Другой Шинигами (СИ) - "alchoz". Страница 257

Тишина, которая воцарилась вокруг, казалась почти осязаемой, когда мы, группа шинигами, осторожно продвигались через затененный лес. Ночь окутывала все вокруг своим мягким покровом, а луна лишь слабо освещала наш путь. Каждый из нас шел с полной концентрацией, стараясь не издавать ни звука.

Йоруичи шла впереди, ее движения были точными и изящными, как у хищника, выслеживающего свою добычу. Её глаза внимательно сканировали окрестности, а её духовное давление было понижено до минимума, чтобы не выдать нашего присутствия.

Судя по всему, квинси нас пока еще не заметили, что было очень хорошо. Теперь мы чувствовали квинси очень ясно. Все шинигами были настороже. Йоруичи медленно подняла руки и посмотрела на нас холодными глазами. В них сейчас не было того, что мне так нравилось в женщине: теплоты и какой-то кошачьей ухмылки.

После этого она мягко опустила руки. Секунда — и шинигами рванули вперед. Их клинки блеснули в темноте. Мгновение — и раздались первые звуки боя. Так как квинси не ожидали такой быстрой и неожиданной атаки, они просто не успевали отреагировать. Я тоже спокойно приближался, ожидая, когда мне придется вмешаться… если придется.

Очень быстро шинигами Второго Отряда завершили свою работу, и при этом никто не получил никаких ранений. В итоге, ловушка, которую поставили на нас квинси, оказалась ловушкой для них, и шинигами быстро и легко зачистили их.

— Итак, — начала говорить Йоруичи, — я не могу ожидать, что наши дальнейшие действия будут такими же свободными, как раньше. Именно поэтому мы должны быть более внимательны и осторожны.

Женщина окинула нас ещё раз своими внимательными глазами. Увидев понимание, она махнула рукой и сказала:

— Двигаемся вперёд.

Мы рванули вперёд, оставляя за собой небольшую полянку с трупами. Думаю, падальщики быстро разберутся с телами. Ну… я надеюсь на это. Следующий посёлок был разворошен, как улей. Люди двигались вокруг, пытаясь собрать большой и длинный караван. Йоруичи остановилась и посмотрела на меня.

Опять работа. Вдохнув и выдохнув, я кивнул ей, понимая, что мне снова нужно использовать кидо. И я даже знаю, на ком… на этой группе квинси, которые собираются куда-то уйти.

— Нам нужно это делать? — тихо поинтересовался я у капитана Второго Отряда.

— Да, — тяжело выдохнула она. — Чем быстрее всё сделаем, тем скорее забудем об этой работе.

— Ладно, — выдохнул я.

Мы запрыгнули в воздух. Это сразу же привлекло внимание нескольких людей, которые начали поднимать панику среди своих друзей и родственников, но… было уже поздно. Кидо обрушилось на них, словно метеор, за одну секунду стирая караван и жителей в пыль. После этого шинигами из отряда Йоруичи двинулись вперёд, завершая работу. Они продолжали действовать быстро и эффективно.

Конечно же, достаточно скоро наш боевой выход завершился, и мы вернулись обратно в Общество Душ. Если честно, этот день извлёк из меня много моральных сил. Я просто хотел немного полежать в кровати и ничего не делать, что я и сделал.

— Хитоши, — обратилась ко мне Йоруичи, — ты, кстати, помнишь, что капитан Четвёртого Отряда хотела поговорить с тобой?

— Помню, — выдохнул я в ответ. — Нужно бы пойти и поговорить.

— Тогда делай, — хмыкнула она. — Можешь не волноваться, у тебя есть время. Следующий боевой выход через три дня.

— О! — кивнул я. — Отлично!

Добраться до бараков Четвёртого Отряда было совсем не сложно. Шунпо и вперёд. На входе меня встретила Иссане Котетцу, которая выглядела немного уставшей за последние дни, но всё так же активной и живой. Она провела меня к комнате и покинула, сославшись на другие дела.

Когда я вошёл в комнату капитана Уноханы, первое, что бросилось в глаза, — это её удивительное сочетание строгости и элегантности, характерное для традиционного японского стиля. Стены были украшены светлыми деревянными панелями, на которых изредка встречались тонкие, изящно выполненные рисунки сакуры и бамбука.

В центре комнаты находился низкий деревянный столик для чайной церемонии, покрытый тонкой матовой тканью. Вокруг столика — традиционные подушки для сидения, выполненные в сдержанных тонах, приглушённо-зелёных и серых, создававших ощущение гармонии и покоя.

Окно, обрамлённое тонкими бамбуковыми жалюзи, открывало вид на небольшой сад, где аккуратно подстриженные кусты и деревья создавали иллюзию уединённого уголка природы. Лёгкий ветерок проникал в комнату, принося с собой свежесть и аромат цветущих в саду растений.

На стенах висели свитки с каллиграфией, их изогнутые линии словно танцевали на бумаге, добавляя к пространству элемент духовности и глубины. В углу комнаты стояла невысокая полка с несколькими аккуратно расставленными керамическими фигурками и вазами, в которых были свежие ветки сакуры.

Всё в этой комнате дышало спокойствием и умиротворением, создавая идеальную атмосферу для размышлений и чайной церемонии. Освещение было мягким и приглушённым, что ещё больше усиливало ощущение уюта и традиционной японской эстетики.

— Хитоши, привет, — сказала Унохана, которая сидела за столиком и держала в руке горячую чашку с каким-то напитком. — А я уже думала, когда ты придёшь… Хи-хи.

— И тебе привет, Рецу, — ответил я. — Вот я и здесь. Работа со Вторым Отрядом забирает очень много сил и внимания.

— Я понимаю, — кивнула женщина. — Присаживайся.

Когда я устроился напротив Уноханы, она начала чайную церемонию, которая казалась почти медитативным ритуалом. Всё началось с традиционного очищения чайных принадлежностей. Каждый предмет был аккуратно и внимательно очищен перед использованием, что показывало глубокое уважение к процессу.

Затем она взяла бамбуковую ложечку, называемую чашаку, и аккуратно выложила зелёный чайный порошок матча в чашу чаван. Количество порошка было идеально рассчитано, чтобы чай получился нужной крепости. После этого она налила горячую воду из элегантного чайника кьюсу и взяла бамбуковый венчик часен для взбивания чая.

С удивительной ловкостью и точностью она начала быстро перемешивать чай венчиком, создавая однородный и пенящийся напиток. Это движение было гипнотизирующим, и я не мог отвести взгляд, наблюдая, как из простых компонентов рождается искусство.

После того как чай был готов, она подала мне чашу обеими руками — жест, олицетворяющий уважение и гостеприимство. Я взял чашу, сначала держа её в левой руке, а правой слегка поддерживая снизу, и повернул её по часовой стрелке перед первым глотком. Этот обрядовый поворот является знаком уважения к хозяину церемонии.

Вкус чая был интенсивным, с гармоничным балансом горечи и сладости, отражая сложность и изысканность самого ритуала. Пить чай в такой обстановке и в таком тщательно исполненном ритуале было не просто утолением жажды, но и погружением в мир традиций и культуры так любимы некоторыми шинигами, что придало моменту особое значение. Если честно, то я никогда бы не подумал, что Унохане нравятся чайные церемонии.