Ревизор: возвращение в СССР 22 (СИ) - Винтеркей Серж. Страница 30

Всё, что хотел, я увидел, сделал испуганное лицо и тут же демонстративно засобирался, мол, подальше от начальства, поближе к кухне. Валерия Николаевна улыбнулась понимающе и небрежно махнула рукой на дверь в кабинет Пархоменко, мол, ничего страшного. Но я всё равно свалил. А что мне тут еще делать-то?

Спустился в Комитет по миру. Смена сегодня была Булатова и Сандалова. Когда я вошёл, Ильдар стоял в центре основного помещения Комитета и что-то обсуждал с подчинёнными. Атмосфера в Комитете была спокойная, лицо у Ильдара вполне довольное… Хорошие все признаки.

— О, привет! — улыбнулся он мне, я поздоровался со всеми и с Марком тоже.

— Не знаете, какая муха Пархоменко укусила? — спросил я. — Злой как чёрт сейчас к себе в кабинет ворвался.

— Не всё коту масленица, — назидательным тоном ответил Ильдар, многозначительно переглянувшись с Марком.

— Видишь, как оно бывает, — улыбнулся мне Марк.

Довольный Ильдар вернулся к себе в кабинет, и закрыл дверь.

— Не подскажете ли, положены ли мне, как отцу двух младенцев, талоны в «Детский мир»? И если положены, то как часто? — спросил я Марка.

— Разузнаю, есть у кого, — пообещал он мне, — парням скажу, они тебе сообщат.

Поблагодарив, я повернулся к парням.

— Вы мне письма интересные откладываете для газеты? — напомнил я им.

— Да не до этого как-то было, — проговорил виновато Булатов.

— Ну, всё хорошо, что хорошо кончается, — взглянул я на Марка. — Побежал я. Всем пока.

Северная Италия. Город Больцано.

В офис фабрики «Роза Росса» вошли двое очень странных посетителей. Одеты вроде и в деловые костюмы, но они на них сидели мешковато, показывая, что они с чужого плеча, скорее всего, куплены на барахолке. При этом оба держатся прямо, словно лом проглотили, и взгляд достаточно специфический. Обшарили им сразу все вокруг, едва вошли, словно оценивая обстановку. Сразу видно, это не новые инженеры пришли наниматься.

Модесто и Витторио сделали было стойку, но Тарек с балкона второго этажа остановил телохранителей едва заметным движением руки. После этого приветствовал незнакомцев, как своих давних знакомых и пригласил их к себе в кабинет на второй этаж.

Диана в этот момент старательно подписывала рекламные открытки на первом этаже, а Фирдаус с Алонзо ушли на производство. Вежливо улыбнувшись посетителям, Диана почувствовала острую необходимость выяснить, кто это такие?

Только на втором этаже закрылась дверь в кабинет свекра, как Диана взяла образец текста, что сочинил Тарек для рекламных открыток, и с деловым видом пошла с ним на второй этаж. Еще с детства она усвоила, что лучше всего, когда окружающие считают тебя недалёкой дурочкой. Это оправдывает в их глазах твои нелепые поступки и избавляет от ответственности за многое.

— Я вот что подумала, — вошла она в кабинет к свекру, ничуть не смущаясь присутствием у него посетителей. — А если мы к «Будем вам очень признательны» добавим ещё и «благодарны»?

— Очень хорошо, Дина, — тут же согласился Тарек и активно закивал, показывая, что на всё согласен.

Она улыбнулась радостно ему, и смущённо гостям, мол, до неё только дошло, что она им помешала, и вышла из кабинета, специально не прикрыв за собой плотно дверь.

Мужчины не обратили на это внимание. Диана спустилась на первый этаж и сделала вид, что устала от сидячей работы. Она встала прямо под балконом и принялась делать упражнения для шеи и плеч. Правая рука еле поднималась, Диана морщилась от боли, но не в шее, как пыталась изобразить, а в отбитом стрельбой плече. Пришлось сегодня платье с длинными рукавами надеть, чтобы синяки прикрыть. А то пошли бы слухи по всей фабрике, что муж ее избивает…

Приглушённый разговор на арабском ничуть не заинтересовал охрану, но Диана, всеми силами стараясь не показать, что понимает, о чём там идёт речь, слушала во все уши.

Речь шла о некой акции, Диане не трудно было догадаться, какой именно. Двое приехавших собирались принять в ней непосредственное участие. Назначена она была на завтрашнюю ночь.

Итак, — сделала вывод Диана, — эти двое прибыли из Ливана в помощь Тареку и Фирдаусу. Но, всё равно, этого мало против двенадцати кровожадных мафиози! Этого очень мало! — в отчаянии думала она.

Услышав в кабинете звуки какого-то движения, Диана сделала несколько шагов вглубь офиса под балкон, а когда гости вышли из кабинета и стали прощаться, она не спеша села за свой рабочий стол, пока итальянская охрана была сосредоточена на незнакомцах и не обращала на неё никакого внимания.

Значит, завтрашняя ночь… Я должна быть готова, — подумала она, — надо будет днем поспать пару часов, чтобы быть в хорошей форме.

Зазвонил телефон, и я поспешил взять трубку. Звонил Иван Алдонин, сосед.

— Вы уже вернулись к себе? — радостно спросил он, услышав мой голос. — А я жду-жду, как дурак, пока на ту квартиру оператор дозвонится!.. Как дела?

— Отлично, — ответил я, — ремонт окончен, обживаемся. Галия мебель в детскую заказала, столы письменные и кровати взрослые, представляешь? — с улыбкой рассказал я. Очень хотелось спросить, как продвигаются дела на раскопках, но в нынешних условиях, делать этого, пожалуй, не стоит.

— Не слишком она торопится? — рассмеялся Иван. — Пацанам третий месяц всего… А мама там далеко?

— Сейчас позову, — обрадовался я, что он и сам не стал делиться со мной по телефону рабочими моментами.

Сменил Ирину Леонидовну в детской, пусть пообщается с сыном. Дети как раз бодрствовали, Галия катала Русика на мячике, он спинку выгибал, хорошая тренировка. Занялся Андрюхой.

Москва. Квартира Ивлевых.

— Привет мам, как дела? — спросил Иван, когда Ирина Леонидовна взяла трубку.

— Отлично, сынок, вернулись, вот, к себе. Как же дома хорошо! Ты не представляешь…

— Это я-то не представляю? — рассмеялся Иван. — Две недели уже торчу в полевых условиях.

— А ты приезжай на выходные, — тут же предложила ему мать, — Галия с Павлом гостей собирают на новоселье, будут рады тебе.

— Слушай, а, и правда, приеду, отдохну. Заодно, сюрприз Пашке сделаю, — заговорщицким тоном ответил Иван.

Подставил ладонь Андрюхе под ножки, чтобы он учился отталкиваться и ползти вдоль нашей с женой кровати. Голову он уже хорошо приподнимал, но руки выставлять вперёд ещё не соображал, приходилось поправлять ему ручки по мере продвижения.

— Давай, давай, толкайся, руки вперёд, — приговаривал я, стоя на коленях на полу перед сынишкой, — ещё, ещё, упирайся, молодец! Не сдавайся, мужчина должен добиваться своего! Тебе уже достаточно скоро девушку заводить надо будет!

Так увлёкся этим процессом, что не сразу обратил внимание, что Ирина Леонидовна уже вернулась.

— Чем старше мальчики, — произнесла она стоя надо мной с улыбкой, — тем серьёзнее игрушки.

Святославль.

Проснувшись раньше будильника, Оксана долго не могла прийти в себя. Ей приснился такой реалистичный сон, в красках и с эмоциями, что она никак не могла забыть его. Во сне она уже прожила свою жизнь до конца, превратилась в немощную старуху и жила одна в одиночестве в этой же квартире, только она из красивой и ухоженной превратилась в обшарпанный склад старой мебели и вещей. Она четко помнила пожелтевший, засиженный мухами потолок, потемневшие от времени тюли, давным-давно немытые окна.

И ощущение полнейшего одиночества, потому что на улицу спуститься с третьего этажа сил уже нет… Не с кем поговорить, кроме забегающего пару раз в неделю соцработника… Не для кого готовить. Оксана помнила, что во сне она духовкой уже много лет, вообще, не пользовалась… Просто кашки себе варила. Вид сквозь грязное окно такой далёкой и недоступной зимней улицы стоял перед глазами.

Оправившись кое-как от шока, Оксана умылась холодной водой, села на кухне и задумалась. Неужели так важно было, чтобы все жили, как ты считала нужным? — спрашивала она саму себя, посчитав этот сон вещим. — Они, всё равно, все живут по-своему, как они хотят. А ты осталась совсем одна. Так и помрешь одна-одинешенька!