Он – моя тайна - Лейк Оливия. Страница 7

А он? Да, совсем другим стал и дело не во внешности, хотя не без этого: стал шире в плечах и крупнее. Лицо потеряло плавность юношества, но приобрело брутальную резкость. Но это все не так важно в сравнении с переменами внутренними. Максим бывал порывистым и настырным. Упорный и упрямый, но он никогда не был жестоким. А сейчас… Взгляд холодный, циничный, злой, как и слова, собственно. Точнее, оскорбления. Я достойна только их, по его мнению. Возможно, Макс прав. Переубеждать уж точно не буду. Пробовала. Без толку это.

– Дина.

Я вздрогнула, увидев в отражении Виктора Николаевича, нашего арт-директора. Прошлое с размаху в меня врезалось, до сих пор прийти в себя не могу, а тут еще начальство.

– Клиент хочет, чтобы ты станцевала для него.

– Но я не беру приваты, вы же знаете.

– Знаю, – кивнул он, но смотрел жестко. – Клиент очень настойчив.

– Виктор Николаевич, я не…

Он положил мне на столик стопку долларов, обрубая на корню отказ. Я догадывалась, кто этот клиент. Знала ведь, что Максим давно уехал из Москвы на Запад. Вот приехал и бумажками раскидывается.

– Что это? – спросила, упрямо подбородок поднимая. Если я соглашусь сегодня, то с меня больше не слезут. Если не соглашусь, то, наверняка, уволят. И так, и так пропадать.

– Станцуешь полторы штуки твои. – Я молчала. – Клиент передал, что ждет Дюймовочку.

Ошеломленно глаза распахнула. Только Макс называл меня так. Не на показ, а когда вдвоем были, любили друг друга, в наслаждении тонули. Я коротко рассмеялась и руками за голову схватилась. Теперь мне предстояло ответить на вопрос: готова ли я пойти до конца в вип-комнате? Готова ли дать клиенту все, что он хочет? Максиму дать, если пожелает взять…

– Это только приват. Не более, – вмешался в мои мысли Виктор Николаевич.

Не более… У меня было с этим клиентом и более, и менее! Я жила с ним! Всего неделю, правда. Жила, пока в пропасть не упала. Или в мечту.

Господи, я запала на Вадима Полонского как маньячка. Бредила им. Отшивала всех, кто подкатывал, даже Барсова. Но он упорный, добился. А Вадим… Он стал химерой, мечтой. Несбыточной, естественно. И вот когда эта «мечта» в дверь постучала, о любви запела, страстью стремительной нахлынула, я растерялась. Обескураженная и пораженная, не сразу осознала, что у моей мечты теперь совсем другое имя! А когда остановила безумие, низкое и мерзкое, приговор мой подписан был. Неважно спала с Полонским или нет, я слишком много ему позволила, чтобы считаться невинной жертвой.

Я встала, гордо голову подняла: хочет танец – получит. Я не жертва. Я охотник. Я не цель. Я стрела. Я не шлюха. Я женщина. А он всего лишь мужчина.

Полумрак. Красный бархат. Легкий аромат малины. Макс ждал меня, лениво откинувшись на мягкую спинку дивана. Он выглядел расслабленным и спокойным. Взгляд из-под ресниц затуманен, на губах полуулыбка, ноги широко разведены… Доступ облегчал? Неужели думал, что на колени упаду и примусь ублажать? Нет, он купил танец, его и получит!

Я игриво подошла к стене и нажала на кнопку: комната наполнилась тягучей эротичной музыкой. На приваты всегда стояло нечто подобное. Да и танцы достаточно однообразны, заточенные на возбуждение. Девочки плавно раздевались и делали все, чтобы клиент кончил. Доволен и щедр, а шанс, что будет звать на выезд, уменьшится.

Я грациозно приблизилась к дивану, плавно двигая бедрами. Нужно абстрагироваться: просто безымянный клиент. Мужчина, который ничего для меня не значит. К чертям, что он там думает!

– На соревнованиях ты с таким же номером выступала? – усмехнулся Максим, когда медленно скользнула ладонями по внутренней стороне его бедер, практически касаясь паха.

– Нет, – тряхнула волосами, задевая его грудь, – там на мне было больше страз.

Я огладила пальцами его лицо, взгляд острый поймала. Макс больше не выглядел безмятежным. Губы напряженно сжаты, руки в кулаки стиснуты.

– Раздевайся, – бросил хрипло.

– Да пошел ты, – соблазнительно улыбнулась и медленно повернулась к нему спиной: задницей прямо у его носа крутила, кожей чувствовала, как горячо и шумно дышит. Я чувствовала то же самое: каждый крохотный волосок на моем теле возбудился, адреналин на нервах играл, буря внутри бушевала, и я выплескивала это в танце.

– Ты всегда такая дерзкая с клиентами?

– Ты первый. – Я резко поставила острый мыс на диван, прямо между его ног, опасно близко к вздыбленному паху.

– С огнем играешь, Дюймовочка… – предостерег Макс, сузив глаза до двух ярко-голубых щелок. Я ловко забралась на низкий диван и эротично бедрами повела. Мои короткие шорты ничего не скрывали, как и блестящее бюстье. Я сжала ладонями груди, откидывая голову назад, языком по губам прошлась, возбуждая и распаляя. Пальцы поползли вниз, к застежке, нырнули под белье. Я хотела, чтобы Макс оказался перепачканный спермой. Моя маленькая месть за унижение. Пусть вернется к своим крутым друзьям с пятном на брюках! Жаль только планы у нас совсем не совпадают.

– Ты не можешь трогать меня… – ахнула, когда он сомкнул руки на моей талии и усадил на колени.

– Это кто сказал? – шепнул и ягодицы обхватил, в себя вдавил. Я судорожно сглотнула, дернулась, но Макс держал крепко. Руки горячие, тело сталью налитое, высеченное из твердой породы. Он взглядом в лицо мое впился, не прекращая пахом толкаться.

– Тебе понравился мой танец? – я пыталась отвлечь его (беседа или секс? Конечно, он выберет разговор! Ага, как же!), но даже не подумала в камеру посмотреть, помощи попросить. Мне от себя самой спасаться нужно.

– Очень, – его губы опасно приблизились. – Ты всегда умела возбуждать… – и обрушился на меня. Протест не успел сорваться, сразу в бурю ответную превратился. Макс целовал меня жадно, а я отвечала на это безумие. Плевать на прошлое, настоящее и будущее. Есть только он.

– Здесь камеры… – рвано выдохнула, путаясь пальцами в русых волосах. Макс пах горьким апельсином и тропическим зноем. Он дурманил и соблазнял. Это мой Максим. Я узнавала его в этом саркастичном мужчине. Душой и сердцем принимала.

– Плевать! – и дернул бюстье. Меня не нужно было больше держать – я откинулась назад, подставляя грудь под горячие ласки. Соски царапала щетина, даря болезненно острое наслаждение. Внизу все ныло и тянуло в нетерпении, и когда Макс запустил руки под тонкую кожу шортиков, провел пальцем по разгоряченной плоти и безошибочно остановился на пульсирующем клиторе – я захлебнулась в водовороте ощущений.

– Нравится? – шепнул, прикусив мочку уха.

Я не могла говорить, только мелко дрожать и стонать, ерзая на нем. Так хотела его. Пять лет прошло. Были другие мужчины, хорошие, плохие, разные, но не было нужного.

Максим легко приподнял меня лихо стянул шорты. Я осталась в трусиках и чулках с подвязками.

– Уррр, – невнятно прорычал, агрессивно огладив мои бедра. – Расстегни, – хрипло приказал, и я исполнила. Я не могла и не хотела ему отказывать. Далеко зашли, даже до отеля не доедем.

Максим достал из кармана презерватив и ловко натянул на крупный член. Я нависала над ним, не спешила оседлать, наслаждалась волшебством его пальцев, доводивших меня до края.

– Макс… – простонала, когда он жестко обхватил мои бедра и резко насадил на себя.

Мы целовались как в первый раз. Так, как это бывает у юных и влюбленных, которые дорвались до близости. Мы дышали часто и вместе, стонали в губы, срывали медовую спелость негаданной встречи.

– Не могу больше… – прошептала и меня накрыло сладким оргазмом.

– Я тоже, – Максим сжал меня до хруста и бурно кончил, толкнувшись в меня последний раз.

Я упала ему на грудь, дыхание восстановить хотела, пальцами по скулам скользя, рисуя нежный узор на его лице. Максим взял мой подбородок и приподнял, смотрел пристально, и мне не нравился этот взгляд.

– Высший балл тебе: и за технику, и за артистизм.

Я дернулась, вырваться хотела.

– Гимнасткой ты всегда была посредственной, а вот трахаешься до сих пор с душой.