Вернуть Боярство 12 (СИ) - Мамаев Максим. Страница 6

Попутно мои чары уничтожили ещё тройку рыцарей смерти, и против меня остались лишь семь рыцарей, два десятка личей и два некроманта. Мертвецы, как им и положено, не выказали никакого страха или сомнений, сразу кинувшись в бой… И окажись их живые хозяева столь же тверды духом, возможно, у них бы и получилось меня отогнать.

Но подвели не мертвые. Подвели живые — оба некроманта, не сговариваясь, бросились прочь, и круги магов распались. А по одиночке личи своей магией не были для меня угрозой. В итоге ещё три удара боевой магии, после которой на полкилометра от меня не осталось ни одной твари — и я, вновь окутавшись разрядами Желтых Молний, полетел прочь. Туда, где стоял передний край нашей обороны и куда уже потихоньку летела наша эскадра…

Глава 3

Моя победа подорвала боевой пыл атакующей нежити на довольно большом участке поля боя. Три круга личей во главе со Старшими Магистрами некромантии, плюс усиленная батарея орудий, около дюжины рыцарей смерти — это был тактический ударный кулак на этом участке фронта, и я его полностью выбил в одиночку, сохранив при этом две трети резерва. Плюс около полутора тысяч разных тварей, погибших в результате моих площадных ударов…

Конечно, двое из трёх некромантов выжили, попросту сбежав, но сути это не меняло. Сильно сомневаюсь, что у этой парочки окажется желание вновь сунуться туда, где только что буйствовал целый Архимаг. Во всяком случае, в ближайшее время… Ну а если вдруг окажется, что я слишком низкого мнения о циньских труповодах, то ничего не мешает мне повторить им урок. Дальность, на которую бьёт моя боевая магия уже сейчас превышает таковую у большинства чародеев седьмого ранга. Мой удар отправит их в объятия столь любимой ими Госпожи со стопроцентной гарантией. С кругом личей, накачивающих их маной, они ещё могли мне сопротивляться, но без них ни о каких поединках речи не идет. Я просто убью их, и они это знают — откровенными дураками Старшие Магистры просто не могут. Иначе бы шестой ранг некромантии им бы не светил — пошли бы на производство очередной партии личей…

Позади меня летела наша эскадра. Несмотря на все старания Щербинина, удерживать ровный строй эта сборная солянка разномастных судов была не в состоянии — если фрегаты и эсминцы с крейсером, управляемые кадровыми военными с немалым опытом ещё были способны выдерживать четкое построение, служа арьергардом и прикрывая остальную сборную солянку, то всякая мелочь в лице корветов, всяческих канонерок и просто небольших воздушных яхт различных аристократических Родов среднего пошиба летела разрозненной кучей. Нет, они явно пытались выполнять указания флагмана и выстроиться как подобает, но честно говоря, лучше бы плюнули на это занятие и действовали как умеют. А так больше друг другу мешали… Дай Творец-Всесоздатель, хотя бы друг друга дружественным огнем не заденут — уже хлеб.

Передо мной, на пути к нашим позициям, ещё было тысячи и тысячи единиц нежити — причем не только простых зомби и скелетов, но и различных умертвий, баньши, рыцарей смерти, личей — не столь сильных, как уже уничтоженные мной, в основном примерно равные по мощности и объёму энергии Адептом, редко — Мастерам. Да и попадались такие кадры не так часто — по одной элитной нежити на три-четыре десятка голов созданий попроще. И я мог, по пути следования к нашим, устроить всем этим ордам мертвецов настоящий Ад на земле — однако, само собой, не стал.

Истребить десяток, или даже полтора десятка тысяч единиц поднятых некромантами мертвецов для меня проблемой не являлось, но это потребовало бы громадных затрат маны если делать это быстро или добрый час работы в относительно экономном режиме. И являлось бы глупейшим из возможных способов потратить ману, время и усилия для старшего чародея.

Старший Магистр, или, тем паче, Архимаг — в боях подобного масштаба оружие, способное решить исход сражения, если его силы будут применены в нужный момент. Сделать больший подарок врагу, чем растратить всю ману на борьбу с разными слабосилками и остаться пустым к решающему моменту просто невозможно…

Но вот моей эскадре, под командованием Щербинина, заниматься подобным ничего не мешало. Разумеется, присутствующие на кораблях чародеи, особенно пятого и выше рангов, силы тратить на подобное тоже не будут. Их задача вообще, в первую очередь, защищать свои суда и эскадру в целом — разрушительной мощи боевым кораблям и без всяких магов вполне хватает. Что они и демонстрировали…

Я даже немного задержался, встав прямо на голову одному из Поганищ и закрывшись непроницаем Коконом Аулата — защитным заклинанием шестого ранга на основе магии Света. Несчастная тварь под моими ногами была скована чарами магии Металла — громадные, светящиеся от магии цепи, вырвавшись из земли, сковали порождение магии Смерти, не позволяя ему двигаться, а я застыл, любуясь активацией Огненного Дождя. Вот и посмотрим, стоило ли потраченных денег и усилий это заклятие, над встраиванием которого столько времени трудился Смолов, потратив на это дело изрядную долю нашей добычи от штурма города. Полсотни миллионов золотых! Мастера-артефакторы из числа немногочисленных уцелевших и не угнанных в Японию специалистов Магаданской воздушной верфи, до войны входившей в первую двадцатку верфей воздушного флота Империи, за такую сумму должны были сотворить что-то воистину впечатляющее, иначе хорошей трёпки не избежать ни моему главному Старейшине, ни им самим. Уж я-то прослежу…

Над областью примерно в три километра диаметром сгустились багровые, светящиеся облака. Они повисли над той частью армии мертвецов, что шла на подмогу оказавшейся меж молотом и наковальней части армии врага, зажатой меж нашей эскадрой и укреплениями нашей армии. Багровые облака сформировались довольно быстро, в течении каких-то двух минут — и это несмотря на попытки противодействия со стороны магов врага, которые я четко видел.

Огненный Дождь меня впечатлил. Десятисантиметровые, вытянутые капли жидкой магмы подобно стремительному тропическому ливню обрушились на всё, что не успело убраться из зоны поражения. И результат был впечатляющим — ни рыцари смерти, ни личи, ни даже бесплотные баньши, которым, казалось бы, почти невозможно причинить ущерб обычной магией, гибли, несмотря на все попытки как-то дать отпор, пережить рухнувшую с небес окончательную, бесповоротную для них смерть. Ни защитные барьеры из чистого Мрака, ни попытки самоисцеления рыцарей смерти, ни что-либо ещё не могло помочь несчастным. Огненный Дождь отрабатывал на каждый золотой червонец, выложенный за эти чары…

От созерцания разрушительной силы моего весьма дорогого имущества меня отвлекли самым бесцеремонным образом. На окружавший меня Кокон Аулата обрушился удар, отличавшийся от всех прочих атак окружившей меня нежити так же, как укус огромного рассерженного шмеля от попытки незаметно и безболезненно выпить капельку крови громадного, ходячего бурдюка с питательной жидкостью со стороны крохотного комара. Кокон эта атака, конечно, не пробила, и даже трещинами он не пошел — но разом ухнувший на двадцать процентов резерв вложенной в защиту энергии я не мог не ощутить.

Пока переводил взгляд и возвращался к делам своим грешным на Кокон обрушился ещё один удар — а учитывая мой ранг, Печати Хельги и вообще мою общую силу и развитость, то между двумя ударами прошло времени примерно с одну десятую долю секунды. И за это время неведомая тварь исчерпала мой барьер на сорок процентов — вдвое больше, чем вся атакующая меня до того свора нежити, вместе взятая!

Когда я, наконец, перевел фокус своего внимания на нового противника, тот уже нанес четвертый удар, окончательно разрушив Кокон Аулата. Это стало уже действительно, по настоящему опасно. Слава Творцу-Всесоздателю, я не отменил ускоряющего эффекта Желтых Молний — лишь поэтому я успел хоть как-то, хоть в последний миг среагировать.

Громадный, два и восемьдесят, а то и девяносто, метров ростом, широкоплечий, облаченный в сплошные, тяжелые латы из черного, как сама Тьма, металла, от которого в воздухе рассеивались, аки пар на холодном воздухе, испарения чистейшего Мрака, рыцарь смерти с невероятно плотной и могущественной аурой, вооруженный громадным клинком — не из костей, как у прочих его коллег по цеху, а из голубовато-серого металла, сплошь исписанного незнакомыми мне рунами, явно не имевшими никакого отношения к Циньским иероглифам, он обладал могучей аурой, не то, что не уступавшей, а даже значительно превосходящей мою собственную аурой. И его чудовищный меч уже опускался в очередном ударе, стремясь прикончить неосторожного, самоуверенного дурака в моём лице, что решил посреди вражеского войска остановиться и полюбоваться зрелищем применения Огненного Дождя… Что сказать — дурак я, слишком уверившийся в собственной неуязвимости.