Шаг до любви (СИ) - Верон Ника. Страница 40

— Одну минуту, и я готова, — потянулась за курткой, решительно пресек её данное действие, протянув пакет.

— Одевайте эту, должна подойти.

Рита с минуту смотрела на пакет… Точно ни о чем не просила. Да, вчера немного была уставшей к вечеру. Перелёт дал о себе знать. Но вот, если бы этот человек заговорил об одежде для неё, точно помнила бы.

— Мы так не договаривалось, — проговорила она медленно. А на её симпатичном личике заметил какую-то непонятную ему смесь чувств: страх, сомнение, удивление… Впервые сталкивался с подобным.

— Рита, там, откуда вы прилетели — сегодня до плюс десять, а у нас — плюс четыре. Разницу улавливаете? — поинтересовался он, выдерживая ровный тон. А у неё вновь возник вопрос, не первый раз уже при их общении, выходит ли он, вообще, из себя. — Я вас из машины, больше чем на пару минут, просто не выпущу. А у нас по плану, дайте вспомнить: речная прогулка, семь высоток и, что вы там, еще, хотели посмотреть…

Да, всё это никак нельзя назвать закрытым помещением. Она же из окна машины столицу наблюдала вчера…. Возможно, тоже из-за курточки. Внимательно посматривал на ту с момента, как в аэропорту встретились… А вот сегодня хотелось… И она уступила, забрав из его рук пакет.

Угадал не только с размером, но даже с ростом. И цветом. Не яркий, не любила очень яркие, раздражающие глаз оттенки, но и от черного давно отошла, считая, что в осенне-зимнее время года и без того достаточно черноты и мрачной серости.

— Что-то не так?

В растерянности остановилась на пороге комнаты, где примеряла куртку. Взгляд Константинова… Как там Маслова как-то сказала: «… как он смотрит на тебя, Рит. Только не говори… о его актерском мастерстве. Там не игра. Вот когда играет, ты получаешь нужную себе картинку». Он не играл. Вот сейчас — не играл, она это каким-то внутренним чутьем почувствовала. И испугалась…

— Всё отлично, если вам нравится, — заверил Константинов, мгновенно став другим, с привычным успокоительным налетом беззлобного сарказма. — И цвет — ваш. Поразительно, — продолжал он, собственноручно поправляя ворот её куртки и укладывая капюшон. — Вы способны идти самостоятельно, или мне вас до машины донести?

Вопрос привел её в чувство мгновенно. Без лишних слов, буквально выскочила из квартиры, не успев увидеть усмешку Константинова. Вряд ли он, конечно, решился бы привести свою угрозу в действие, но, как говорится… Знала его еще не на столько хорошо, чтобы безошибочно просчитывать следующие шаги…

В том, что куртка разительно отличается от той, в которой была вчера, поняла буквально через час, когда прогулочный теплоходик отправился в свое очередное путешествие по Москве-реке. Основная часть туристов осталась внутри, где, определенно, было комфортнее. Учитывая же, что она вообще боялась воды… На палубе чувствовала себя увереннее, что ли…

Через пару минут вышел и Константинов. Никаких лишних вопросов с его стороны. Никаких просьб с её. Всего лишь подождал какое-то время, а когда убедился, что к пассажирам она возвращаться не собирается, просто прихватил с их мест теплый плед и вышел на палубу.

— Рит, руки спрячьте, замерзнут на ветру, — предупредил он, укрывая пледом её плечи.

Никакого стремления к лишним прикосновениям. Всё — в пределах нормы. По крайней мере — по её личному мнению. И даже начало складываться ощущение, что задался целью показать, даже нет, не так — убедить, вот более верное определение, в том, что бояться его не следует. Хотя, она и не боялась. Боялась бы — не прилетела. А вот подпустить к себе слишком близко психологически… Здесь — да. Здесь возникали проблемы, с которыми справиться никак не получалось.

— Алексей, вы недавно сказали, что я знаю о вас достаточно, благодаря журналистам, — кутаясь в плед и, действительно, пряча в тот руки, заговорила Рита, чем… вызвала заметную настороженность Константинова. Нет, не тем, что заговорила. Разговаривать с ней было приятно и интересно. А вот начало фразы не понравилось.

— Так понимаю, желтая пресса стала работать хуже, — с нескрываемым сарказмом обронил он, приведя Риту в недоумение. Еще и спросить-то ни о чем не успела. И, уж если быть до конца откровенной, сомневалась, что решится на вопрос, который её, в общем-то, и не касался…

— Извините, я…

Она откровенно растерялась. А Константинов мысленно нелицеприятно высказался в собственный адрес. Со всеми проблемами, действительно, стал неврастеником.

— Это вы — извините, — и сам не мог понять, что заставило вдруг вот так отреагировать на её простое желание о чем-то спросить. Да может и вопроса не было бы… Где-то сын прав, пора сделать передышку. — Вы хотите узнать что-то, чего нет на страницах всемирной паутины? — тон получилось взять под контроль, став привычным для этой молодой женщины Алексеем Константиновым. — Спрашивайте, Рита, постараюсь быть максимально откровенным.

— Вы говорите о двух сыновьях… — начала она осторожно. Совершенно не понравилась его странная реакция на ещё даже не прозвучавший вопрос. И как мог отреагировать, если озвучит…

— Так и есть, — утвердительно кивнув, подтвердил Алексей, добавив, — У них разница больше двадцати лет. Младший родился, Димке двадцать два было.

— Но я нашла фотографию только старшего, — осторожно высказалась Рита. — Кажется, даже, с летнего отдыха. Не знаю, на сколько фото постановочное, но вышли вы все там отлично.

— Да, на официальную страницу иногда выкладываются общие снимки, удовлетворяя любопытство поклонников, — подтвердил Алексей, не совсем понимая, к чему клонит собеседница и, кажется, намеренно уходя от обсуждения того, на сколько удачно они на том получились.

— А младший? — а вот и вопрос… в студию… Только студию он мог просто послать ко всем чертям и тотчас прекратить разговор. Что произойдет сейчас, если только попробует так сделать? Снова вспомнилось достаточно странное и совершенно необъяснимое отношение к сыновьям мужчин. Маленькая тайна из огромного прошлого… — Я ведь правильно поняла, вы добивались права видеться с ним, но…

— Не заканчивайте, попробую ответить, — Константинов прервал монолог своей спутницы, как самому показалось, догадавшись, что её интересует. — Если не так понял, остановите, уточнимся, — добавил он на всякий случай. — Два года, с тех пор, как разъехались с женой, мы с Никитой практически не виделись. Так, минут пятнадцать, когда у его матери какие-то просветления наступят. Это могло произойти через месяц, могло — через два. Сейчас у меня есть право общаться с ним раз в неделю по шесть часов, и раз в месяц забирать на выходные. Не густо, но со своей работой рисковать нашими встречами не имею права. А там только ждут, чтобы я опоздал или, ещё лучше, не важно, по какой причине, отменил встречу. Но выставлено два жестких условия — никаких фотографий Никитки во всемирной паутине с моей стороны, и никакого знакомства с моими женщинами, на сколько бы серьезные отношения там не планировались. Пока не соблюдать их я не могу. Хотя, очень надеюсь, что вас однажды познакомить получится.

Произнося эти… Нет, не слова, это признание, очень внимательно наблюдал за молодой женщиной. Она, на удивление, отнеслась к ним вполне адекватно. Спокойно, без эмоциональных всплесков, чего очень боялся.

— Но у вас же в альбоме есть… — высказала она вновь осторожное предположение, определенно намекая на телефон.

— Хотите увидеть? — и Константинов, насторожился, оказавшись в непонятном для неё напряжении. И это при том, что требовал от неё самой расслабиться и отдыхать. — Рит, зачем вам? — поинтересовался он, облокотившись на борт теплоходика. — Это — моя проблема. Если у нас с вами как-то сложится, но станет ясно, что вам сложно принять его, постараюсь найти приемлемый выход, чтобы…

— Вот если вы постараетесь найти «приемлемый выход», в таком случае у нас с вами точно ничего не сложится, — совершенно неожиданно даже для самой себя выдала Коташова. На столько далеко в разговоре о детях заходить, по крайней мере в ближайшее время, точно не планировала. И как вдруг вырвалось… — Если вы еще не поняли, объясняю, я не собираюсь быть втиснутой в ваш график съемок, спектаклей, гастролей и общения с сыном. Да, для личного знакомства, даже если бы не было запрета, слишком рано. Мы с вами еще сами не до конца разобрались, чего хотим и ждем друг от друга. Ребенку совершенно незачем видеть, как у отца меняются партнерши. Да и это слишком большая ответственность — знакомство с чужим ребенком, тем более, когда у того жива мать. Честно — я к данной встрече еще не готова. Но мне бы хотелось увидеть просто фотографию.