Терпеть тебя не могу (СИ) - Бокарева Мария. Страница 6

— Я слышала, что среди таких мажоров очень популярны споры на простых девчонок? Ты это имела ввиду, когда на улице говорила мне про своего одноклассника, который приехал сюда на личном автомобиле, а не как все — на автобусе? — Вставила я свой вопрос уже в слегка затянувшуюся паузу.

— Ты про Шолохова? — не заметив волнения в моем голосе утончила Катя и, дождавшись моего подтверждающего кивка, продолжила. — Это как раз и есть представитель клана таких же горных козлов! Я бы даже сказала лидирующий. Ещё Даня Бойцов. Такой же юбочник озабоченный. Два закадычных друга. Споры их уже давно не интересуют. Теперь они это делают исключительно ради своего развлечения. Что-то вроде хобби. Это как охота — завалил жертву и можешь быть доволен собой и похвастаться остальным. Только им, в отличие от охотников, даже шкурка не нужна. Их интерес исчезает мгновенно, стоит только девичьим глазкам заблестеть, подтвердив их победу.

— Это же каким нужно быть подлым человеком, чтобы позволить себе играть на чужих чувствах! — скривилась я, пребывая в неприятном шоке от чудовищных развлечений среди местной элиты. — И что, ещё ни одна так и не поставила их на место?

— Ещё ни одна не смогла продержать оборону больше недели. Эти гаденышы очень натурально играют чувства, и каждый раз кажется, что на этот раз все по-настоящему, но нет… Очередная забава, в которой кто-то тешит своё тщеславие, а кто-то пытается собрать себя по осколкам.

Вот же мерзавцы. Вот бы их души растоптать такими же грязными ботинками. Может хоть тогда бы поняли как жестоко поступают с другими. Но, как правило, у таких вместо сердца гранитный камень в непробиваемой броне. К ним не подобраться, им чужды все человеческие чувства.

Да нет же! Не верю! В таких бездушных невозможно влюбиться! А те кто ведутся, просто наивные дурочки, мечтающие о принце на золотом коне. Да каким бы не был этот Шолохов спортивным и уверенным красавцем, разодетым с иголочки, после таких поступков, он есть и будет чудаком на букву «М». И я бы никогда! Вот честно! НИКОГДА бы не купилась на его дешевые уловки.

— Девочки! — дверь в нашу комнату внезапно открылась, и на пороге появилась молодая приятная девушка. — Собираемся и выходим в холл. Ваш педагог-воспитатель хочет собрать весь отряд перед обедом на небольшое собрание, чтобы немного рассказать о лагере и познакомиться.

Глава 5

Холл в нашем корпусе был достаточно просторный и занимал центральное место на втором этаже. По обе стороны от него расположились два крыла — мужское и женское. Именно поэтому этот светлый зал оказался нейтральной территорией для общих собраний и встреч, где обсуждались все вопросы, касающиеся учебы и лагерной жизни.

Нет, конечно, несколько сотен учеников здесь собрать нереально. Думаю, для таких собраний в этом лагере найдётся другое, более свободное помещение. А конкретно наш класс, а точнее первый отряд, собирался именно здесь, вместе со своим педагогом-воспитателем. Здесь даже стоял большой телевизор и два уютных дивана, для совместного просмотра фильмов и новостей. Думаю, что все развлекательные программы и игры отряда, которые находились вне лагерного расписания, проводились тоже в этом светлом и просторном месте. Не просто же так вдоль стены кто-то поставил несколько широких стеллажей, полностью укомплектованных настольными и развлекательными играми.

— Смелее, девочки! — послышался со стороны командный женский голос, как только мы с Катей вывернули из длинного женского коридора и остановились возле лестницы, ожидая остальных.

Голос оказался знакомым и, повернув голову в сторону, где сидел наш педагог-воспитатель, я поняла, что наше с ней знакомство уже состоялось. Несвоевременно, конечно, и совсем не в подходящих условиях, но самое главное, при очень непростых обстоятельствах.

Непростыми они в первую очередь являлись для меня. Я бы даже сказала, неблагоприятными и отрицательно влияющими на мое дальнейшее пребывание в этом лагере. Ну, что было, то было, прошлого не изменить, поэтому придётся самостоятельно устанавливать былое равновесие, чтобы вернуть себя в исходную позицию.

— Здравствуйте, Лариса Романовна, — громко поздоровалась моя новая знакомая, направляясь к диванам, и я поспешно одернула девчонку за руку, чтобы тихонько спросить:

— Кать, ты хорошо ее знаешь?

— Конечно! Это наш педагог-воспитатель, она раньше преподавала в нашем лицее химию, а ещё была моим классным руководителем.

— Ну и что скажешь? Сильно строгая?

— Свой предмет уважать заставит, поэтому химию лучше не сочкуй. А так, нормальная тетка. Справедливая! Хоть и строгая. У нас в лицее все ее звали Лара Холмс, — последнее слово прозвучало достаточно громко в полупустом холле, потому что именно в этот момент все присутствующие, как на зло, замолчали, Неудержавшись, Катя прыснула в кулачок, но, поймав на себе строгий взгляд воспитателя, постаралась сохранить лицо максимально серьезным.

— Можно перемещаться немного поживее, а то совсем как сонные мухи, — прозвучало вполне спокойное замечание, и химичка вновь отвлеклась на бумаги, которые внимательно перебирала у себя на коленях. А после добавила, указав рукой на пустой диван, — Рассаживаемся-рассаживаемся. Поскорее!

И нам пришлось немного ускориться, первыми заняв удобные места на диване. Хоть и спешка эта вовсе была ни к чему, потому что многие не то что слабо перемещались, их и на горизонте еще не наблюдалось. И то время, пока мы дожидались остальных, можно было спокойно посвятить разговорам. Поэтому, пользуясь случаем, я с интересом продолжила расспрос:

— А почему Холмс?

— Если честно, я не узнавала. Оно уже давно за ней закрепилось. Возможно, потому что ее любимая фраза… Угадай какая? — сделала небольшую драматическую паузу, в которую я даже не успела открыть рот, и сама озвучила ответ, изобразив прокуренный мужской голос, — «Это же элементарно, Белова».

Но тут же задумалась, почесав указательным пальцем переносицу:

— Хотя… Есть ещё одна версия.

— Неужели тоже курит трубку? — шутя поинтересовалась я и, не сговариваясь, мы обе повернули голову на женщину, что сидела на стуле перед диванами, а потом так же синхронно рассмеялись, представив одинаковую картину.

— Ей бы пошло, — продолжила смеяться Катя. — Но вообще-то я о другом. Она тоже любит химию и, вроде как, играет на скрипке.

Мы сами не заметили, как нам пришлось говорить громче, а все потому, что наш голос просто начал тонуть в окружающем шуме. Гул стремительно нарастал, а вместе с ним прибывал и народ. Не прошло и пяти минут, как свободных мест на диване не осталось совсем, а тем, кто так и не успел занять мягкое местечко, приходилось брать жесткие стулья и выстраивать их дугой один за одним.

Нам повезло, мы расположились с самого краю дивана и спиной к коридорам, из которых потихоньку выползали ребята из нашего отряда. Именно поэтому я не сразу заметила, когда в зале появился Артём Шолохов. А когда его фигура все-таки мелькнула перед глазами в толпе остальных, во мне почему-то легонько толкнулось волнение, и руки сами собой скрестились на груди, крепко впившись пальцами в собственные плечи.

Собственно, оно и понятно. Причина-то очень даже прозрачна. Просто у меня уже имелось достаточно убедительных оснований для того, чтобы при виде этого самовлюбленного болвана поставить перед собой невидимый щит. Я слышала, что этот жест самозащиты срабатывает у нас рефлекторно, когда мы хотим от кого-то закрыться, или просто чувствуем себя не совсем уютно или некомфортно.

А я именно так себя и чувствовала, глядя на то, как Артём берет свободный стул и ставит его прямо напротив меня, только на другой конец получившейся дуги из диванов и стульев.

Не хочу думать, специально он так сел или случайно, но радует уже то, что удобно расположившись на стуле, Шолохов даже ни разу на меня не взглянул. Может и зря я себя накрутила? Он, наверное, вышел за дверь и уже через пять минут забыл как я выгляжу, а я все отойти не могла, преждевременно записав себя в его жертвы.