Массандрагора. Зов Крысиного короля - Безродный Иван Витальевич. Страница 6

– Завтра приду один и разберусь, – сказал Пашка. – Действительно, надоело уже.

– Один? Хм. Надо взять пиво.

– Наверное. Вон там магазин, за Фонтанкой.

– Подышу воздухом, – сказал Пашка, когда они подошли к небольшому продуктовому магазинчику. – Возьми как обычно, хорошо? – Он протянул пару банкнот.

– Без проблем, сударь. – Тимоха откозырял и исчез за дверью.

Пашка засунул руки в карманы и принялся прохаживаться по тротуару, обдумывая создавшееся положение. Он чувствовал, что все не так просто, как кажется. Что он делал целую неделю после исчезновения из дома? Почему возникла амнезия? Неужто наркотики? Но как же его отрицательные анализы? А с другой стороны, стоило ли вообще докапываться до истины? Дело было даже не в новых потенциальных проблемах. Два с половиной месяца – не такая уж и большая потеря, ничего страшного же вроде не произошло. Но что-то ведь случилось… Хотел ли он знать это? Тимохе-то что – ему просто интересно… Типа прикольная такая ситуевина!

– Закурить не найдется? – внезапно услышал он.

– Да?..

Перед ним стоял довольно высокий, толстый блондин лет тридцати в спортивном костюме. На шее у него красовались золотая цепочка и небольшая наколка в виде вопящего черепа, а в руке он крутил четки – незнакомец был весьма самоуверен. По сравнению с этим амбалом Тимоха выглядел плюшевым мячиком.

– Я говорю, сигарета есть?

У него был несильный акцент, похожий на немецкий.

– Э-э… да, сейчас. – Обычно Пашка таким наглецам табака не давал, но в тот момент он ломал голову над своей проблемой, и сработала автоматическая вежливость.

Однако блондин это не оценил, а внезапно схватил его под мышки и парой мощных рывков затащил в подворотню, которая весьма некстати оказалась рядом. У закрытой решетки стоял, сгорбившись, еще один тип: худой, неопрятный, с жиденькой бородкой. Пашка даже не сразу понял, что происходит.

– Пискнешь – зарежу, – предупредил блондин, приставив к Пашкиной шее нож. – Не шевелись.

– Зарежет, – фальцетом подтвердил тощий, – как пить дать.

– Ты чего околачиваешься где не надо? – рыкнул блондин. – Отвечай!

– Где околачиваюсь? – прохрипел Пашка. – Не понимаю! Что вам нужно? Денег у меня нет! Телефон – старый!..

– Повторяю еще раз, – картинно вздохнул незнакомец, – пять минут назад вы заходили во двор на той стороне канала, третий дом, так? Сначала долбились в черную железную дверь, а потом разговаривали с соседкой. Зачем? – Блондин несильно надавил на нож, и Пашка ощутил укол.

– Я не знаю!.. – выдавил из себя он. – Просто заблудились!

– Да ну? – Толстяк недобро прищурился.

– Подожди-ка, – сказал вдруг тощий и достал из кармана небольшую коробочку, смахивающую на музыкальный плеер. Он направил ее на Пашку и нажал кнопку. Коробочка пискнула, на ней загорелась маленькая зеленая лампочка, а на миниатюрном экране появились несколько строчек. – Опа! Ты только погляди!

– Что там? – Блондин ослабил хватку. – Хм… Так ты свой, что ли?

– Я? Э-э… Ну да…

– А чего комедию ломаешь? Дай-ка. – Блондин отпустил Пашку и взял приборчик в руки. – Павел Крашенинников, программист, отдел Т-11, станция «Массандрагора», начальник – Гордеев. Степень секретности – А2. Ух ты… Все правильно?

– Э-э… Ну…

Массандрагора! Вот оно!

– Что «ну»? Что «э-э»? Отдел Т-11, у Гордеева, так?

Т-11? Гордеев? Хм. Этот парень утверждает странные вещи! Что тут происходит? Может, сделать ему хук правой и сбежать? Это можно, в прошлом году на вечеринке у Лариски как раз такого хряка завалил. Но что он тогда узнает о происходящем? Нет, это не выход.

– Я не помню, – честно признался Пашка.

– Не помнишь?

– Точно, – кивнул он. – У меня откуда-то амнезия взялась. Но что-то все-таки припомнилось – о том здании и двери, где мы только что были; я часто ее вижу во сне, эту мастерскую. Вот мы и пошли туда… чтобы проверить. Но я ничего не помню за последние три месяца. Совсем.

– Три месяца? – приподнял брови толстяк. – А ты ничего не путаешь?

– Да нет… Все так.

– И даже не знаешь, кто такой Гордеев?

– Без понятия!

– Ясно. – Блондин тревожно переглянулся с тощим. – А что еще припомнилось, кроме той двери… в мастерскую?

– Да вроде больше ничего…

– Но ты ведь Крашенинников?

– Да.

– Программист?

Пашка покосился на нож, который толстяк все еще держал в руке. Заметив взгляд, тот с неохотой спрятал оружие в карман.

– Э-э… нет, – покачал головой Пашка, – насчет программиста не помню. Я дизайнер. Вроде. Нет, точно, я – веб-дизайнер. А кто такой Гордеев?

– Зало́ченый, – сказал тощий напарнику, кивнув на Пашку. – Он зало́ченый, ты понял? Обычный забывчик, вот и все. Только как-то криво его зало́чили, я смотрю…

Блондин кивнул. Зало́ченый? Забывчик? Что бы это значило?

– Почему тогда это не отражено в его деле? – спросил толстяк. – Ни слова! – Он щелкал миниатюрными клавишами на приборчике.

– Я почем знаю? – раздраженно пожал плечами второй. – Может, секретный он такой? При этом не помнит всего три месяца? Согласен, это странно. Ладно, сообщим начальству или… – Он замолчал, странно посмотрев на толстяка. Тот не успел ответить.

– Пашка! Пашка! Ты где? – донесся с улицы вопль Тимохи. – Куда ты подевался?

– Что будем делать? – тихо спросил тощий.

– Это твой друг? – спросил толстяк.

Пашка кивнул.

– У него тоже амнезия?

– Да нет, только у меня. Он вообще тут ни при чем.

– Обычный тутер, – сплюнул тощий.

– Короче, приходи на это же место завтра в девять утра, один, мы поможем тебе, – быстро заговорил блондин. – И никому не слова, понял? Узнаю, что проболтался, – пеняй на себя. Вообще на фиг все забудешь! Уж мы-то тебе устроим. Живешь на Большевиков, есть сестра и родители в Гатчине, уже знаю. Так что молчок! А сейчас валите сразу направо – отведи своего друга подальше, чтобы он не видел нас. Все, пошел!

– Хорошо, я приду. – Пашка неловко выскочил из подворотни и наткнулся на растерянного Тимоху, держащего в обеих руках по бутылке пива и не спеша соображающего, как же ему теперь достать телефон, чтобы позвонить.

– Э, друг! А вот и ты! – обрадовался он. – А я уж потерял тебя…

– Пошли! – Пашка выхватил у него одну бутылку. – Давай-давай.

– А ты где был, а?

– За углом. Приспичило.

– Э, ну погоди, я тоже хочу!

– Нельзя, там собака! Чуть не откусила мне! Пошли дальше, там точно кустик будет.

– Ну пошли… – Тимоха открыл бутылку и сделал большой глоток. – Эх, хорошо!

Пашка ехал в метро и пытался связать концы с концами. Выходило как-то не очень. Новые факты казались откровенно странными. Было не похоже, чтобы его с кем-то путали. Да, он не программист и не работает ни у какого Гордеева. Но он действительно Павел Крашенинников и живет на проспекте Большевиков с сестрой, а родители всю жизнь провели в Гатчине, это совершенно точно. Может, он за эти месяцы внезапно переквалифицировался в программисты? Конечно, Пашка был не прочь попрограммировать – дома, для души, но чтобы заниматься этим профессионально, да еще и ни с того ни с сего? К тому же на странную компанию, прятавшуюся по частным домам!.. Очень странно и подозрительно, если не сказать больше.

А почему у того толстяка был немецкий акцент? Вдруг это шпионская ячейка, и он, Пашка, вляпался в политические разборки? Предательство Родины?! Хм. Звучало угрожающе. А может, его внедрили к ним свои, в смысле ФСБ?

А что это было за устройство такое? Как его, Пашку, так вот сразу, с ходу взяли и идентифицировали? В нем что, зашита какая-то электронная метка?.. Скорее всего! Он рефлекторно пощупал себе живот и покосился на дремлющего рядом Тимоху. Кажется, тот был недалек от истины, когда говорил, будто в него, Пашку, могли что-то вживить. Тьфу ты! Необходимо будет провериться дома по поводу новых или… странных шрамов. Хотя эти самые электронные жучки бывают очень и очень даже миниатюрными!