"Фантастика 2024-39". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Плахотин Александр. Страница 2

Больше всего на свете я люблю поспать и не люблю просыпаться, особенно с такой больной головой и жаждой в горле. Хотя подозреваю, что за больную голову надо благодарить моего друга тролля, так удачно приложившегося к ней накануне. Жажду могу объяснить только тем, что горе-трактирщик наверняка добавлял в свою сивуху какую-нибудь дрянь, иначе я просто не могу поверить в то, что опьянел с каких-то… скольких, скольких кружек?! Голова почему-то закружилась, а к горлу подкатил большой и неприятный ком, который, казалось, вот-вот выскочит наружу.

Я застонал и повернулся на живот, надеясь, что дышать станет хоть чуточку легче.

По мере того как я приходил в себя, обнаружилось, что я валяюсь прямо на голом полу в какой-то полутемной камере.

— Что, великан, плохо? — раздался хриплый голосок.

Я даже не сразу сообразил, что обращаются именно ко мне.

— Кто здесь?! — выдавилось из глубины пропитанного пивом и брагой нутра.

— Я…

— Кто «я»?! — я попытался приподняться на локтях.

— Ну, если тебе это что-то скажет, то зовут меня Дож — Дырявый Мешок.

Свет разума мелькнул в похмельном мозгу.

— Гном, что ли?

Рядом послышался шорох уползающего живого существа.

— Ну вот, сейчас начнется… Не с первой попытки я принял более-менее горизонтальное положение.

— Слышь, как там тебя… Мешок! Ползи сюда, не трону… Да не бойся, слово даю!

— Знаю я вас, людей, — гном копошился где-то в соломе, — слово дал, слово обратно взял.

— А что, так люди и делают? — Я был искренне поражен.

Тишина затянулась, как мне показалось, минут на пять. Затем он материализовался прямо у моего искусанного сапога.

— А ты сам-то человек?

Ком из горла наконец-то направился в желудок.

— Если сказать по правде, то сказать это… трудно, в общем…

Попытка рассмотреть гнома привела к тому, что все вокруг поплыло, закачалось, ринулось куда-то вбок, то раздваиваясь, то соединяясь. Черный Тролль его знает, с какого раза, но все-таки я умудрился разглядеть его. По грудь или чуть ниже среднего человека, рыжей окраски традиционная борода в две косы, в неновой, но опять же традиционно-красочной одежде. Обычный такой гном. Традиционный…

— Понимаешь, э-э-э…

— Дож, — услужливо подсказал гном.

— Да, Дохт…

— Меня зовут Дож, — терпеливо поправил гном, — иногда еще добавляют Дырявый Мешок.

Комок застрял на полпути к месту предназначения.

— Я понял… Так вот, Дожжжжжж…

Меня качнуло, и я понял, что теряю равновесие в сторону гнома. Тот ловко нырнул под вытянутую для упора руку и всплыл откуда-то сбоку.

— Я здесь и весь внимание.

Комок, по всей видимости, тоже потерял равновесие и медленно поплыл в желудок.

— Так вот, гном… — Слова, как и мысли, давались мне с большим трудом. — О чем мы это?.. А! Ну да!.. Какой я народности… Так вот, люди из Низины называют нас троллями.

— Кем, кем?! Троллями?! — По-моему, у гнома случилась самая натуральная истерика. — Троллями! Боги Небесной Горы! Вы слышали это? Он — тролль! Тролль! Самый настоящий тролль! — Он повалился на спину и задрыгал ногами, ухватясь за свое колыхающееся брюхо. — Тролль! Тролль!!! Ой, все, не могу! Не могу больше!!!

И этот тип начинает кататься уже по всему полу, давясь и лопаясь от смеха, будто его целую неделю кормили сушеным мухомором, а потом показали палец.

Несмотря на полный бардак, царивший в моей башке, до меня вдруг дошло, что смеются, собственно говоря, надо мной.

Похмелье похмельем, но на ноги я взлетел, как старина Вили, после того как ему сообщили, что его женушка разродилась сразу четырьмя, и причем всеми девчонками. По крайней мере, уж взревел я точно, как он.

— КАК ТЫ… — тут меня всего качнуло в сторону, — СМЕЕШЬ… — затаившийся в желудке комок рванул в район горла, — НАДО МНОЙ… — меня уже не качало, меня всего трясло, — РЖАТЬ!!!

Если бы я не был так возмущен происходящим, то, честное слово, я бы заметил старичка в бантиках с парой солдат по бокам, но мне было не до того. Расшвыривая солому, я метался по камере в поисках насмешливого гнома, дабы он смог мне объяснить, что в сказанном мною, собственно говоря, было смешного.

— Эй, громила, изволь стоять на одном месте, когда имеешь счастье предстать перед очами Справедливейшего! — Этот комариный писк сопровождался довольно чувствительным пинком копья в спину.

От неожиданности меня развернуло к источнику звука. В это время тот самый комок, не дававший мне покоя все утро, решил, видимо, оставить меня, довольно ретиво перекочевав из глотки в пространство между щеками. Понимая непреодолимость происходящего, я в испуге запахнул ворота своей пасти, подперев их руками.

— Ну-с, молодой человек, — старичок сделал шаг в мою сторону, — позвольте, так сказать, представиться — я губернатор нашего великого города и по совместительству также несу нелегкое бремя властителя этой страны. А, собственно говоря, кем являетесь вы?

— М-м-м-м… — Что-то явно мешало мне говорить.

— Вы меня хорошо слышите?

— Мг-м-м-м… — Я усиленно закивал, и, кстати, зря — от поднявшейся качки в трюме все забурлило.

— Отвечай, деревенщина, когда с тобой изволит разговаривать Владыка! — Вопль солдафона сопровождался новым пинком копья, но уже в живот.

От такого обращения руки непроизвольно разжались, и все то, что так жаждало вырваться… вырвалось… таким… ну… фонтаном… наружу… В камере повисла очень нехорошая гробовая тишина.

— Однако весьма удачно! — радостно подал голос Дырявый Мешок. — Прямо в яблочко, так сказать… Ну что, великан, надеюсь, тебе уже лучше?!

— Так вот, когда гоблины ушли из наших краев…

— …не выдержав конкуренции, так сказать. Извини, что перебил, Лукка, — Дож сыто рыгнул, дожевывая кусок солонины.

— А? — Я не очень понимал гномий диалект, но признаваться в своей недалекости было почему-то не очень приятно. — Ну, да, да… кто ж такое выдержит, вот… Ну и когда они, эти гоблины, короче говоря, сбежали, наши старейшины сошлись с вождями троллей и решили жить вместе. Посуди сам: пастбищ хватало для всех наших коровок и овечек, дичи в лесу бей не перебьешь, а в озерах рыбы — как душ на небе. И опять же — когда мы сошлись с перворожденными, к нам перестали пещерники заходить…

— Пещерные тролли? — не переставая жевать, уточнил гном.

— Ага, они самые, будь им пусто!

— Что, не ладите с ними?

— Да как тебе сказать… Сами-то пещерники нашим, то есть равнинным, вроде как родственниками приходятся, да только, сам знаешь, родственник родственнику, как кувшин кувшину, рознь. Во-первых, пещерники — они маленько на ум слабоваты, ну по сравнению с нами, то есть с нашими.

— Что, серьезно? — Дож недоверчиво уставился на меня. — Куда уж еще-то!

— Энто точно, — тяжело вздохнул я. — А во-вторых, пещерники — они… мясо жрут.

— Это что, преступление? — поперхнулся гном.

— Ты не понял, друг… троллье мясо… ну и человечьим не брезгуют.

— А… — гном что-то хотел сказать, — а…

— Ага! — закончил я за него.

Гном долго молчал, видимо переваривая то, что услышал. Если честно, то мне самому было как-то… я даже не знаю, как описать это чувство… Мне кажется, что-то подобное могла испытать эльфийка, заглянувшая в стойбище гоблинов во время брачного периода. Что делать — правду, как и хвост собаки, никуда не спрячешь.

Молчание могло затянуться надолго, и поэтому я решил продолжить свой рассказ как ни в чем не бывало.

— Так вот, я и говорю, что, несмотря на родство, равнинные с пещерниками не уживались. Наверное, как раз из-за этого они и взяли нас под свое крыло. Было это лет триста — четыреста назад. Не знаю, много это или мало, но что было, то и было. Наши старейшины и старейшины троллей говорят, что спустя пару поколений после Дикого переселения люди, которые жили бок о бок с равнинниками, начали рожать детишек, чуть-чуть уступавших по росту и силе самим перворожденным троллям. Может, поэтому нас тоже стали называть троллями. И знаешь, Дож, я горжусь этим! Нет, правда! Это для жителей Низины тролль — это свирепое, вечно голодное, тупое существо…