Хранитель секретов Борджиа - Молист Хорхе. Страница 32

– И что мне теперь делать? – спросил Жоан возмущенно. – Идти к нему на поклон, ведя за руку жену, унижаться и просить его, чтобы он ею овладел? Это то, на что намекает мне Микель.

Никколо пожал плечами и посерьезнел. За все время их разговора его тонкие черты ни разу не озарились улыбкой, которая часто мелькала на его лице.

– Никогда! – вскричал Жоан, не ожидая ответа. – Слышите меня? Никогда этого не будет! Пусть лучше убьет меня.

– Жоан, вы не один, – мягко произнес флорентиец. – Подумайте о вашей семье.

Был полдень, и Жоан поехал на конный рынок на Кампо деи Фиори; он хотел поменять упряжь и оценить состояние зубов отличного чубарого жеребца, когда увидел бегущего к нему Никколо.

– Жоан! – крикнул он, задыхаясь. – Несколько человек в масках пытаются прорваться в лавку, они выгнали покупателей, заперли во внутреннем дворе работников мастерской и удерживают в доме синьору Анну.

– Хуан Борджиа! – вскричал Жоан и бросился бежать домой.

Добравшись до лавки, он увидел группу, состоявшую из покупателей, соседей и любопытных, толпившихся рядом. Трое одетых в черное людей, лица которых скрывали маски, охраняли вход с обнаженными шпагами. Один следил за привязанной к кольцам стены дома дюжине лошадей, а прочие не позволяли никому пройти. Было невозможно прорваться в дом, не получив ранения. Жоан молился, чтобы никто из этих людей не оказался Микелем Корельей.

– Никколо, вы окажете мне помощь вашей шпагой? – спросил Жоан, зная, что флорентиец хорошо управлялся с оружием.

– Вы можете полностью рассчитывать на меня и на моих соотечественников, запертых во дворе, но я безоружен.

Жоан в отчаянии огляделся; никто из любопытствующих не имел намерения бросить вызов этим людям, в которых все узнали испанцев из ватиканской гвардии, несмотря на маски, скрывавшие их лица. Он сказал себе, что если не найдет другого выхода, то в одиночку бросится на этих типов, хотя это будет равносильно самоубийству. Никто из обывателей не был вооружен. Может, кто-нибудь из соседей одолжил бы свою шпагу Никколо? И тут он услышал крики из лавки. Это кричала Анна. Времени не было!

– Внутри есть оружие, – сказал он в отчаянии. – Но нам не дают пройти. Ради бога, попросите у кого-нибудь шпагу! Я пойду туда.

– Подождите! – Никколо остановил его, схватив за руку. – Перед тем как выйти, я взял ключи в вашем кабинете.

Внутренний двор книжной лавки, в портике которого находилась часть переплетных мастерских и типография, расположенные там с целью наилучшим образом использовать дневной свет, напрямую сообщался с улицей Ларго деи Либраи, куда можно было выйти через заднюю дверь. Этот вход предназначался для въезда на лошадях, для разгрузки бумаги, кожи и прочих материалов, чтобы не проносить все эти товары через внутренние помещения лавки.

– Дайте мне их!

Здание было угловым, и Жоану удалось открыть заднюю дверь, выходящую на Ларго деи Либраи, так что люди в масках, сдерживавшие публику, их не заметили. Они не знали о существовании этого входа, который не был виден с того места, где они несли вахту. Жоан окинул взглядом всех своих домашних, находившихся в этот момент во дворе, – рабочих, подмастерьев, служанок, мать, сестру и племянников. После нескольких секунд тишины мать и мастера стали наперебой рассказывать ему то, о чем он уже знал. Окна, выходившие во двор, были защищены решетками, а двери заперты изнутри: через них невозможно было проникнуть в дом.

– Тихо! – попросил Жоан. – Помогите мне влезть наверх.

Домочадцы быстро сдвинули несколько столов и вместе подсадили его к окну, которое выходило в кухню его дома. Оно было закрыто изнутри, но Жоан достал кинжал и с его помощью взломал замочную скважину и вошел. Когда он бежал к своей комнате, то слышал крики и звуки борьбы, доносившиеся снизу: Анна отчаянно сопротивлялась. Однако, когда он схватил спрятанный под тюфяком его кровати ключ от шкафа, где находилось оружие, одно соображение неожиданно парализовало его. Если Борджиа наконец силой овладеет Анной, то он оставит их в покое, как и намекал Микель. Его семья будет спасена.

Тут его взгляд упал на короткое копье отца, висевшее на стене над дверью, и он устыдился подобной мысли. Рамон Серра умер на его глазах, сжимая в руках это оружие и защищая свою семью, а он, наоборот, раздумывал, прийти ли на помощь супруге. Жоан разозлился и сам себе стал противен. Быстро, но с холодной головой и одновременно охваченный отчаянием, Жоан распахнул оружейный шкаф и взял аркебузу с ременным снаряжением. Потом открыл окно и сбросил все это Никколо.

– Используйте оружие только для того, чтобы взломать замок, ни в коем случае не стреляйте внутри. Я не хочу никого убивать, надо только обратить их в бегство. Если кто-нибудь погибнет, ситуация еще больше осложнится.

Он снова бросился бегом к шкафу и вернулся с охапкой шпаг в ножнах, которые сбросил работникам.

– Кто-нибудь, идите к главному входу снаружи, по улице, – велел им Жоан. – Но не атакуйте, только пригрозите им. Дайте им возможность убежать.

Через мгновение послышались громкий взрыв и триумфальный крик.

– Дверь открыта! – закричал Никколо, отбрасывая аркебузу и хватая шпагу.

Жоан бросился вниз по лестнице, сжимая свое оружие и надеясь на то, что Никколо и другие ворвутся через внутренний двор. Пока Жоан летел, перескакивая через ступеньки, он думал о том, что эти люди с легкостью победили бы его в конном бою, ведь это были всадники, которые всю свою жизнь, с самого детства занимались военной практикой верховой езды, в то время как он почти не умел держаться на лошади. Однако в рукопашной борьбе он их не боялся. Этому его прекрасно научили на галерах. Жоан снова услышал крики Анны. «Ради Бога, держитесь!» – подумал он.

Взломав дверь, Никколо ворвался в дом, используя скамью как таран. Подталкиваемый несколькими работниками, он кричал во все горло. Они навалились на двух людей в масках, которые попытались преградить им дорогу, и чуть не сшибли Жоана, бежавшего с верхнего этажа. Используя скамью, они теснили пришельцев в сторону лавки, а Жоан бросился в залы. В маленьком зале находилась растрепанная Анна: юбка была порвана, она тяжело дышала и пыталась подняться с пола, где ее удерживали силой двое в масках, которые отпустили ее, чтобы обнажить шпаги. Жоан облегченно вздохнул: она была жива. Он не знал, удалось ли этим типам изнасиловать Анну, но по крайней мере она была жива. Со всей накопившейся яростью бросился он на этих людей, хотя одновременно удостоверился в том, что дверь на случай отступления была открыта. Подонки поняли, что авантюра выходит им боком, и стали пробиваться к выходу. Один из них скрестил с Жоаном шпаги, а второй убежал. «Это Хуан Борджиа», – подумал книжник с яростью.

Люди в масках сгруппировались в торговом зале, защищаясь от нападения работников лавки.

– Дайте им возможность свободно уйти! – крикнул Жоан.

Одновременно с этим он резко прыгнул вперед, отдалившись от своих и сделав выпад в сторону ближайшего человека в маске, который с трудом отбил его удар. Жоану очень хотелось скрестить шпаги с тем, кто, как он думал, был Хуаном Борджиа, но этот тип уже находился на улице, окруженный людьми в черном. Жоан бросился за ними, сзади бежали работники, преследуя непрошеных гостей, вторгшихся в лавку. Именно тогда при обмене ударами Жоан ранил в плечо одного из отставших, и тот с криком выронил шпагу.

Увидев, что путь свободен, люди в черном вскочили на своих лошадей и ускакали. С собой они увезли раненого.

– Хуан, трус! – крикнул им вслед Жоан, тут же пожалев о своих словах.

Он подбежал к Анне, которая рыдала, сжав в ярости кулаки. Мария и Эулалия вместе со служанками старались подбодрить ее.

– Вы в порядке? – спросил Жоан, бросив шпагу и обняв ее.

Прижавшись к мужу всем телом, она оросила его лицо и шею слезами.

– У него ничего не получилось, – сказала она тихо. – Он почти добился своего, но у него ничего не вышло.