Здравствуй, незнакомец (ЛП) - Клейпас Лиза. Страница 29

Но Гэмбл родился в семье угледобытчиков в Ньюкасле, и безысходная бедность в детстве породила в нём свирепость, которая выжгла все мягкие черты характера. Он преклонялся перед Дженкином с рвением, граничащим с фанатизмом. В агенте не осталось ни сентиментальности, ни намёка на сострадание, которые Итан раньше считал силой, но впоследствии они оказались слабостью. Гэмбл, как правило, не замечал маленьких подсказок и сигналов, которые люди бессознательно подавали в процессе разговора. В результате, он не всегда задавал правильные вопросы и часто неверно истолковывал ответы.

Не шевелясь, Итан наблюдал за тем, как Гэмбл всё дальше углублялся в пространство между сараями. Он подождал, пока напарник отвернётся и, быстрый, как кобра, набросился на него сзади. Захватив его толстую шею рукой, Итан резко дёрнул мужчину на себя. Не обращая внимания на яростные попытки Гэмбла высвободиться, он крепко вцепился в свой левый бицепс и положил ладонь на затылок противника, чтобы усилить давление. Сочетание боли и кислородного голодания сработало в считанные секунды.

Гэмбл сдался, замерев.

Тихим злобным тоном Итан задал вопрос около уха мужчины:

– Давно ты доносишь на меня Дженкину?

– Несколько недель, – Задыхаясь, Гэмбл стиснул обвивающую его горло руку. – Ты сам облегчил мне задачу... чёртов идиот...

– Этот идиот вот-вот раздавит тебе гортань, – Итан медленно сжал руку в районе трахеи. – Ты подверг опасности невинную женщину. Если с ней что-нибудь случится, я выбью из тебя мозг, а самого подвешу, как засоленную свинину.

Силясь дышать, Гэмбл не ответил.

На мгновение желание прикончить его стало почти непреодолимым. Так просто ещё немного усилить хватку и не отпускать, пока ублюдок не будет должным образом задушен.

Тихо выругавшись, Итан выпустил его, резко от себя оттолкнув.

Хрипя, Гэмбл повернулся к нему лицом.

– Если с ней что-нибудь случится, – сипло возразил он, – это произойдёт из-за тебя. Думаешь Дженкин не узнал бы? Если бы я не рассказал, это бы сделал кто-то другой.

– Если считаешь, что Дженкин будет относиться к тебе лучше, превратись ты в стукача, то у тебя вместо мозгов камни. – Видя оборонительную позицию Гэмбла, Итан напряг мускулы, готовясь отразить атаку, и язвительно проговорил: – Если бы я собирался тебя убить, то уже бы это сделал.

– Тебе следовало так и поступить.

– Я не враг, – раздражённо сказал Итан. – Ради бога, зачем ты тратишь время и силы, сражаясь со мной?

– Безжалостно устраняй соперника, - процитировал Гэмбл, – или однажды он попытается занять твоё место.

Итан фыркнул, не впечатлившись.

– Повторяя за Дженкином, ты кажешься ещё более безмозглым, чем есть на самом деле.

– За всё время, что я знаю Дженкина, он никогда ни в чём не ошибался. Перед отъездом в Индию он предсказал, что однажды один из нас убьёт другого. Я сказал ему, что буду последним оставшимся в живых.

Итан невесело улыбнулся.

– Мне он сказал то же самое. Я предложил поцеловать меня в зад. Дженкин - манипулирующий ублюдок. Почему мы с тобой должны превращаться в танцующих обезьянок каждый раз, когда он заводит шарманку?

– Потому что это наша работа.

Итан медленно покачал головой.

– Нет, Гэмбл, – сказал он поистине ядовитым голосом. – Потому что ты и я хотим быть его любимчиками. Он выбрал нас, зная, что мы сделаем всё, что угодно, даже самые мерзкие вещи ради его одобрения. Но с меня хватит. Это не работа, а сделка с дьяволом. Я не начитанный человек, но у меня складывается ощущение, что такие дела никогда не заканчиваются хорошо.

Неделя прошла ужасно. Гарретт проживала каждый день по инерции, чувствуя себя угнетённой и опустошённой. Еда была безвкусной. Цветы не имели запаха. Глаза зудели и болели от недостатка сна. Она не могла ни на чём и ни на ком сосредоточить внимание. Казалось, что остаток жизни пройдёт бесконечной чередой однообразных дней.

Переломный момент произошёл во вторник вечером, когда Гарретт отправилась со своим обычным визитом в работный дом Кларкенуэлла, а затем осмелилась подать полный надежд короткий сигнал, дунув в серебряный свисток.

Ответа не последовало.

Даже если Итан и находился где-то поблизости, присматривая за ней... он не собирался показываться.

Поняв, что, вероятно, она больше никогда его не увидит, Гарретт погрузилась в гнетущую пустоту в душе.

Отец не понимал причины плохого настроения дочери, но заверил её, что рано или поздно у всех случаются приступы депрессии. По его мнению, лучшим лекарством было проводить время с весёлыми людьми.

– Другого варианта нет? – тоскливо спросила Гарретт. – Потому что на данный момент, единственное, что я хочу сделать с весёлыми людьми, это толкнуть под колёса несущегося на встречу экипажа.

Тем не менее, на следующее утро Гарретт наконец-то смогла испытать что-то, кроме уныния. Это случилось во время приёма одной из новых пациенток клиники, жены часовщика по имени миссис Нотли, которая родила восемь месяцев назад и боялась, что снова ждёт ребёнка. После осмотра Гарретт преподнесла радостные новости: женщина не в положении.

– Никаких характерных признаков беременности нет, – сообщила она миссис Нотли. – Несмотря на то, что ваше беспокойство оправдано, во время кормления грудью нерегулярные менструации вполне обычны.

Миссис Нотли охватило облегчение.

– Слава богу, – воскликнула она, промокая глаза платком. – Мы с мужем не знали, что будем делать. У нас уже четверо малышей, и мы не можем позволить себе ещё одного так скоро. Мы живём в постоянном страхе появления следующего ребёнка.

– Какой метод предохранения вы используете?

Женщина покраснела и почувствовала себя неуютно из-за откровенности Гарретт.

– Мы считаем дни после моих месячных.

– Ваш муж практикует прерванный половой акт?

– О, нет, доктор. Наш пастор говорит, что мужчине грешно делать это вне тела своей жены.

– Рассматривали ли вы контрацепцию в виде спринцевания или использования губок? – спросила Гарретт.

Миссис Нотли выглядела ошеломлённой.

– Это против природы.

Гарретт захлестнула волна раздражения, но ей удалось сохранить доброжелательное выражение лица.

– Иногда стоит вмешиваться в дела природы, иначе люди никогда бы не изобрели ни водопровода, ни обуви на шнурках. Нам, современным женщинам, нет необходимости производить больше потомства, чем мы сможем прокормить, одеть и вырастить достойными людьми. Позвольте я расскажу вам о некоторых безопасных мерах, которые уменьшат шансы нежелательной беременности.

– Нет, спасибо.

Гарретт свела брови вместе.

– Могу я спросить, почему?

– Наш пастор говорит, что большая семья - это благословение, и мы не должны отказываться от даров божьих.

В любой другой день, находясь в любом другом расположении духа, Гарретт могла бы попытаться уговорить пациентку взглянуть на проблему с другой точки зрения. Вместо этого она резко проговорила:

– Я предлагаю сказать вашему пастору, что не его дело, сколько у вас детей, если только он не предлагает им свою материальную помощь. Крайне сомнительно, что Господь Бог желает, чтобы вы и вся ваша семья оказались в ночлежке.

Удивлённая и оскорблённая миссис Нотли поднялась со стула, всё ещё стискивая в руке носовой платок влажный от слёз.

– Я должна была предвидеть, что женщина-врач станет богохульствовать, – огрызнулась она и в гневе выбежала из кабинета.

Гарретт опустила лоб на стол, кипя от разочарования и чувства вины.

– Страждущий спаситель, – пробормотала она.

Не прошло и пяти минут, как в дверях показался доктор Хэвлок. Ещё до того, как он заговорил, Гарретт поняла по его выражению лица, что её коллега слышал о том, что произошло.

– Мне не стоит напоминать вам, что наши пациенты не механические существа, – сказал он деловито. – Они приходят к нам с физическими и духовными проблемами. Вы обязаны вежливо относиться к их мнению и чувствам.