— Мы, стражи Белогорья, не позволим.

Белая гончая, лежавшая у моих ног, вздернула голову, беззвучно обнажила клыки. А я была так ошеломлена, что потеряла дар речи. Вейриэн же сделал вид, что внимательно изучает пустую шахматную доску, словно на ней стояли невидимые фигуры.

— Знаете ли вы, леди, что отличает родовой дар от королевского?

— Откуда мне знать?

— Женщина с даром рода способна вызвать только тех духов, кто был связан с ней родством, и дать им новую жизнь. А после таинства брака, когда хранительница переходит в другой дом, — только тех, кто связан родством с домом мужа. Королева же так сильна, что ее род — все Белогорье. Она услышит всех от начала времен и способна дать плоть всем желающим вернуться в жизнь, если это необходимо.

— Но это же миллионы ушедших за столько веков! Останется ли на земле место для истинно живых?

Вейриэн, одарив меня внимательным взглядом, кивнул.

— Правильное опасение. Королева Белых гор всегда сделает выбор в пользу живущих истинно. К тому же не все духи желают вернуться, и не всегда возникает в них необходимость. Итак, королевский дар — это по сути тот же дар рода, но усиленный многократно, как эхо слабого голоса, раскатившееся по всем ущельям. Сила — вот что превращает девочку-хранительницу в королеву. О возможной королеве говорит нам особая структура дара хранительницы, ее сверхчувствительность. Сила проявится в будущей королеве лишь с ее взрослением. Но и здесь не все просто. Вам известно, как погасить лесной пожар?

За окном разливалось неугасимое сияние. Но я сказала:

— Да. Если направить на волну огня встречную.

— Так и тут. На самом деле раньше в горах рождалось много девочек с задатками королевы. Но они не развивались. Гасли, когда приходила настоящая, наиболее сильная, способная взять всё. Так вот, сила может быть приобретенной. Я сказал достаточно, чтобы вы поняли истинную причину, почему леди Хелина, помня о крови Лаэнриэль и зная, кто ваш настоящий отец, волей матери заперла ваш дар и выдала вас за мальчика. Бастардов у Азархарта много. Была надежда, что он забудет о вас. Теперь уже нет. Мы были против вашего усыновления Робертом — излишне было привлекать к вам внимание вашего настоящего отца. Хелина настояла. Надеялась, что «огненная кровь» очистит вас от темного наследия полностью. Мы в конце концов согласились. Это была единственная возможность сохранить ваш дар для гор. Но очищение не стало полным даже сейчас. Темное наследие не искоренено. Вообще-то в миг нисхождения силы огня вы должны были умереть.

— Жаль, что этого не случилось, — с горечью сказала я.

— Мне тоже. Если Азархарт узнает о дочери, да еще такой… одаренной… если он даст вам силу, это будет последней катастрофой для Белогорья. Пока ваша мать жива, ваш дар будет заперт. А после ее смерти… Буду откровенен, леди Лэйрин. Глупо надеяться на вечную истинную жизнь миледи Хелины. У вас чуть меньше года, пока вас хранит обряд айров. Если вы не сумеете очистить свою кровь за это время, то горным лордам лучше надолго остаться без королевы, если не навсегда.

— Разве вейриэны имеют право вмешиваться в дела лордов?

Таррэ усмехнулся.

— Только это и делаем. Право телохранителей — не дать вверенному их опеке телу разбить голову. Вы, леди, представляете сейчас для гор и великую надежду, и смертельную угрозу. Если мы поймем, что надеяться больше не на что, угроза будет устранена.

Через две недели стало ясно, что зимы в этом году не будет.

Во всем королевстве бушевала весна: цвели деревья и травы, бурно всходили озимые. Люди ждали внезапных морозов, но они так и не пришли — разгоралось противоестественное лето. По ночам от почвы поднималось тихое сияние, земля и воды были теплыми, как парное молоко, а «зимний» урожай обещал быть богатым. Если ничего не случится, голод тоже не придет.

Чудо Священного Пламени, да. С самых больших букв. Я не побоюсь написать и с величайших, когда Эльдер научит меня писать в небе сердцем.

В то утро высший мастер Таррэ, то досадливо морщась, то восхищенно улыбаясь, объяснил мне, в чем заключалось это чудо: большую часть своей силы умирающий огненный маг отдал не мне, иначе от меня ничего бы не осталось. И не Дигеро — еще не закаленному для того, чтобы взять такое.

Роберт, разделив силу, отдал ее также и своей земле. Равнинам. Королевству. Каков же был истинный масштаб его силы…

Король этими дарами навсегда закрепил союз гор и равнин.

И он связал меня с этой землей, с ее бесплотной душой и невидимым сердцем, потому что наш с ним обряд еще не разорван и не закончен. Белая гончая, сотканная из огня его волей и положившая мне голову на колени, пока я пишу эти строки, — тому зримое доказательство. Незримых же соприкосновений наших душ, связанных нитью Айшери, я никому не могу предъявить.

Мое тело стремительно менялось, расцветало, как и обещал Роберт, разбудивший мою женскую суть и окончательно разрушивший колдовство моей матери. Уже за одно это я была ему благодарна.

Скрывать изменения скоро станет невозможно. И моими первыми магическими опытами стали опыты по созданию фантомной внешности. Это, конечно, не панацея. Во сне или в ярости я не могла ее удержать: снежный дракон Эльдер, охранявший мои покои, докладывал. Приходилось уходить на ночь в убежища и учиться смирять бушевавший, плавивший мою душу и тело огонь.

Когда-нибудь я перестану быть фальшивым королем, чтобы стать настоящей королевой. Если выживу.

Теперь у меня есть цель, ради которой стоит жить.

В том утреннем разговоре вейриэн Таррэ сказал еще, что Роберт не вернется.

Белогорье готово было принять его душу и дать ей новое тело. В обмен на унесенное из гор сердце белого пламени — огненный дар, какой уж есть, пусть даже затемненный безумием и страстями. Король не захотел, чтобы его грязь кого-то коснулась. Очистить же «огненную кровь», прежде чем воссоединить ее с белым пламенем горной магии, можно было только бескорыстной жертвой.