Десятка (сборник) - Козлов Владимир Владимирович. Страница 29

Вылазим, он еще поныл, а мы – назад, у комнату. А Светка только что подня́лась – и видит, что мы датые. И сразу просекла про виски, заорала: Это же надо – с самого утра нажраться! Как алкаши последние! А кто вы? Алкаши и есть.

Но мы с ней не ругались, знали – поорет и на той жопе сядет.

Короче, вышли на пляж. Вэк не хотел сначала: хули пляж, когда бассейн тут рядом, не один хуй, где плескаться, в море том или в бассейне? Тем более, что в море холодней? А Светка: и зачем тогда вообще сюда летели? В бассейне можно дома покупаться, в доме спорта. Там даже больше он в три раза, и под крышей – если дождь.

Пришли. У малого жиденка взяли полотенца – по типу, так положено, бесплатно. Легли. Я у море сразу не пошел – сначала надо полежать, позагорать, потом уже купаться. А Светка с Вэком трохи поплескались.

Лежу на животе, секу по сторонам. Есть бабы и нормальные, и некоторые даже без лифетра загорают. А у других купальники из тонкой ткани – что даже складки на пизде видны. Гляжу – кое-кто зырит на меня. Но не на морду, а на плечи – где наколки. Бля, хорошо, что их не сильно много. А то я не люблю, когда вот так все зырят. Вэк шепчет: хули ты лежишь? Иди сними кого-нибудь, а то стояк замучает. А я ему: не сцы, мои, бля, никуда не денутся, своих я всех сниму. Это вот ты с одной, бля, Светкой будешь, она тебе тут блядовать не даст. – А мне ее хватает, понял? Если ты хочешь знать, то у меня так ни с одной, бля, бабой не было, как с ней.

Он специально громко шепчет, чтобы Светка слышала – ей хочет жопу подлизнуть. Она два остальные пузыря перехава́ла – сказала: не найдете.

На пляже – в основном, все русские и несколько жидов. Жиды – и мужики, и бабы, и малы́е. А бабы все у черных шмотках, и нейкая херня на голове – платок, по типу, тоже черный. И бабы не купаются, одни малы́е девки, но тоже в этой своей черной хуетени.

А возле нас лежат два нейких хера, пиздят по-русски. Один, бля, крокодил, – сам лысый, да еще и с бородой, другой – без бороды, с усами, жирный. И жирный говорит: да, в наше время продается все и покупается. И все хотят продаться и купить за это что-нибудь. Ведь даже девственность – и то сейчас товар.

Ну, пиздоболы бля, пиздец. Как им, бля, эту хуету тереть не остопиздит? Как те припизженные у самолете.

Тут музыку врубили на весь пляж, нерусскую. Три пидараса – в шортах, но без маек – выходят, крутят жопами. Я сразу не просек, что за хуйня. Потом Вэк говорит: они, по типу, тренеры. Штук двадцать старых теток тоже вышли и за ними повторяют. Само собой, у них хуево все выходит, зато все лыбятся, довольные – пиздец. Вэк Светку за плечо трясет: Ты секани! – Что секани? Дай ты позагорать спокойно. Что ты там увидел? Простая аэробика.

Короче, вечером пошли на дискотеку. А перед этим Светка с Вэком перегрызлись. Я в туалете был, но слышу все. Вэк ей: А что тебе не нравится, вообще? – Пусть он один идет, если кого-то хочет снять. А мы давай останемся и трахнемся. Зачем нам эта дискотека, деньги только тратить? Нам что с тобой, по двадцать лет? А во-вторых, ты знаешь, сколько мы уже потратили? Семьдесят четыре бакса, за два дня, причем. Если и дальше так пойдет, то не дотянем до конца.

Но Вэк – он свой пацан. Он Светке говорит: раз вместе все приехали, то вместе и пойдем. А деньги кончатся – тогда и будем думать.

Они прибарахлились, в общем. Светка юбку черную одела, длинную и кофту белую, накрасилась. У Вэка сандалеты, шорты и рубашка – все под цвет, как будто бы костюм. А мне и нечего прибарахляться – я с собой особо ничего не брал: спортивные штаны, там, джинсы, пару маек. Взял майку поновей, хотя она, конечно, тоже не особо. Я ее брал еще на старом «Спартаке», когда там на трибунах продавали. А хули, я что – нейкий модник?

На дискотеке музыка нормальная, и русских много тем, но громко – хоть ты уши затыкай. И главно, бабы все почти что малолетки. Что расфуфырились, намазались – то да. И наших пацанов немного, в основном – жиды. И бабы к ним, бля, липнут.

Я Вэка спрашиваю: что такое, что за блядство? Он: эти хорошо ебутся. Хуй у него, ясно, небольшой, зато поставить может палок пять за ночь. Они не пьют вообще – по типу, им нельзя, зато гашиш курить им можно, вот они его и курят. – А ты откуда это знаешь? – Сосед рассказывал, на третьем этаже. – Жид? – Не, но у него сестра за жида вышла замуж, он к ней раза два ездил. – Ну, я б того гашиша покурил. Но где его возьмешь?

Подваливаю я к одной, короче, девке и говорю: что это вы тут, девушка, скучаете? А эта падала не сказала ни хера, поднялась и ушла. Ну, я тогда еще к одной – все то же. Ебаный в рот. Я к третьей подхожу – она так посмотрела, посмотрела, говорит: А я вообще-то не скучаю, парня жду. – А, может, вместе подождем? – Пожалуйста.

Я стал у стенки рядом с ней. Сказать особо нечего – и музыка орет, не слышно ни хера. Я думаю: пиздит она про парня. Или он жид какой. Не, бля, не жид и не спиздела. Выходит он из туалета – ничего такой, накачанный. И к ней: а это кто? Она: так, просто стал. – Он к тебе лез? – Да нет.

И хорошо, что так, а то пацан здоровый. Если что, я б не отмахался. И Вэка тоже не было поблизу – они со Светкой танцевать пошли. Приходят – я и говорю: пошли бухнем, там наливают. А Светка: нет, мы здесь бухать не будем, здесь дорого вообще, бутылка виски – сотка баксов. Нет, если у тебя есть сотка лишняя… И смотрит на меня. А я не знаю, сколько у меня осталось – я в этих их деньгах не сильно разбираюсь.

Короче, не бухали. Трохи поплясали, вышли. И ясный пень, я злой, а Светка, сука, говорит еще: ты, Саша, в номер с нами сразу не иди, а погуляй.

Ну, суки – вам ебаться, а мне что – дрочить? Иду по улице, гуляю. Ночь, а магазины все еще открыты, в них, бля, всякая хуйня, не знаю, кто это вообще купляет. Припиздки только нейкие. И один жид мне: здравствуй, друг, а как дела? И за руку берет, и тянет в магазин свой. А я ему: пошел ты на хуй. Он лахает: ха-ха, ха-ха, пошёль я на хуй, на хуй, на хуй! Я от него, бля, еле отвязался.

Короче, просыпаюсь злой – пиздец. Бля, надо ебнуть. Светка с Вэком спят еще – накрылись одеялом, но под ним, наверно ж, голые. Как, бля, подумаю про это, все еще хуевее.

По сумкам трохи поискал – не, нету виски. Пошел у ванну – может, там куда схава́ла? Не, там тоже нету. Посцал, включил воду, чтоб трохи морду вымыть. И Светка в дверь стучит и морду сунет: ты скоро там, а то мне тоже надо. Я ей: и что, что тебе надо? Я, может, тоже здесь не просто так, а? А она: послушай, ты не это самое, я говорю тебе, что надо. Давай по-быстрому заканчивай свои дела – и выходи. – А ты мне не указывай, ты поняла? По-быстрому там или нет, ты мне командовать не будешь. А если так уж надо, что терпеть не можешь, то заходи, я на тебя глядеть не буду. – И зайду.

Заходит. У длинной такой майке белой, чуть не по колено, но, ясный пень, без лифчика и без трусов. Зашла и смотрит на меня – и хуй просцышь, что ей там надо. Ну, в общем, села, бля, на унитаз, задрала майку. Само собой, там ничего не видно. Но все равно… И я тогда – хуй с ним – ей две руки – на груди. Я думал – заорет, а только хуй там. Мне головой на дверь кивает: Вэк. Я ей шепчу: хуй с ним. Она опять, бля, головой: не, не. Ну, не хотится – как хотится. Я трохи там ее еще помацал и пошел: пусть сцыт там или что ей надо.

Короче, целый день были на море. Купались трохи, загорали. У меня вся спина сгорела, на хуй. У Светки с Вэком – ни хера. Они там нейкою хуйней натерлись. Мне предлагали – я сказал – не надо. А зря, спине – пиздец.

Светка пошла купить пожрать – в отеле только завтрак, остальное – за свои. Мы с Вэком – ясный пень – опять искали виски. И не нашли. Ну, сука, бля, куда она могла схава́ть? Приходит Светка. Принесла одну хуйню – печенье, чипсы, йогурты-хуёгурты. Вэк ей: а где нормальная жратва? Хотя бы сало или колбаса? Она: здесь в магазине сала нет, они свинину не едят вообще, у них такая вера. Мы с Вэком лахаем: ну, бля, и вера – чтоб не жрать свинину? Во припиздки!