Повелитель душ (СИ) - Кретов Владимир Владимирович. Страница 22
Мужик в спортивном костюме оказался моим наставником по искусству боя. Звать его — Дягтерёв Михаил Анисимович. И да, он был, вроде как, в своём праве…
Тут, аж целый кодекс расписан про то, что и как делать и какие у меня есть обязанности, и что мне полагается за несоблюдение этих обязанностей. Сразу вспомнилось, что в царской России из моего мира учитель имел право сечь учеников розгами…
Здесь же, наставник мог без согласования с главой рода отправить меня в тюрьму (оказывается, у нас и такая имелась) на два дня! У товарища, вообще, не слабая такая власть надо мной…
Так что мужик, получается, делал то, что должен был. Он, вроде как, собирался привести меня в чувство и просто сначала вернуть к дисциплине. А уж бить со всей дури стал лишь после того, как я не внял разуму.
Вообще, я таких тренировок не понимаю, но я из другого мира — откуда мне знать как часто местные аристократы подвергаются опасности быть убитыми в дуэлях или там в войнах. Но, учитывая мой куцый опыт — подвергаются опасности они часто…
Потому, я хоть и не понимаю, но принимаю, что, возможно, подобная дисциплина на тренировках сильно повышает выживаемость. Как говорил Суворов — «тяжело в учении, легко в бою».
Да и поговорку «в чужой монастырь со своим уставом не лезут» тоже не просто так придумали…
Короче, был бы я не под долбаной эйфорией и действовал бы с самого начала адекватно — возможно, и вовсе без мордобоя обошлось бы.
Стыдно даже как-то стало немного…
Может, в санчасть к наставнику сходить? Извиниться…
Эта мысль мне показалась забавной, а ведь не должна была… Посмотрел в зеркало. А, понятно, это эйфория всё никак не отпускает — улыбка на всё лицо!
Попытался вновь снизить интенсивность эйфории, но по жилам тут же побежала расплавленная лава.
Не вариант.
Вздохнул, вернул интенсивность эйфории обратно и сел на кровать делать дыхательные практики. Они, вроде как, дают мне немного времени хотя бы выглядеть адекватным — без этой улыбки долбанной.
Через полчаса, когда я уже поуспокоился, планшет пиликнул.
Что, неужто, тут есть ещё и какая-нибудь поздневечерняя тренировка, которую я не увидел в информации от планшета?
А, нет. Это мне написал лекарь рода, Семён. Он через полчаса приглашал меня в санчасть на осмотр с помощью артефактов, чтобы посмотреть, как обстоят дела с восстановлением.
Ну вот, как раз, заодно и к наставнику загляну — извинюсь!
Я успел захлопнуть дверь до того, как мне в лицо прилетела ваза. За дверью сразу раздался звук разбитого стекла, и дверь ощутимо дёрнуло.
Это я решил прийти в лазарет пораньше и извиниться перед наставником, но, поскольку, был без понятия в какой палате он лежит, открыл дверь в первую попавшуюся.
И это, я зря. Там, в это время переодевалась какая-то девушка и, увидев меня, она ойкнула, прикрылась одной рукой, а второй метнула в мою сторону вазу с цветами с тумбочки.
Ух! И ведь как метко метнула! Мне чуть вазой в лоб не прилетело.
И, чего она так… Я ведь там ничего и увидеть-то толком не успел. Но на всякий случай, свалил от двери в эту палату максимально далеко — в другой конец коридора.
Сверился с планшетом и хлопнул себя по лбу — сочно так, звонко. Это же, блин, не коридор лазарета, а гостевое крыло, я просто не туда свернул!
Меня из гостевого крыла, как ветром сдуло. Улепётывал я оттуда на первой космической скорости, а когда добрался-таки до коридора лазарета, сначала пять раз убедился, что, действительно, нахожусь где надо.
Рука потянулась открыть дверь в первую палату, но я вовремя тормознул, подумал несколько секунд, и… постучал.
В ответ — тишина.
Приоткрыв аккуратно дверь, заглянул внутрь.
Пусто.
Вот таким макаром, я исследовал ещё семь палат, пока на стук мне не ответили из-за двери:
— Да!
Заглянув внутрь, я расплылся в улыбке — на койке сидел, оперевшись спиной на её спинку, мой наставник — Дягтерёв Михаил Анисимович.
Я махнул ему рукой:
— Здарова! Тьфу! — Тут же покачал головой и поклонился. — В смысле, здравия желаю, наставник!
Мужик немножко охренел. Сначала с моего приветствия, потом с моего продолжения приветствия.
Опять фигня какая-то получается…
Ладно, надо просто всё объяснить. Я подошёл к койке:
— Так! — Поднял руки в примиряющем жесте. — Я сейчас не в адеквате. Ммм… скажем так, под кайфом. Дело в том, что у меня порваны магические каналы, и…
Про мою энергетическую травму он явно не был в курсе, так как, его глаза расширились, и он меня перебил:
— Порваны каналы⁉
Я же кивнул:
— Ага. Но… Мы, можно сказать, нашли способ, чтобы я не умер. Вот только, теперь я боли не чувствую…
Я показал ему левую ладонь с растопыренными пальцами и потянул мизинец вправо до тех пор, пока он не хрустнул, и остался выгнут под неестественным углом. А затем, так же с хрустом, вернул его обратно на место. Затем, под тот же охреневший взгляд наставника сразу же показал правую руку:
— Тут, тоже пара пальцев сейчас сломано. Один, кстати, об твой череп. Э… о Ваше лицо, то есть…
Кажется, наставник поймал синий экран, так как, совсем уж завис.
Я же решил ковать железо — пока горячо, так что с задумчивым видом почесав подбородок, продолжил:
— О чём это я? А! Кроме того, что я боли не чувствую, я ещё и немного неадекватен бываю… Часто… Очень часто… Это побочки, и с ними пока можно только мириться. Если мы хотим и дальше продолжить обучение, это необходимо будет учитывать. Так что… — Я, скорее, не улыбнулся, а оскалился и протянул руку для рукопожатия. — Мир?
А мужик, реально, крепкий…
Так быстро из синего экрана смерти вынырнул, и теперь, его взгляд даже осмысленный! Он смотрел на меня задумчиво — секунд пятнадцать. Но потом, видимо, что-то решил у себя в голове, ибо, хмыкнул, протянул руку вперёд и пожал мою:
— Мир…
— Вот, и ладненько! И это… реально, извини за разбитую морду. То есть, извините…
Я с секунду промолчал, затем добавил:
— Вот… Решил Вам взамен кое-что подарить, потому, как просто «извините» не булькает…
Я заранее глянул душевным зрением на его душу. Она была практически такой же, как и душа моей сестры.
Стало, кстати, понятно, почему этот мужик — наставник в искусстве боя. Он в свои лет сорок пять — пятьдесят, имел всего два открытых магических колодца, и у него, по-сути, оставался только один путь развития — ближний бой. Сильным магом он стать не мог, в принципе.
Ну так вот, если у них похожие по свечению души с моей сеструхой, то, и особых усилий не потребуется, чтобы уплотнить душу для открытия нового колодца!
В теории…
Я тут же воздействовал на его душу, уплотняя его клубок, и спросил через пару минут:
— Ну, как?
Сам же улыбался, глядя на его ауру магическим зрением. С синей она сменила цвет на зелёную — а значит, новый колодец открылся!
Наставник молча сидел секунд пять, затем, его глаза расширились, и он снова поймал синий экран смерти — ни на что не реагируя.
Хе-хе! А я говорил, что мужик сильный…
Уже пол минуты ни на что не реагирует, так и замер с расширенными глазами, явно магическим зрением себя рассматривает.
Скажем так, реакция у наставника не такая бурная, как была у моей сестренки… Ну так, это и хорошо! Мне было бы не по себе, если бы мужик вскочил и полез со мной обниматься…
Глянул на него.
Всё ещё в шоке сидит.
Ладно, пусть приходит в себя, не буду ему мешать. Кивнул:
— Ты давай, выздорав… в смысле. — Я склонил голову. — Выздоравливайте, наставник!
И оставив мужика отходить от шока, покинул палату.
Загородное поместье рода Лесковых. Лазарет. Наставник Владимира Лескова — Дягтерёв Михаил Анисимович.
Мужчина сидел на койке, прислонившись спиной к изголовью и не двигаясь, смотрел в одну точку.
В его голове царил полный сумбур. Обычно он совершенно невозмутим, но сейчас, его полностью выбило из колеи. Непоколебимая уверенность в своём пути дала трещину.