Из Тьмы, Арка 5 (СИ) - "Добродел". Страница 127

…Словно он продался. Словно предал всё, во что верил.

Во многом именно из-за этого неприятного чувства юноша — или как он сам считал, молодой, пока неженатый мужчина — и недолюбливал нежданно-негаданно нарисовавшуюся приёмную сестричку. То есть он, конечно, испытывал огромное чувство признательности за то, что разбогатевшая родственница отыскала отца с матерью, которые для него стали едва ли не роднее настоящих родителей, не переживших неурожай и болезни. Был благодарен за её неподдельную заботу, благодаря которой еле ковыляющий и постоянно испытывающий боль отец вновь начал свободно ходить, а мать сызнова расцвела, обратившись совсем и не старой ещё, энергичной женщиной, но…

Эти же действия стали для него наглядной демонстрацией вопиющего неравенства.

Там, где крестьянин или рядовой горожанин, имевший несчастье заработать травму, может надеяться лишь на народные средства, собственное здоровье и родню, которая поддержит в нелёгкую пору (это ещё если поддержит! а то видал Джин и таких мироедов, что лучше пить горькую чашу доли сиротской, чем мыкаться у них приживалой!), богач просто обратится в дорогую больницу, где его полностью вылечат за какую-то седмицу. А то и просто выпишут лекарство…

Которое стоит, словно вся их деревня!

Да чего лекарство?! Когда он, насмотревшись на занятия вечно непоседливой младшенькой с её невысоким и внешне безобидным, но на самом деле чудовищно сильным и быстрым наставником, сам загорелся стать воином духа и подошёл с этим вопросом к учителю Рейки… господин Алекс сразу согласился. Тренировки оказались тяжёлыми, но парень, который прекрасно помнил своё позорное избиение наглыми бандитами, был отлично мотивирован. И спустя пару седмиц у него начало что-то получаться. По крайней мере, заметно возросшая сила и ловкость не позволяли усомниться в том, что Джин развивается. Господин Алекс утверждал, что пока укрепляются исключительно мышцы, а Джину предстоит тренироваться ещё не одну декаду, дабы прорвать предел на пути становления Неофитом — однако он его определённо преодолеет.

Когда удивлённый и воодушевлённый парень спросил: если всё так легко и быстро, то почему так мало воителей? — рассмеявшийся наставник тут же назвал стоимость тех мазей, которые убирали боль, ускоряли заживление травм и подстёгивали формирование правильных мышц, добавок в еду и благовоний, что вступали в синергию с эффектами мази и помимо этого улучшали память с концентрацией, а также иных средств, которые использовал его новый ученик.

Джин впечатлился.

А потом обманчиво маленький и хрупкий воин духа озвучил стоимость алхимии, которая потребуется обделённому особыми талантами парню для перехода на ранг Ученика в ближайший год-два, а не через двадцать лет. Джин был ошарашен. Порядок сумм для становления Адептом и вовсе ужасал. Обычно стремящиеся к подобным вершинам бедные, обделённые личной гениальностью воители становятся охотниками на чудовищ, чтобы добыть хотя бы часть ингредиентов самостоятельно.

Сколько же золота потратила эта мелкая самоуверенная девчонка — его сводная сестра — если даже могущественный воин духа, которому Джин рассказал о фокусе с обычной бумажкой, разрезающей чашку, отзывается о воительнице, способной провернуть такое, с неподдельным уважением? Сам парень не слишком понимал, что необычного в этом фокусе, наставник Алекс показывал вещи в сто раз круче — но на всякий случай сделал вид, что тоже впечатлился.

Скольких простых людей они обделили, чтобы одна-единственная прислужница дворян вкусно ела, сладко спала и вдобавок обрела такую силу? В то, что изнеженная девчонка с гладкими ладонями и тонкими пальцами, никогда не знавшими настоящего труда, охотилась на основных фигурантов леденящих душу страшных сказок — лесных тварей — Джин не верил. А сколько тогда тратит неведомая покровительница Куроме, если она способна позволить себе такое?

И за какие такие заслуги? Просто за то, что родилась в правильной семье?

В рассуждениях доморощенного поборника правды и справедливости имелась заметная толика лицемерия: ведь Джин и сам теперь вкусно ел и сладко спал, превратившись из крестьянина в самое настоящее «благородие», притом не думая от этих благ отказываться. Но он оправдывал себя тем, что они вместе с управляющим действительно пытаются улучшить жизнь простых людей, трудящихся в подконтрольных деревнях. Притом забывая, за чей счёт сие происходит — и кто именно нашёл такого честного, готового стараться не за страх, а на совесть управляющего, которому и самому интересно реализовывать всякие рационализаторские идеи, а также учить своего новоявленного последователя в лице хозяйского сына.

Джин об этих моментах старался не думать, однако подсознательно их признавал, поэтому его неприязнь не переросла в нечто большее. Но и особенной симпатии к послушной исполнительнице воли зажравшихся и прогнивших дворян он не испытывал.

Таким образом, когда молодой человек вышел на ступени, ведущей к парадным дверям лестницы, настрой его был далёк от любезного. Однако все саркастичные замечания, все господские обзывательства — вежливые по форме, но обидные по сути, что Джин тщательно запоминал, готовясь к встрече с острой на язык «якобы старшей» сестрицей, которая любила с ним попикироваться, застыли у юноши на языке, когда он увидел «чужую дворянку». На Куроме, стоящую рядом с эффектной девушкой в распахнутом полушубке и бордовом платье, которое прекрасно подчёркивало крутые изгибы, изящно плывущей над дорогой (на самом деле — опасающейся запутаться в слишком узком и неудобном подоле, а потому осторожничающей) влюбчивый парень никакого внимания не обратил.

Подумаешь, приехала в гости! Она вроде бы присылала какое-то письмо с предупреждением. Какое это имеет значение, когда рядом такая красавица?! Он даже не заметил схожесть лиц двух стоящих рядом девушек. Потому что, ну как можно сравнивать мелкую и плоскую на вид почти девочку с обладательницей таких больших… э-э, выразительных алых глаз.

Мысли в голове путались.

И почему он вышел на улицу в повседневной одежде? Что о нём подумают?! Нужно срочно привести себя в порядок! И что сказать? Его ведь учили, как надо приветствовать благородных, этих самых, как их правильно? Ледей? Нельзя стоять! А то она подумает, что он какой-то деревенский дурачок! Нужно что-то сказать! Что? А! Поздороваться!

— Э-э… здрасьте, — выдавил он, ощутив, как от мгновенного позора полыхнули щёки.

Под холодным безразличием алых очей — уж лучше бы засмеялась или скорчила презрительную мину! — Джин ощутил острое желание провалиться сквозь землю.

А тут ещё эта проклятая Куроме!

— Хи-хи! Кажется, кого-то ошеломила твоя красота, — с противно-ехидной усмешкой сказала она, обратившись к холодной красавице. — Смотри-ка, он даже двух слов связать не может. Буквально. А ты говорила, что мы зря тратили время на наряды…

Бедный парень не вслушивался в речи противной девчонки — явно же насмешничает и позорит его перед гостьей! — пытаясь выдавить из себя хоть что-нибудь. Нельзя стоять, как дурак! Нужно остроумно — и с благородным вежеством! — попрощаться и познакомиться заново, когда он принарядится и успокоится!

Да! Точно! Так он и поступит!

— Я-а… Это… Извините, я сейчас позову родителей!

Примечания:

Пункт тапкоприёма открыт)

Автор и Куроме выражают признательность тем, кто поддерживает текст на Бусти или делает пожертвования на Тёмный Алтарь Печенек.

Делюсь понравившимся: «Путь восстановления» - годнота по Скайриму, про мастера (попаданец в тело ребёнка, впоследствии воспитанного в коллегии магов) вышеозначенной школы: https://ficbook.net/readfic/13064688 Очень необычно и свежо для фэндома: гг не боевой превозмогатор, а маг-исследователь, который и на земле был врачом и учёным. Несколько трусоват (цивилизованному человеку трудно, когда вокруг сплошь суровые головорезы, ещё и на фоне средневекового быта) и плох как боец, но на протяжении всего текста постепенно перебарывает свои недостатки.