В постели с ведьмой - Эйр Алиса. Страница 21

Я захожу в предбанник, складываю вещи на диван и начинаю раздеваться. Бабушка уже моется, поэтому я раздеваюсь и вхожу в баню.

Когда я оказываюсь внутри, передо мной возникает не самая приятная картина. Это огромный бабушкин зад, повёрнутый ко мне. Наклонившись вперёд, она моет голову и зачем-то вертит ягодицами.

– Вы долго, – говорит она, обернувшись ко мне лицом. Её пышные груди содрогаются, подобно маятнику.

– Бабуля, нам надо поговорить, – отвечаю я. Никогда не смогу стоять на прямых ногах в этом месте, потому что в бане очень душно. Я всегда нагибаюсь и пристраиваюсь на полу, где не так жарко и можно дышать.

– Да? – Она садится на козлы, сложив ногу на ногу. – Как я понимаю, ты хочешь сказать, что Володя был прав на твой счёт.

Какое неожиданное развитие событий. Куда делась моя немного наивная и доверчивая бабушка, которая любит выражать свои эмоции и чувства благим матом? Неужели одного просмотра телевидения было достаточно, чтобы эта недальновидная женщина стала на порядок умнее? Вот черт! Кажется, телевизор и впрямь действует на людей самым отрицательным образом.

– И да, и нет, – несмело отвечаю я. – Дядя Володя ошибся, назвав меня шлюхой. Ему сильно повезло, что папа не слышал и не видел, как он обошёлся с тобой. И со мной тоже.

– Продолжай.

– Бабушка, я никогда не была шлюхой. По правде сказать, у меня не было отношений с мальчиками. Я встречалась кое с кем, но дальше поцелуя дело не заходило.

– Я помню, как ты рассказала про подругу, которая живет с другой девушкой, – задумчиво говорит она, не отводя взгляда. – Я так понимаю, что ты пошла по стопам этих девушек?

– Нет у меня никакой подруги. И никогда не было, – вздохнув, я подбираюсь к окну и беру в руки ковш с холодной водой. – Мама умерла в прошлом году, а мне не с кем обсудить своё отношение к женщинам. Поэтому я придумала подругу. Думала, что так смогу узнать твоё мнение. Но ты высказалась против, и я не стала ничего говорить.

– Без матери жить тяжело, – соглашается бабушка, закивав. – Но женщины... Аня, ты понимаешь, как это выглядит со стороны?

– А что мне делать, бабуля?! – вскакиваю с места и хлопаю себя по бёдрам. – Я пыталась встречаться с парнем. Мне даже удалось познакомиться со взрослым мужчиной, который на двадцать три года старше меня. Но я ничего не чувствую! Мое тело отказывается реагировать на противоположный пол. Только рядом с Ритой я почувствовала то, что вы называете любовью. Она заставляет мое сердце биться так часто, как этого не было прежде. Её голос, взгляд, руки и обычная походка сводят меня с ума. Я думаю о ней постоянно! Никто из мужчин не способен пробудить во мне страсть.

Она больше не смотрит на меня осуждающим взглядом. Теперь она вообще перестала смотреть в мою сторону. Это ещё хуже, чем я думала. Я понимаю, кем она считает меня. Для неё я стала разочарованием нашей семьи. Она не говорит об этом вслух, но мне не нужны слова, чтобы понять свою никчёмность.

– Я – выродок! – говорю я, задыхаясь от кома, который сдавливает мне горло. – И я ненавижу себя за то, кем я стала. Но я не планирую претворяться рядом с человеком, который не способен пробудить во мне чувства. Пусть я буду жить с клеймом позора, но я не могу изменить свою сущность. Ты можешь не признавать мои решения, бабушка, только это ничего не изменит.

Она открывает рот, но не успевает ничего сказать, потому что дверь позади меня открывается, и мы видим, как в баню входит Рита. Не в первый раз я вижу ведьму голой. Как часто мы ходим на речку? Иногда дважды в день. Мне начинает казаться, что я запомнила каждую родинку на теле Риты. Это не случайность. Я не стала бы уделять столько внимания той, на кого мне было бы наплавать. Остаётся надеяться только на то, что и бабушка поймёт мои чувства.

– Я слышала ваш разговор, – внезапно говорит она. Попутно Рита берет чистый тазик, наполняет его до краев тёплой водой и ставит напротив меня. – Тётя Ирина, я прекрасно понимаю, как это выглядит со стороны. Можете поверить мне на слово, ведь я никогда не встречалась с девушкой. Мы с вами родились в этой деревне, поэтому у нас такие узкие взгляды на городскую жизнь. Но ваша внучка... – Она смотрит на меня и улыбается. – В общем, я не знаю почему, но мы с Аней очень сблизились за это лето. И я хочу попросить прощения за то, что наша с ней связь разрушила ваши отношения с дядей Володей.

– Прости, пожалуйста, – добавляю я.

– В жопу этого Володю! – сплевывает бабушка. – Он высказал своё мнение и показал своё истинное лицо. Я давно не подросток, чтобы горевать из-за старого пердуна.

– Бабушка... – говорю я, подползая к ней на коленях, – помнишь, как ты рассказывала про дедушку? Ты говорила о том, как сильно полюбила его. Вы были счастливы. Я тоже хочу быть счастливой. Может быть, мое счастье отличается от всего, к чему ты привыкла, но меня уже не исправить. Я хочу быть рядом с Ритой. Это единственная возможность почувствовать себя живой.

Посмотрев сначала на бабушку, а потом на Риту, я устало вздыхаю.

– Вы не представляете, как сложно притворяться. Весь прошлый год я делала вид и притворялась обычной девушкой, чтобы выглядеть нормальной. Я встречалась с одноклассником, на которого мне наплевать. Он ждёт меня в городе. Наверное, он думает, что мы снова будем вместе. И он прав. Меньше всего на свете я хочу быть рядом с ним, ведь в те моменты, когда мы держимся за руки, ходим на свидания и целуемся, я мечтаю оказаться в другом месте. Но только так я могу выжить в этом жестоком мире, где нас, обычных женщин с другими взглядами на жизнь, ненавидят, хотят ломать, исправить и перевоспитать, чтобы мы втиснулись в этот замкнутый круг идеальных людей. Вы привыкли к порядкам, которое вам навязывает общество. Но что делать, если я отличаюсь от других? Почему я должна страдать из-за этого? Я люблю женщин, но ведь это тоже любовь. Я умею чувствовать, ведь я тоже человек!

Шмыгаю носом, вытираю слезы и, посмотрев на бабушку заплаканными глазами, я выхожу из бани. Что-то меня пробрало на откровенные разговоры. Видимо, я так долго копила в себе эти негативные эмоции, что больше не могла молчать. Я должна была высказаться. И я это сделала. Легче мне не стало, но теперь я чувствую себя так, словно с моей шеи сняли огромный якорь, который тянул меня на дно.

Я выхожу в предбанник, где очень холодно и сыро, вытираю лицо и делаю глубокий вдох. Впервые в жизни я дышу полной грудью. Обнаженная, я быстро начинаю замерзать, но меня это не волнует.

Пока я пытаюсь прийти в себя после такого серьёзного разговора, бабушка выходит из бани, надевает на голое тело банный халат и садится на кресло. Она смотрит на меня, а я смотрю на неё.

– Аня, ты понимаешь, что всю жизнь будешь жить во грехе? – спрашивает она с нотками осуждения.

– Если любить – это грех, бабуля, пусть будет так, – без раздумий отвечаю я.

Она мотает головой:

– Павлик ничего не узнает. По крайней мере, я не собираюсь рассказывать сыну о том, чем ты тут занимаешься.

– Спасибо...

– Но я не позволю разводить грязь в своём доме! Если хотите делать... – Бабушка морщиться от отвращения, – то, что вы делаете, занимайтесь этим у Риты.

– Ты выгоняешь меня?

– Конечно же, нет! Что за глупости? Я лишь говорю, что Рита не останется в моем доме. И она не будет спать в твоей постели. Хотите побыть наедине, идите к ней.

Я обхожу стол, наклоняюсь и целую бабушку в щеку:

– Ты лучшая бабушка на свете!

– Иди отсюда, коза! – хмыкает она, указывая на дверь. – Нечего сиськами трясти.

– Да-да...

– Искупайтесь, пока не стемнело.

Глава 11

– Это было немного странно... – бормочет под нос Рита, глядя на меня из-под чёлки чёрных смоляных волос.

Мы заходим к ней в избу, и я валюсь с ног. Я падаю на заправленную кровать, обратив внимание на ведьму, которая закрыла входную дверь на тяжёлый замок и прошла вдоль стены, задергивая все шторки.